Я редко трезвый бываю, чтобы за руль садиться.
Мартин Бек внимательно смотрел на Морда.
Морд молчал.
Наконец Мартин Бек снова заговорил:
— Ладно, пойду. И скорее всего, вы меня больше не увидите. Хотите совет от души?
— Валяйте, может, пригодится.
— Продайте вы свой ресторан и прочее имущество, какое есть. И уезжайте куда-нибудь с тем, что выручите. Улетайте в Панаму там или в Гондурас, наймитесь на судно. Пусть даже штурманом.
Морд уставился на него своими угрюмыми карими глазами, в которых приступы бешенства так легко чередовались с полным спокойствием.
— А что, это идея, — сказал он.
Мартин Бек закрыл за собой дверь.
Фольке Бенгтссон дважды видел в Думме человека в бежевой «вольво».
И человек этот не Бертиль Морд.
XIII
Вернувшись в Андерслёв, Мартин Бек зашел в полицейский участок, чтобы побеседовать с Херрготтом Радом, но не застал его. Тогда Бек отправился в Треллеборг на такси.
Водитель попался необычный: молчаливый.
Он вел машину, а Мартин Бек думал. Пытался свести воедино все, что знал о человеке, который был возлюбленным Сигбрит Морд.
Его зовут Кай. Он писал ей на листках, как будто вырванных из записной книжки. Как она получала эти записки? Во всяком случае, не по почте. Он, по-видимому, женат на женщине, которую называет Сисси и у которой есть брат. Он встречался с Сигбрит по четвергам. Иногда встречи происходили в другие дни недели, но по четвергам непременно. Не считая церковных праздников и летних недель. В июне — июле у него, возможно, был отпуск. В августе они встречались особенно часто. Может быть, он оставался дома один, а Сисси уезжала в деревню?
У него, по-видимому, бежевая «вольво».
Он называл Сигбрит Морд — Сигге.
Не густо…
Мартин Бек думал о ключе в сумке Сигбрит Морд, том самом ключе, который не подходил к замкам в ее доме. Херрготт уже выяснил, что на работе ей не нужны были ключи. Откуда же этот ключ? От квартиры Кая или от какого-нибудь уютного гнездышка?
Вопросов много, догадок тьма, а располагал он только двумя записками и пометками — буквой К в календарике Сигбрит.
Возможно, буква означает что-нибудь совсем другое? Не имя. А, например, К — курсы.
Мартин Бек попросил водителя остановиться на Большой площади и дошел до места работы Сигбрит Морд.
Кондитерская явно пользовалась успехом, у прилавка полно людей, все столики заняты.
Хозяйкой кондитерской оказалась дама лет пятидесяти, полная, веселая, добродушная. Наверно, от нее и дома пахнет свежим хлебом, безе и ванильным кремом. Она пригласила его в маленький кабинет за кухней.
— У меня слов не хватает, такой ужас, такой ужас, — говорила хозяйка. — Конечно, я забеспокоилась, когда Сигбрит вдруг исчезла, но чтобы такое приключилось, непостижимо.
Столь же охотно и многословно хозяйка кондитерской отвечала и на другие вопросы Мартина Бека. Оказалось, что Сигбрит Морд особо оговорила, чтобы по четвергам вечерами быть свободной. Однако хозяйка кондитерской знать не знала ни о каком Кае, и никто никогда не звонил Сигбрит на работу и не заезжал за ней на бежевой «вольво».
То же самое сказали Мартину Беку и остальные служащие.
Выйдя из кондитерской, Мартин Бек медленно побрел к полицейскому управлению. В следственной тюрьме Мартину Беку предоставили кабинет с видом на гавань, и, пока ходили за Бенгтссоном, он смотрел в окно.
Фольке Бенгтссон держался спокойно, невозмутимо; он поздоровался с Мартином Беком, потом сел перед письменным столом.
— Инспектор Колльберг приходил утром, допрашивал меня, — сказал он. — Не знаю, что еще вы хотите от меня услышать. Честное слово, я ее не убивал, и больше мне нечего сказать.
— Мне надо выяснить один вопрос, — ответил Мартин Бек. — Речь идет об одной детали, которую вы сообщили, когда мы разговаривали в вашем доме десять дней назад. Тогда вы сказали, что два раза видели бывшего супруга фру Морд. Верно?
— Верно. Я видел его два раза.
— Расскажите, пожалуйста, поподробней, — попросил Мартин Бек. — Вы можете припомнить, когда это было?
Фольке Бенгтссон помолчал, вспоминая. Наконец заговорил:
— Первый раз — весной этого года. Последнее воскресенье мая. Точно помню, потому что это был День матери. Я ездил в поселок и звонил своей матери в Сёдертелье. Я ей всегда звоню в этот день и в день ее рождения.
Он призадумался. Мартин Бек подождал, потом спросил:
— Ну? И в тот день вы видели Морда? Как это было?
— Значит, так. Я приехал домой, завел машину в гараж и пошел закрывать ворота. В это время на дороге показалась бежевая «вольво», она ехала медленно, и я подумал, что это ко мне. Я никого не ждал, ведь это было воскресенье. Только иногда в этот день ко мне заезжают люди, чтобы купить рыбы или яиц.
— Откуда шла машина?
— Со стороны Мальмё.
— Вы видели, кто ее вел?
— Ну да, за рулем ее муж сидел.
Мартин Бек внимательно посмотрел на Фольке Бенгтссона:
— Опишите его внешность.
Бенгтссон опять примолк, потом ответил:
— Ну, я слышал, будто он капитан торгового флота. Но я бы не сказал, что он похож на моряка. Загорелый, правда, но худой и довольно хилый. Щуплый. Волосы очень светлые, волнистые. Очки.
— И вы все это разглядели? Даже если машина ехала медленно, когда же вы успели его рассмотреть?
— Нет, тогда я, пожалуй, еще не рассмотрел его. Я его видел потом еще раз.
— Когда именно?
— Точно не помню, но не так давно. Что-нибудь в начале сентября.
— Он опять ехал на машине?
— Нет, машина стояла перед домом Сигбрит. Я ходил на луг, смотрел, нет ли шампиньонов. Но шампиньонов не было. Я их там часто нахожу, соберешь несколько килограммов и продашь, покупатели охотно берут грибы, особенно шампиньоны.
— И вы при этом проходили мимо дома Сигбрит Морд?
— Ну да. И тут он вышел на крыльцо, потом сел в машину. Вот тогда-то я и подумал, что для моряка он очень уж хилый и щуплый.
Он помолчал и добавил:
— Моряки обычно сильный народ. Но я слышал, что он хворал.
— И фру Морд вы тоже видели в этот раз?
— Нет, не видел. Только самого Морда. Он постоял на крыльце, застегнул пальто, потом сел в машину. И проехал у меня перед носом, я как раз к своему дому подходил.
— В какую сторону он свернул, когда выехал на шоссе?
— В сторону Мальмё. Он ведь там живет, помнится мне.
— Как он был одет?
— Я только пальто помню. Такая коричневая дубленка. Новенькая, роскошная, но слишком жаркая для такого дня, как тогда. На голове у него ничего не было.
Он перевел взгляд на Мартина Бека.
— Я точно помню, день стоял очень теплый.
— Больше ничего о нем не можете сказать?
Фольке Бенгтссон покачал головой.
— Нет, это все.
— Вы не заметили номер машины?
— Нет, не заметил. Как-то в голову не пришло.
— Если номер был старого образца, может быть, буквы запомнили?
Шведская автоинспекция в то время как раз вводила новые номера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Мартин Бек внимательно смотрел на Морда.
Морд молчал.
Наконец Мартин Бек снова заговорил:
— Ладно, пойду. И скорее всего, вы меня больше не увидите. Хотите совет от души?
— Валяйте, может, пригодится.
— Продайте вы свой ресторан и прочее имущество, какое есть. И уезжайте куда-нибудь с тем, что выручите. Улетайте в Панаму там или в Гондурас, наймитесь на судно. Пусть даже штурманом.
Морд уставился на него своими угрюмыми карими глазами, в которых приступы бешенства так легко чередовались с полным спокойствием.
— А что, это идея, — сказал он.
Мартин Бек закрыл за собой дверь.
Фольке Бенгтссон дважды видел в Думме человека в бежевой «вольво».
И человек этот не Бертиль Морд.
XIII
Вернувшись в Андерслёв, Мартин Бек зашел в полицейский участок, чтобы побеседовать с Херрготтом Радом, но не застал его. Тогда Бек отправился в Треллеборг на такси.
Водитель попался необычный: молчаливый.
Он вел машину, а Мартин Бек думал. Пытался свести воедино все, что знал о человеке, который был возлюбленным Сигбрит Морд.
Его зовут Кай. Он писал ей на листках, как будто вырванных из записной книжки. Как она получала эти записки? Во всяком случае, не по почте. Он, по-видимому, женат на женщине, которую называет Сисси и у которой есть брат. Он встречался с Сигбрит по четвергам. Иногда встречи происходили в другие дни недели, но по четвергам непременно. Не считая церковных праздников и летних недель. В июне — июле у него, возможно, был отпуск. В августе они встречались особенно часто. Может быть, он оставался дома один, а Сисси уезжала в деревню?
У него, по-видимому, бежевая «вольво».
Он называл Сигбрит Морд — Сигге.
Не густо…
Мартин Бек думал о ключе в сумке Сигбрит Морд, том самом ключе, который не подходил к замкам в ее доме. Херрготт уже выяснил, что на работе ей не нужны были ключи. Откуда же этот ключ? От квартиры Кая или от какого-нибудь уютного гнездышка?
Вопросов много, догадок тьма, а располагал он только двумя записками и пометками — буквой К в календарике Сигбрит.
Возможно, буква означает что-нибудь совсем другое? Не имя. А, например, К — курсы.
Мартин Бек попросил водителя остановиться на Большой площади и дошел до места работы Сигбрит Морд.
Кондитерская явно пользовалась успехом, у прилавка полно людей, все столики заняты.
Хозяйкой кондитерской оказалась дама лет пятидесяти, полная, веселая, добродушная. Наверно, от нее и дома пахнет свежим хлебом, безе и ванильным кремом. Она пригласила его в маленький кабинет за кухней.
— У меня слов не хватает, такой ужас, такой ужас, — говорила хозяйка. — Конечно, я забеспокоилась, когда Сигбрит вдруг исчезла, но чтобы такое приключилось, непостижимо.
Столь же охотно и многословно хозяйка кондитерской отвечала и на другие вопросы Мартина Бека. Оказалось, что Сигбрит Морд особо оговорила, чтобы по четвергам вечерами быть свободной. Однако хозяйка кондитерской знать не знала ни о каком Кае, и никто никогда не звонил Сигбрит на работу и не заезжал за ней на бежевой «вольво».
То же самое сказали Мартину Беку и остальные служащие.
Выйдя из кондитерской, Мартин Бек медленно побрел к полицейскому управлению. В следственной тюрьме Мартину Беку предоставили кабинет с видом на гавань, и, пока ходили за Бенгтссоном, он смотрел в окно.
Фольке Бенгтссон держался спокойно, невозмутимо; он поздоровался с Мартином Беком, потом сел перед письменным столом.
— Инспектор Колльберг приходил утром, допрашивал меня, — сказал он. — Не знаю, что еще вы хотите от меня услышать. Честное слово, я ее не убивал, и больше мне нечего сказать.
— Мне надо выяснить один вопрос, — ответил Мартин Бек. — Речь идет об одной детали, которую вы сообщили, когда мы разговаривали в вашем доме десять дней назад. Тогда вы сказали, что два раза видели бывшего супруга фру Морд. Верно?
— Верно. Я видел его два раза.
— Расскажите, пожалуйста, поподробней, — попросил Мартин Бек. — Вы можете припомнить, когда это было?
Фольке Бенгтссон помолчал, вспоминая. Наконец заговорил:
— Первый раз — весной этого года. Последнее воскресенье мая. Точно помню, потому что это был День матери. Я ездил в поселок и звонил своей матери в Сёдертелье. Я ей всегда звоню в этот день и в день ее рождения.
Он призадумался. Мартин Бек подождал, потом спросил:
— Ну? И в тот день вы видели Морда? Как это было?
— Значит, так. Я приехал домой, завел машину в гараж и пошел закрывать ворота. В это время на дороге показалась бежевая «вольво», она ехала медленно, и я подумал, что это ко мне. Я никого не ждал, ведь это было воскресенье. Только иногда в этот день ко мне заезжают люди, чтобы купить рыбы или яиц.
— Откуда шла машина?
— Со стороны Мальмё.
— Вы видели, кто ее вел?
— Ну да, за рулем ее муж сидел.
Мартин Бек внимательно посмотрел на Фольке Бенгтссона:
— Опишите его внешность.
Бенгтссон опять примолк, потом ответил:
— Ну, я слышал, будто он капитан торгового флота. Но я бы не сказал, что он похож на моряка. Загорелый, правда, но худой и довольно хилый. Щуплый. Волосы очень светлые, волнистые. Очки.
— И вы все это разглядели? Даже если машина ехала медленно, когда же вы успели его рассмотреть?
— Нет, тогда я, пожалуй, еще не рассмотрел его. Я его видел потом еще раз.
— Когда именно?
— Точно не помню, но не так давно. Что-нибудь в начале сентября.
— Он опять ехал на машине?
— Нет, машина стояла перед домом Сигбрит. Я ходил на луг, смотрел, нет ли шампиньонов. Но шампиньонов не было. Я их там часто нахожу, соберешь несколько килограммов и продашь, покупатели охотно берут грибы, особенно шампиньоны.
— И вы при этом проходили мимо дома Сигбрит Морд?
— Ну да. И тут он вышел на крыльцо, потом сел в машину. Вот тогда-то я и подумал, что для моряка он очень уж хилый и щуплый.
Он помолчал и добавил:
— Моряки обычно сильный народ. Но я слышал, что он хворал.
— И фру Морд вы тоже видели в этот раз?
— Нет, не видел. Только самого Морда. Он постоял на крыльце, застегнул пальто, потом сел в машину. И проехал у меня перед носом, я как раз к своему дому подходил.
— В какую сторону он свернул, когда выехал на шоссе?
— В сторону Мальмё. Он ведь там живет, помнится мне.
— Как он был одет?
— Я только пальто помню. Такая коричневая дубленка. Новенькая, роскошная, но слишком жаркая для такого дня, как тогда. На голове у него ничего не было.
Он перевел взгляд на Мартина Бека.
— Я точно помню, день стоял очень теплый.
— Больше ничего о нем не можете сказать?
Фольке Бенгтссон покачал головой.
— Нет, это все.
— Вы не заметили номер машины?
— Нет, не заметил. Как-то в голову не пришло.
— Если номер был старого образца, может быть, буквы запомнили?
Шведская автоинспекция в то время как раз вводила новые номера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41