Они теперь были вполне счастливы; перестали хныкать, жаловаться, боролись, играли, ссорились и ели так, как бывало раньше; несколько дней бобрята совсем не интересовались, что делалось на нашей половине.
Однако этого нельзя было сказать про Джелли Ролль. Обуреваемая неутомимой энергией, эта заботливая мать семейства решила, что пришло время привести в порядок дверь хижины, из-под которой очень сильно дует. И вот она стала появляться время от времени из нырялки с большим комом глины, который она прижимала к груди, и так шествовала вразвалку до нашей половины хижины, бросала липкую илистую массу на чисто вымытый пол, а потом начинала подталкивать ее к двери, оставляя после себя след по крайней мере в фут шириной. Щель под дверью была ловко, хотя и не очень опрятно замазана, но окончательная отделка продолжалась далеко за полночь — раз восемь за час то появлялась, то уходила бобриха. Утром мне пришлось взяться за лопатку, чтобы открыть дверь. И вот, разбуженная этим шумом, Джелли пришла посмотреть, что происходит. Когда она увидела, что ее сооружение разрушено, она стала визжать и, должно быть, браниться; вся трясясь от волнения, она отправилась к нырялке и скоро вынырнула, нагруженная глиной. К вечеру она восстановила заграждение. Бобриха с удовлетворением посмотрела на свою работу — все было плотно и хорошо утрамбовано: на радостях она встала на задние лапы и вертела головой и верхней частью корпуса, словно исполняла какой-то вульгарный танец: так Джелли выражала свое большое удовлетворение от выполненной ею работы.
Для нас же этот военный танец был полон мрачных предзнаменований. Мы знали, что теперь бесполезно протестовать — ничто, кроме внезапной смерти, не в силах остановить Джелли Ролль в исполнении замысла, который — она в этом убедилась, — может быть успешно осуществлен. Бобры очень своенравны. И если, предположим, вы захотите, чтобы они вошли в лазейку, есть единственный способ заставить их это сделать: привести к лазейке и тут же оттолкнуть от нее. Всякое сопротивление их воле только подстегивает желание добиваться своего, и привычки, укоренившиеся на протяжении жизни, проведенной в преодолении всевозможных трудностей, приводят иногда к удивительным результатам. В нашем случае разрушение земляной насыпи оказалось бесполезным занятием, так как Джелли, работая с лихорадочной поспешностью, очень быстро восстанавливала ее, и в конце концов мы должны были сдаться. Борьба продолжалась на протяжении нескольких ночей, пока наконец мы не придумали выход из создавшегося положения. Мы перепилили дверь поперек и таким образом получили возможность выхода из хижины, переступая через насыпь и нижнюю часть двери. Но прошло некоторое время, и Джелли перестала интересоваться ремонтом — вместе с Раухайдом она начала усердно таскать из подо льда строительный материал для какого-то сооружения около самой нырялки. Сначала мы думали, что они просто забавляются, но по мере того как строительство продвигалось вперед, мы шутя высказали предположение, что они воздвигают дом, — настроение у них было приподнятое, видно было, что они очень довольны своей работой. И что же? Натаскав из подо льда с берега озера глины, мха и палок, они выстроили над самой нырялкой своеобразную постройку, которая служила спальней для всего семейства; тут же была устроена и сушилка. Они оставили отверстие сбоку этого сооружения, через которое могли проникнуть в нашу комнату, — теперь они снова часто появлялись у нас. Это отверстие бобры залепливали глиной, когда ложились спать, и снова открывали, когда наступали их часы бодрствования и работы.
С помощью ручного электрического фонарика нам удалось разглядеть внутреннее устройство бобрового жилища: все было очень опрятно и чисто, постели были устроены из мелких стружек и разорванных на клочки журналов, которые они стащили у нас: в сушилке у самой воды была травяная подстилка.
Запасы корма, который мне удалось заготовить на плоту, оказались недостаточными для всей зимы, а бобры из-за того, что мы приехали сюда поздней осенью, не успели сами сделать запасов, вот и пришлось мне искать выход из создавшегося положения. Я решил пробить отверстие во льду на озере и старался проталкивать верхушки тополей, молодые побеги ольхи и ивы. Раухайд сразу угадал мои намерения и принялся разламывать ветки и запихивать их под лед. Деревца и ветки, которые были потолще и с трудом разламывались, я предварительно рубил на части, а потом складывал около проруби. Раухайд не терял времени и быстро все убирал, он опережал меня в работе и терпеливо ждал у проруби, когда я подброшу ему еще. Все это время Джелли была в хижине в гостях у Анахарео. Она вовсе не была ленивой (я имею в виду Джелли), но бобер, по-видимому, был другого мнения: устав от работы без ее помощи, он отправлялся в хижину и вызывал ее оттуда, чтобы она выполнила свою долю; Джелли повиновалась и шла покорно на работу.
Всю зиму — ночи напролет и весь день-деньской — эти шесть энергичных, беспокойных, неугомонных созданий трудились в поте лица, просили, клянчили, воровали, боролись, плясали и играли на полу нашей хижины, пока наконец не пришла весна и они получили возможность жить в естественных условиях, нормальной для бобров жизнью.
Глава вторая
Есть ли у нас Зима? О да, и еще какая! Настоящий канадец любит Зиму, наслаждается ею. Особенно же ее любят наши северяне.
Но весна обладает своей особой прелестью. Канадский климат прекрасен своим разнообразием. Это не бесконечные трескучие морозы Арктики и не столь же бесконечная жара тропических и субтропических стран; у нас в Канаде четыре разных времени года, и каждое из них приносит свои радости.
Быстрые потоки журчащей воды и аромат первых цветов — это радость Весны. Она приходит с громким, словно бой военного барабана, стуком дятла о сухую ветку, с глухим звуком похлопывания крыльями шотландской куропатки и мелодичным пением множества певчих птиц на Заре. Над головой кружатся чайки, оглашая воздух несмолкаемыми криками; вот доносится жуткий, тоскливый, почти человеческий хохот полярной гагары. Нельзя без волнения следить за весенним перелетом пернатых; целые фаланги, легионы диких гусей с криками прокладывают свой путь на Север, выстроившись треугольником. Они летят высоко в небе, иногда целую милю над землей, и все-таки отчетливо слышны могучие удары их крыльев.
А для меня Весна приносит еще что-то, вернее, много еще чего. Бобры, освободившись из подо льда после зимней спячки, носятся как угорелые, то вбегают в хижину, то выбегают из нее, по-видимому, без всякой цели, и занимаются какими-то шумными делами, совершенно не считаясь с тем, что я пытаюсь писать книгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34