А уж глядеть, кто когда и как этот дом на другое лицо перерегистрировал - это совсем никчемным представлялось... Ан нет, суть-то в этом была и упустили мы суть! А в девяносто третьем году Кузьмичев, хитрый старик, этот дом приватизировал, чтобы внучка могла без проблем в наследство его получить и продать его, или как-то иначе воспользоваться. Выходит, знал он что-то, знал - и знал, что, хоть времена и изменились, но без справки о приватизации внучке могут дом и не оставить, найдя, к чему придраться... В общем, совет собираем. Будем думать, что нашей подруге ответить и как всю ситуацию выстроить. Да и кучу всяких оперативных вопросов надо быстро решить.
О внучке палача разговоров больше не возникло. Ее роль определилась, и все с ней было ясно. Екатерина Максимовна Кузьмичева, блондинка двадцати трех лет, была приговорена, ради целесообразности и ради пользы для большого дела: приговорена тем приговором, который не обжалуешь и который всегда приводится в исполнение. Слишком крупный вырисовывался выигрыш, чтобы генерал Пюжеев Григорий Ильич хоть на секунду засомневался, стоит ли отправить на жертвенный алтарь какую-то никчемную девчонку, да ещё и от дурного семени взошедшую.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Итак, прошли мы в дом.
В доме - прохлада приятная, после жары, которая с самого утра над землей сгущаться стала, а сейчас, около часу дня, вообще начиналось пекло адово. Даже зябко немного сделалось, когда мы в тень комнат вошли. Но это хорошая зябкость была, тело ей радовалось.
- Вам, наверное, перекусить с дороги не мешает? - спросила Татьяна.
- Да нам-то что, - сказал я. - Мы сейчас к себе домой, и вся недолга. Вот, Катерину сопроводили и, вроде как, делать нам больше нечего.
- Да ладно! - усмехнулась она. - Тебе, дядя Яков, небось, поправиться надо. Или ты уже? А сыновья твои и Катерина с дороги точно голодные, это как пить дать.
- Мы успели перекусить, - сказала Катерина. - У нас с собой и бутерброды были, и термос с чаем.
- Подумаешь, бутерброды! - отозвалась Татьяна. - Горяченького не помешает... Так? А ты устраивайся, как тебе удобней. Я, кстати, твою комнату не занимала - подумала, что тебе приятней и привычней всего будет в ней остановиться.
- Спасибо, - сказала Катерина. - Я, и правда, ненадолго.
- Я понимаю. Мы с тобой решим, когда и как с документами ехать... Кой-какие справки, говорят, в течение месяца делают, но мы эту неполадку устраним, нам за два часа все напишут. За сутки, в крайнем случае. Это уж мои хлопоты и мои расходы, можешь не волноваться. В общем, так постараемся, чтобы послезавтра в Углич поехать, к нотариусу, с подготовленными бумагами. Мне ведь тоже интересно как можно скорее это дело завершить.
- Да и я не докучать постараюсь, - сказала Катерина.
А мои сыновья молча слушают весь этот разговор, только глазами поводят. На ус пытаются мотать, разобраться пытаются, что за девка эта Татьяна. То есть, это Гришка приглядывается, с рассудительностью такой, а Мишка, он не приглядывается, а глаза таращит. Рассудительность всю из его башки ветром выдуло, сразу заметно.
И, значит, как вытащила она очередную свою сигарету, дорогую и ароматную, так он тоже в карман полез и вытащил - я так и ахнул про себя! "Парламента" пачку!.. Это что же, паршивец, он чудит, думаю, ведь "Парламент", сами знаете, по тридцать рублев сигареты, это ж как ни считай - хоть что две бутылки самогону, хоть что наш головой налог на дом, хоть что молока парного две трехлитровых банки - а, все равно, на таких сигаретах за два дня зубы на полку положишь, при наших-то заработках. Это потом я узнал, что он, фуфырь, "Парламент" держит на тот случай, если щегольнуть придется, в баре, перед девками или где, и одну пачку умудряется чуть не на месяц растягивать, по сигаретке, когда напоказ изображает, из неё вынимая. А так, для себя и со своими, нормально "Приму" курит, за два двадцать, и даже той "Примой" не брезгует, которая по рубь восемьдесят забыл, какого завода, сам-то некурящий, но про которую все говорят, что гадость она, и лучше лишних сорок копеек доложить, чем её брать.
Но тут он сигарету достал так, небрежненько, как будто только "Парламент" и курит, другого не признает, и поспешил красивой зажигалкой щелкнуть, сперва для Татьяны, потом для себя. Распавлинил, в общем, хвост перед Татьяной по полной программе.
А она от его зажигалки прикурила и опять улыбнулась ему:
- Спасибо.
И от этой улыбки его опять слегка качнуло, будто от удара в самый лобешник, и совсем он поплыл - в глазах у него такой туман запутался, что, поди, все перед ним двоиться началось.
А она в сторону кухни кивнула.
- Надо бы там электрический чайник включить, чтобы заварить эти супы мгновенные, в стаканчиках.
- Я сделаю, - сразу отозвалась Катерина.
И на кухню прошла. А мы сидим, ждем. Не представляем толком, о чем говорить.
Молчание Мишка нарушил.
- Значит, вы теперь постоянно в наших краях обретаться будете?
- Надеюсь, - ответила она. - Но вы-то, как я вашего отца поняла, не здесь, в основном, а далеко, за Вологдой?
- Да, мы лесорубы, - сказал Мишка. - Не знаю уж, какое у вас может быть отношение к нашей профессии, но профессия хорошая, прибыльная. А главное, по мужскому характеру она. И на свежем воздухе, и сила требуется, и сразу видно, кто есть кто...
И вновь она улыбнулась ему! То есть, как я в толк взял, улыбаться собеседнику у неё давно в привычку вошло, и ничего эти улыбки не значат вроде одного из правил вежливости они получаются. Мы, скажем, темнота, только и знаем, чтобы лапами в тарелки не ходить, на что ложки имеются, или, скажем, чтобы поблагодарить за угощение, а они, которые пообтесанней, и улыбкам обучены, от которых как маслом по сердцу, и другим тонкостям. Хотя, я так рассуждаю, от этих улыбок, которые автоматом на лице выскакивают, таять не стоит. За ними что угодно скрываться может, так и так не разглядишь.
Но Мишка-то эти улыбки за чистую монету воспринимал. И, показалось мне, ей это было заметно, и чуть-чуть играла она на этом.
Итак, улыбнулась она опять и сказала:
- Я не знаю, как сейчас в России. Но в других странах профессия лесоруба большим почетом пользуется, и живут хорошие лесорубы довольно богато. В Канаде я даже как-то попала на чемпионат мира среди лесорубов. Проводятся там такие чемпионаты, и большим успехом пользуются. По лесорубному спорту, что ль, чемпионат, или как это по-русски назвать, даже не соображу толком. Там разные этапы участники проходят, и от того, какое место займешь на каждом этапе, начисляются очки, которые потом суммируются. Кто быстрее всех бревно пополам перерубит, кто ловчее колоду расколет, чтобы на две совершенно одинаковые половинки разошлась колода, кто точнее всех топор в цель метнет, кто дольше всех на вращающихся в воде бревнах удержится, и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89