Прорицатель сделал шаг, его ноги разъехались на гладком стекле, и он мягко шлепнулся на спину.
- Вы свидетели: я это предвидел! - напомнил он нам, гордясь своим природным даром.
- Какой содержательный кабинет! - с восхищением говорил мне Аркадий. - В таком кабинете можно провести всю жизнь, даже не выглядывая в окна. Пусть оттуда доносится шум автомобилей и разные голоса: птичьи, людские. Пусть! Зато здесь столько книг и картинок! Любопытно, есть ли в этих книжках картинки? И еще вопрос: цветные они или черно-белые? Как полагаете, коллега?
Он вертелся перед глазом микроскопа, норовя и так и зтак посмотреть через него на корешки книг, стоявших на полках. Ведь, как известно, оптический прибор, если заглянуть в него с обратной стороны, наоборот, уменьшает предметы.
А я тем временем, расположившись на стекле, как на полу, написал большими печатными буквами на листах бумаги два транспаранта. В одном сердечно приветствовал местное население от имени всех цивилизаций нашего волчка. В другом извещал хозяев квартиры о вселенской катастрофе, которая может произойти из-за того, что они не уделяют достаточного внимания воспитанию своего ребенка.
И только Пыпин слонялся по стеклу, не зная, куда себя деть от безделья. Походив просто так - руки в брюки, - он было потянул спаниеля за ухо. Но тот даже не обернулся, только оживленно спросил:
- Скажите, Пыпин, вы что любите больше: реальную жизнь или прекрасный вымысел?
Пыпину сразу стало неинтересно. Он отпустил ухо Аркадия, пробурчал:
- А тебе какое дело? - И отошел.
- Странный тип, - шепнул мне пес, кивнув в сторону Пыпина. - Как будто не целый человек, а всего лишь его половинка, - и, сдвинув воображаемые очки на лоб, вновь начал вертеться перед линзой.
Наконец за дверью кабинета прогрохотали, точно раскаты приближающегося грома, чьи-то шаги. Мы прихорошились, привели свое платье в порядок, готовясь к встрече с первым представителем другой Вселенной. И в комнату вошел подросток четырнадцати лет.
Мы знали, что нас никто не услышит, но все равно, не удержавшись, приветствовали паренька радостными возгласами, приветливо махали ему руками. Музыкант поднес к губам кларнет и сыграл встречный марш, выстроив помпезную арку в честь этой исторической минуты.
- Вот увидите, сейчас он подойдет к микроскопу, - взволнованно предсказал прорицатель.
- Друзья, я должен вас разочаровать, - сказал я, не теряя головы. - Ни один воспитанный подросток не позволит себе подойти к микроскопу без разрешения взрослых. Так что наберитесь терпения. Подождем, когда появится сам ученый.
А подросток пританцовывал, насвистывая веселенький мотив, показавшийся мне поразительно знакомым.
- Это старая песня уличных мальчишек, - пояснил музыкант.
- Точно, - подтвердил Пыпин. - "Когда я был мальчишкой, носил я брюки клеш, соломенную шляпу, в кармане финский нож".
Мне было известно, что воспитанный подросток не станет петь такую гадкую песню. Поэтому мной овладело нехорошее предчувствие.
- Друзья! - обратился я к своим товарищам. - Это он научил своего младшего брата, и тот ломает игрушки. Нам следует быть начеку! Этот человек крайне опасен!
Не подозревая, что за ним следят несколько пар зорких встревоженных глаз, подросток слонялся по кабинету в поисках развлечений. Он оттолкнул ногой тяжелое кожаное кресло, сделал стойку на голове, провел пальцем по корешкам книг, но это не принесло ему удовлетворения.
И вдруг ищущий взгляд озорника остановился на микроскопе. На его губах заиграла ехидная улыбка шириной в тысячи километров.
- Ага, что я сказал? Он приближается к микроскопу! - закричал в ужасе прорицатель.
Я поискал глазами наш мыслелет и увидел, что мы удалились от него на слишком далекое расстояние.
- Маэстро, нам нужна большая лодка, - сказал я хладнокровно музыканту.
- Понятно! Сюита ре мажор! - объявил музыкант, поняв меня с полуслова, и начал строить корабельные стапели.
Мне еще казалось, что подросток, прежде чем сделать то, чего я так опасался, посмотрит в окуляры микроскопа и, заметив людей, остановится. Но он, даже не заглянув в окуляр, начал именно с того, чего я так опасался. Вредно хихикая, подросток взял со стола пипетку, набрал из банки с цветами воды и поднес ее к стеклу, на котором находилась наша экспедиция. На конце пипетки висела гигантская капля воды размером с Атлантический океан.
- Э-э-э... Ты хулигань, да знай меру! Ты что? Совсем того? - опасливо закричал Пыпин.
Я повернулся к музыканту, чтобы узнать, что происходит на стапелях. Там стояла уже готовая к спуску замечательная турецкая фелюга, отличающаяся отменными мореходными качествами.
- Все на борт! - скомандовал я и схватил за ошейник собаку.
И едва мы успели взобраться на судно, как на стекло тотчас обрушился невиданный потоп.
Волны носили нас из стороны в сторону, но я уверенно вел фелюгу сквозь шторм.
- Я бы такое себе не позволил. Это уже чересчур, - сказал мне Пыпин, отряхиваясь от брызг.
- Да ведь и он считает, что не сделал ничего особенного, - возразил я.
- Да ну? - удивился Пыпин.
Океан наконец затих. Но когда всем уже казалось, будто беда осталась позади, мы увидели в океане Машу. Она плыла к нам уверенным кролем, словно на уроке физкультуры.
Несмотря на суровую обстановку, Толик не удержался, засек по своим наручным часам скорость, с какой Маша покрывала расстояние, отделявшее ее от фелюги, и сожалеюще произнес:
- Жаль, что плывет во сне, не то был бы личный рекорд.
Машу и нас уже разделяло несколько метров, мы уже верили, что и эта неожиданность тоже осталась позади, как вдруг из пучин океана вынырнуло диковинное чудовище и бросилось вслед за беззащитной отличницей.
Я сразу узнал его. Это был свирепый вирус гонконгского гриппа. Только в этой Вселенной он по размерам превосходил самую опасную земную акулу.
- Иван Иванович... вы должны... меня спасти, - серьезно сказала Маша в промежутках между гребками. - Иначе я... должна проснуться... А это, по-моему... лишено логики... Мне столько... пришлось перевидеть... снов, чтобы... встретиться с вами.
В ее словах было столько резона, что у меня не повернулся язык отказать. В самом деле, было бы очень неразумно после долгих стараний оставить приключение в разгаре. И нам пришлось заняться спасением рассудительной девочки.
Однако, уже принимая первые меры, мы открыли, что у нас нет оружия, способного поразить гигантского хищника.
А он между тем настигал отличницу, хотя у Маши был третий спортивный разряд и девочка плавала всеми существующими на свете стилями, и, когда уже казалось, что все потеряно и Маше придется прервать свой сон, я вспомнил о пачке антибиотиков, которая всегда находилась в моих карманах среди прочих неожиданных предметов, крайне необходимых во время бедствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53