Стенли ЭЛЛИН
С ДЕВЯТИ ДО ПЯТИ
Будильник зазвонил, как обычно, ровно в семь двадцать, и, не открывая глаз, мистер Кеслер протянул руку и выключил его. Жена уже встала и готовила на кухне завтрак — предметом ее особой гордости был, как она говорила, внутренний будильник, благодаря которому она просыпалась по утрам сама, не нуждаясь в искусственных механизмах.
Аромат жарившейся ветчины уже просочился в спальню, и, лежа на спине с закрытыми глазами, мистер Кеслер некоторое время с удовольствием втягивал его в себя. Потом с усилием приподнялся и спустил ноги на пол. На столике рядом с будильником лежали его очки, он надел их, жмурясь от яркого утреннего света, зевнул, с наслаждением почесал в затылке и пошарил ногами в поисках тапочек.
Приятное настроение улетучилось, уступив место некоторому раздражению. Одной тапочки не было на месте. Он опустился на колени и провел рукой под кроватью. А, наконец-то нашлась. Мистер Кеслер поднялся на ноги и, отдуваясь, направился в ванную. Уже намылив щеки и подбородок, он обнаружил, что бритва затупилась, и сразу же вспомнил, что вчера он забыл купить новые лезвия. Пришлось потратить больше времени, чем обычно, но все-таки он сумел, преодолевая мучения, придать своему лицу более или менее приличный вид. Затем умылся, тщательно почистил зубы и причесался. Мистер Кеслер не упускал случая подчеркнуть, что и зубы у него свои, и есть что причесывать, а раз так, он еще на многое годится.
Вернувшись в спальню, он услышал, как миссис Кеслер зовет его с лестницы.
— Завтрак на столе, дорогой.
Мистер Кеслер прекрасно знал, что на самом деле завтрака на столе не было — жена начинала накрывать на стол, когда он уже заходил на кухню. Это просто была одна из ее маленьких хитростей, которые помогали ей вести хозяйство без особых недоразумений. И все равно, как бы там ни было, а лучше ее никого нет, это он знает точно. Завязывая галстук, он сдержанно кивнул своему отражению в зеркале на туалетном столике. Безусловно, ему повезло с женой. Прекрасная хозяйка, прекрасная мать, слишком, пожалуй, доверчива, и ее родственники этим пользуются. Но все равно, родная и любимая.
За завтраком опять всплыли досадные разговоры о родственниках.
— Джо и Бетти ждут нас сегодня вечером, — заговорила миссис Кеслер.
— Бетти звонила мне вчера. Ты сможешь пойти?
— Хорошо, — дружелюбно отозвался мистер Кеслер. — Все равно сегодня по телевизору ничего интересного не покажут.
— Тогда не забудь, пожалуйста, по дороге домой зайти к портному и забрать у него тот свой костюм, хорошо?
— В гости к Бетти и Джо? — удивился мистер Кеслер. — Зачем? Они же родня.
— И тем не менее я хочу, чтобы ты хорошо выглядел, так что не забудь, пожалуйста.
Поколебавшись, миссис Кеслер добавила:
— Альберт тоже будет.
— Естественно. Он же живет там.
— Я знаю, но его так редко удается увидеть, а это все-таки наш племянник. Он, оказывается, очень милый мальчик.
— Ну и прекрасно, милый так милый, — отозвался мистер Кеслер. — Что же этому милому мальчику от меня надо?
Миссис Кеслер покраснела.
— Понимаешь, так получилось, у него сейчас трудности с работой и...
— Нет, — отрезал мистер Кеслер, — категорически отвечаю: нет и еще раз нет.
Он положил нож и вилку и строго посмотрел на жену.
— Ты же знаешь сама: тех денег, что приносит нам фирма, хватает только на то, чтобы сводить концы с концами. И взять к себе этого лодыря...
— Извини, — сказала миссис Кеслер, — я не хотела огорчать тебя.
Она мягко коснулась руки мужа, желая успокоить его.
— И потом, что это за разговоры насчет того, что мы едва сводим концы с концами? Возможно, у нас нет того, что есть у других, но нам вполне хватает. Чудесный дом, замечательные мальчишки, учатся в колледже — что еще нужно? Пожалуйста, не говори так больше. И тебе пора на работу, а то опоздаешь.
Мистер Кеслер покачал головой.
— Ты прелесть, — ласково проговорил он. — Если бы ты еще не позволяла Бетти втягивать себя...
— Не надо, милый, не начинай сначала. Иди.
В прихожей она помогла ему одеться.
— Ты берешь машину? — спросила она.
— Нет.
— Отлично, тогда я возьму ее, когда поеду по магазинам. Только не забудь про костюм. Ателье как раз рядом с метро.
Миссис Кеслер сняла пушинку с воротника его пальто.
— Ты прекрасно зарабатываешь, перестань, пожалуйста, говорить об этом. Мы очень хорошо живем.
Мистер Кеслер вышел через боковую дверь. Они жили в обычном, ничем не выделяющемся доме стандартной конструкции, каких много в районе Флэтбуш в Бруклине. Как и у большинства других домов в квартале, у него с задней стороны имелся небольшой гараж. Туда и направился мистер Кеслер. Он открыл ключом дверь и вошел внутрь. Машина занимала почти все пространство в гараже, однако здесь нашлось место и для инструментов, валявшихся в беспорядке у стены, металлических канистр, малярных кистей. Здесь же стояли два старых кухонных стула.
Они купили свой “шевроле” четыре года назад, и было заметно, что на машине немало поездили, к тому же багажник открывался с большим трудом. В конце концов мистеру Кеслеру удалось приподнять крышку и, кряхтя от натуги, он вытащил оттуда большой кожаный чемодан для образцов. Уходя, он оставил дверь незапертой, так как единственный ключ от гаража был у него, а миссис Кеслер, как он помнил, собиралась взять машину.
До станции метро “Беверли-роуд” надо было пройти пешком два квартала. Подойдя к вестибюлю, мистер Кеслер купил в газетном киоске “Нью-Йорк таймс”, и, когда поезд подошел, он устроился напротив двери в конце вагона. Был час пик, сесть уже невозможно, но мистер Кеслер не первый год ездил в метро и умел находить самое удобное положение.
Подпирая дверь спиной, он стоял, зажав чемодан коленями, и спокойно читал газету, вплоть до Четырнадцатой улицы, когда в вагон набилось столько народу, что переворачивать страницы не было уже никакой возможности.
На Сорок Второй улице, пользуясь чемоданом как тараном, он сумел протиснуться к выходу. Перейдя платформу, он сделал пересадку и проехал еще две остановки до “Коламбус-серкл”. Поднявшись наверх, он посмотрел на часы и увидел, что до девяти оставалось ровно пять минут.
На всем Коламбус-серкл не было более захудалого и ничтожного строения, чем то, в котором размещалась контора мистера Кеслера.
Жалкое впечатление усугублялось соседством с новым зданием Колизеума, нависавшим с одного боку, и многоэтажными башнями отелей — с другого.
В доме был единственный допотопный лифт, скрипевший под тяжестью здешних обитателей. Его обслуживал старик по имени Эдди.
Когда мистер Кеслер вошел в дом, его корреспонденция уже была приготовлена, и Эдди вручил ему толстую пачку писем, перевязанных веревкой, а также несколько маленьких картонных коробок.
1 2 3 4 5 6