Сами они эти номера никому не давали, понимая всю важность сохранения конфиденциальности.
Буран быстро набрал телефон Батурина. Подождал несколько секунд, пока на том конце ответили.
— Степа, слушай внимательно, но не дергайся, по сторонам головой не мотай, понял?
— Да.
— Ты сейчас где?
— В кафешке, напротив Пашиного офиса .
— Слежки не заметил?
— Нет.
— Тогда смотри повнимательнее, потому что нас пасут. И тебя они вряд ли оставили без присмотра. Засечешь их — звони. Но не сразу, чтобы не усекли. Работа остается в силе. Сейчас свяжусь с Глебом, и если он откажется, то дам отбой.
— Ок.
Буран сосредоточенно раздумывал: Глеб может завестись и наделать глупостей, но не предупредить его — это страшно. Скрепя сердце он залез в машину и набрал номер босса. Реутов все это время лениво прохаживался взад-вперед, потом сел на прямо на травку и закурил, наблюдая за домом.
Игорь вышел из машины через несколько минут, и тут же разрешил все вопросы.
— Глеб сказал работаем.
Реутов тряхнул головой:
— Ну что же, играть, так играть по крупному.
* * *
Эти ребята не были похожи на приезжих, и уж тем более на нуждающихся в жилье. Все трое высокие, крепкие, возрастом не больше тридцати, в белых рубашках и светлых брюках. Один в солнцезащитных очках, зато у другого на руке толстый золотой браслет.
Тот, что с браслетом, внимательно оглядел народ с табличками и после недолгого раздумья подошел к толстой женщине преклонных лет, оккупировавшей значительную часть каменного парапета, скрывавшегося в тени раскидистого дерева. Большинство других стояло под прямыми палящими солнечными лучами, но толстуху никто не пытался сдвинуть с удобного насиженного места. Такое уважение не дается просто так, его нужно уметь заработать.
— Здравствуй, мать.
— Здравствуй, сынок. — Толстуха внимательно разглядывала браслет.
— Мы ищем одного человека, чужака, он мог обращаться к кому-то из ваших в поисках жилья.
— Давно?
— Не знаю, может быть два месяца назад, а может быть вчера.
— Да их тут столько за день проходит, попробуй всех упомни. Сезон, — толстуха горестно развела руками. Парень достал сторублевку и протянул ее женщине.
— Надо вспомнить.
Ее глаза и руки действовали синхронно: в первых вспыхнул алчный огонек, а вторые моментально упрятали сторублевку в карман цветастого платья, очень похожего на халат.
— Фотография есть?
— В том то и дело, что нету. Только описание. Лет тридцати, высокий, накачанный, темные волосы, короткая стрижка. Мог быть в светлой рубашке с короткими рукавами, темных брюках и со спортивной черной сумкой.
— Ах,да, — спохватился другой парень, — на нем еще очки могли быть солнцезащитные, круглые и достаточно большие.
Толстуха задергалась.
— А зачем он вам?
— Да друг один, приехал в гости к нашему шефу и пропал, боимся, как бы не случилось с ним чего. Так ты его видела?
— Может и видела, а может и нет. — Завела она старую песню. — Был один, вроде похож, но вы в молодости все похожи.
— И что, он у вас жилье спрашивал?
— Спрашивал, к нам только за этим и подходят. — Толстуха говорила все более холодно. Сторублевый разогрев уже иссяк.
Парень, видимо опытный в подобных делах, достал из кармана бумажник, и делая вид, что не замечает жадного взгляда женщины начал отсчитывать деньги.
— Так, за пятьсот рублей мне тут любой про него все расскажет, где еще так просто деньги заработаешь?
— Постой, -Толстуха слишком быстро для своей комплекции поднялась с парапета, — про него может любой и расскажет, но я одна его паспорт видела. Давай тысячу, и все расскажу.
Парень сделал вид, что колеблется, но Толстуха не сдавалась.
— Я и адрес его тебе дам, тем более, что вы друзья.
Последние слова были лишними. Парни совершенно не походили на чьих-либо друзей, но вопрос легкого заработка перекрыл моральные соображения, которые, честно говоря, у толстухи улетучились вместе с накоплениями в годы перестройки.
Парень достал из бумажника еще пять сотен.
— Договорились мать, рассказывай.
— Значит так, пришел он вчера, часов около трех, одет как вы и описывали, и с сумкой, и в очках. Искал комнату. А паспорт у него оказался не русский, немецкий вроде. Зовут этого парня, если я правильно прочитала, Виктор Сухов.
Толстуха выдала все это на одном дыхании и взялась рукой за банкноты, но парень поспешил унять ее пыл.
— Секундочку, а адрес.
— Ну да, — Толстуха не отпускала свой гонорар, — он снял квартиру у Егорыча, здесь недалеко, Павленко 19 квартира семь. Второй этаж.
Парень улыбнулся и отпустил деньги, которые тут же поглотил уже известный нам халат.
— Так это точно он?
— Точно, точно, -Толстуха уже отступила обратно к парапету, довольная сделкой. Похож, как две капли воды.
— Ну хорошо, — парень подмигнул Толстухе и ее коллегам, собравшимся в кучу чуть в стороне и внимательно наблюдающим за этой сценой, — пока, бизнесмены!
Вместе со своими друзьями он сел в припаркованный неподалеку зеленый Рено, и тут же начал звонить по мобильному.
— Евгений Петрович, это Денис, мы его нашли.

* * *
Виктор посмотрел на часы. Без пятнадцати четыре. Ехать в карточный клуб еще рано. Хоть он и не был там ни разу, но сделать подобный вывод не составляло труда: едва ли хоть в одном подобном заведении основные события начинаются раньше восьми-девяти вечера. А вот прихватить с собой трофейный газовый пистолет будет не лишним: судя по последним событиям в городе, о которых он знал уже из нескольких источников, о личной безопасности необходимо серьезно позаботиться.
Он направился к новенькому такси, одиноко дежурившему метрах в пятидесяти. Но на полпути Виктор, что называется, поймал стопор. Чувство опасности, которое так часто выручало его на войне, снова ожило, попав теперь на плодородную почву логических обоснований.
Виктор уже успел засветиться в городе в истории с лохотронщиками. Кроме того, он беседовал со следователем, а отношение к милиции, сидящей на мизерных зарплатах в такое сложное время, у него тоже сложилось неоднозначное.
Его друг погиб, любимая девушка бесследно исчезла, а значит он, чужак, задающий вопросы, который может очень помешать кому-то в их смертельной игре.
Все эти за и против переросли в непротиворечивое, но абсолютно логичное решение позвонить Егорычу перед приходом. Если старика дома не окажется, значит придется рисковать, а если все хорошо, то и на сердце станет немного полегче.
Виктор нашел телефон-автомат и набрал свой временный домашний номер, который вчера заблаговременно взял у Егорыча. Старик поднял трубку уже после второго гудка.
— Алло, Степан Егорыч, это Виктор, ваш жилец, меня никто не искал?
Ответ старика ошеломил Сухова.
— А, Сережа, я сегодня не смогу к тебе заехать, плохо себя чувствую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49