Она диктовала буквы напарнице, а та перепроверяла.
— Фредди, масло, квагга…
— Так.
— Яблоко, рентген, Эдвард…
— Так.
Громкое металлическое щелканье закрепляемых на своих местах цилиндров. Каждый настроен по одному и тому же ротору Энигмы: всего сто восемь, что равноценно работающим параллельно тридцати шести энигмам. После настройки всех цилиндров машину откатили на место и запустили мотор.
Цилиндры начали вращаться, за исключением одного в верхнем ряду, который заело. Инженер двинул по нему гаечным ключом, и тот тоже стал вращаться.
Бомбочка будет теперь непрерывно работать в соответствии с заложенным меню — наверняка целый день, а возможно, по подсчетам Джерихо, дня два-три, периодически останавливаясь, когда все цилиндры будут завершать круг. Тогда проверят показания цилиндров, снова запустят машину, и так будет до тех пор, пока не отыщется точная комбинация настроек и шифроаналитики не прочтут содержание радиообмена по шифру Акулы на этот день. Так, во всяком случае, предполагалось теоретически.
Инженер принялся отодвигать еще одну машину, и Джерихо поспешил к нему на помощь, но кто-то потянул его за руку.
— Пошли, старина, — перекрывая шум, крикнул Логи. — Нам здесь больше нечего делать. — И снова потянул за рукав.
Джерихо неохотно последовал за ним.
***
Радости не было. Завтра к вечеру, а может, в четверг машины выдадут настройку Энигмы на сегодняшний день. Тогда начнется настоящая работа — трудоемкая попытка восстановить новую тетрадь метеокодов: сбор метеосводок конвоя, сравнение их с сообщениями о погоде, уже полученными с окружающих подводных лодок, предположения, их проверка, создание нового набора шпаргалок… Она никогда не кончалась, эта борьба с Энигмой. Своего рода шахматный турнир в тысячу туров против игрока, обладающего сверхъестественной способностью к защите, причем каждый день фигуры возвращаются на исходные позиции и партия начинается сначала.
Они пошли по асфальтовой дорожке к восьмому бараку. Логи, похоже, тоже было невесело.
— Я отослал всех по домам. Пускай поспят. И сам собираюсь. Ты тоже ступай, даже если не спится.
— Если можно, немного разберусь с делами. Верну в сейф кодовую тетрадь.
— Давай. Спасибо.
— Потом, думаю, мне лучше переговорить с Уигрэмом.
— Ах, да. Уигрэм.
Они зашли в барак. В кабинете Логи кинул Джерихо ключи от Черного музея.
— И твой приз, — сказал он, поднимая в руке полбутылки шотландского виски. — Нельзя забывать.
— По-моему, ты говорил, что Скиннер обещал бутылку, — засмеялся Джерихо.
— Да, конечно, но ты же знаешь Скиннера.
— Надо и другим.
— Не будь, черт возьми, таким ханжой. — Из того же ящика Логи достал пару эмалированных кружек. Сдул пыль и протер пальцем внутри. — За что выпьем? Ты не против, что я за компанию?
— За конец Акуле? За будущее?
Логи плеснул в кружки по изрядной порции виски.
— А если, — вдруг предложил он, — а если за твое будущее?
Они сдвинули кружки.
— За мое будущее.
Не снимая пальто, молча сидели и пили.
— Я никуда не гожусь, — наконец выговорил Логи, тяжело поднимаясь из-за стола. — Не способен, старина, отличить день от года. — Взял с полки три своих трубки, шумно продул и сунул в карман. — Не забудь свой виски.
— Да не надо мне этого чертова пойла.
— Забери. Ну пожалуйста. Ради меня.
В коридоре он пожал Джерихо руку, и тот испугался, что Логи сейчас скажет что-нибудь такое, от чего он почувствует себя неловко. Но Логи, похоже, передумал. Просто грустно улыбнулся, махнул рукой, прошел, пошатываясь, по коридору и хлопнул за собой дверью.
***
Большая комната до начала ночной смены была почти пуста. В дальнем углу без особого рвения сидели над Дельфином и Морской свиньей. Две молодые женщины в спецовках ползали на коленях вокруг стола Джерихо, собирая в мешки все до единого клочки бумаги, которые полагалось сжечь. Один Кейв склонился над своими картами. Взглянул на входившего в комнату Джерихо.
— Ну что? Как твои дела?
— Пока рано говорить, — ответил Джерихо. Отыскал кодовую тетрадь и сунул в карман. — А у тебя?
— Пока что поразили троих. Норвежский сухогруз и голландское грузовое судно. Затонули сразу. Третий горит и ходит кругами. Половина команды погибла, остальные пытаются спасти судно.
— Что за корабль?
— Американское грузовое судно типа «Либерти». «Джеймс Оглеторп». Семь тысяч тонн, на борту металл и хлопок.
— Американское, — повторил Джерихо, вспомнив о Крамере.
А у меня погиб брат. Одним из первых…
— Это же бойня, — воскликнул Кейв, — кровавая бойня. Сказать, что в этом хуже всего? Она не кончится этой ночью. Будет продолжаться без конца день за днем. Их станут преследовать, гнать без передышки и торпедировать по всей проклятой Северной Атлантике. Можешь себе представить, каково это? Видеть, как корабль рядом с тобой взлетает на воздух. Не иметь возможности задержаться и подобрать оставшихся в живых? Ждать своей очереди? — Он тронул шрам, потом, как бы вспомнив, покорно уронил руку. — А теперь, наверное, принимают сообщения подлодок, кишащих вокруг SC-122.
Зазвонил телефон, и Кейв отвернулся взять трубку. Джерихо тихо поставил полбутылки виски ему на стол и вышел из барака.
***
Его мысли, подстегиваемые бензедрином и виски, казалось, вертелись по собственным законам, подобно машинам в одиннадцатом бараке, вызывая причудливые случайные ассоциации: Клэр, Эстер, Скиннер, Уигрэм с кобурой под мышкой, следы шин на инее у домика и горящий «Либерти», кружащий по телам погибших членов экипажа.
Он остановился у озера подышать свежим воздухом и вспомнил о всех других случаях, когда стоял здесь, в темноте, вглядываясь в еле видимые на фоне звездного неба очертания особняка. Прикрыв глаза, представил, как это могло быть до войны. Вечер в разгар лета. Звуки оркестра и гул голосов на поляне. В ветвях деревьев цепочка китайских фонариков: розовых, лиловых, желтых. Канделябры в бальном зале. На гладкой поверхности озера рассыпаны отражения хрусталя.
Видение было настолько ярким, что в пальто, как от воображаемой жары, стало действительно жарко. Поднимаясь по склону к особняку, представил вереницу серебристых «роллс-ройсов», шоферов, склонившихся перед дамскими шляпками. Но когда подошел поближе, шикарные машины превратились в простенькие автобусы, доставившие очередную смену и забирающие предыдущую, а вместо музыки послышались телефонные перезвоны и стук торопливых шагов по каменному полу.
Шагая по лабиринту коридоров, Джерихо осмотрительно кивал немногочисленным встречным: пожилому мужчине в темно-сером костюме, пехотному капитану, девушке из вспомогательного корпуса ВВС. В тусклом свете они казались жалкими, нездоровыми, и, судя по их виду, сам он, должно быть, тоже выглядел довольно странно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
— Фредди, масло, квагга…
— Так.
— Яблоко, рентген, Эдвард…
— Так.
Громкое металлическое щелканье закрепляемых на своих местах цилиндров. Каждый настроен по одному и тому же ротору Энигмы: всего сто восемь, что равноценно работающим параллельно тридцати шести энигмам. После настройки всех цилиндров машину откатили на место и запустили мотор.
Цилиндры начали вращаться, за исключением одного в верхнем ряду, который заело. Инженер двинул по нему гаечным ключом, и тот тоже стал вращаться.
Бомбочка будет теперь непрерывно работать в соответствии с заложенным меню — наверняка целый день, а возможно, по подсчетам Джерихо, дня два-три, периодически останавливаясь, когда все цилиндры будут завершать круг. Тогда проверят показания цилиндров, снова запустят машину, и так будет до тех пор, пока не отыщется точная комбинация настроек и шифроаналитики не прочтут содержание радиообмена по шифру Акулы на этот день. Так, во всяком случае, предполагалось теоретически.
Инженер принялся отодвигать еще одну машину, и Джерихо поспешил к нему на помощь, но кто-то потянул его за руку.
— Пошли, старина, — перекрывая шум, крикнул Логи. — Нам здесь больше нечего делать. — И снова потянул за рукав.
Джерихо неохотно последовал за ним.
***
Радости не было. Завтра к вечеру, а может, в четверг машины выдадут настройку Энигмы на сегодняшний день. Тогда начнется настоящая работа — трудоемкая попытка восстановить новую тетрадь метеокодов: сбор метеосводок конвоя, сравнение их с сообщениями о погоде, уже полученными с окружающих подводных лодок, предположения, их проверка, создание нового набора шпаргалок… Она никогда не кончалась, эта борьба с Энигмой. Своего рода шахматный турнир в тысячу туров против игрока, обладающего сверхъестественной способностью к защите, причем каждый день фигуры возвращаются на исходные позиции и партия начинается сначала.
Они пошли по асфальтовой дорожке к восьмому бараку. Логи, похоже, тоже было невесело.
— Я отослал всех по домам. Пускай поспят. И сам собираюсь. Ты тоже ступай, даже если не спится.
— Если можно, немного разберусь с делами. Верну в сейф кодовую тетрадь.
— Давай. Спасибо.
— Потом, думаю, мне лучше переговорить с Уигрэмом.
— Ах, да. Уигрэм.
Они зашли в барак. В кабинете Логи кинул Джерихо ключи от Черного музея.
— И твой приз, — сказал он, поднимая в руке полбутылки шотландского виски. — Нельзя забывать.
— По-моему, ты говорил, что Скиннер обещал бутылку, — засмеялся Джерихо.
— Да, конечно, но ты же знаешь Скиннера.
— Надо и другим.
— Не будь, черт возьми, таким ханжой. — Из того же ящика Логи достал пару эмалированных кружек. Сдул пыль и протер пальцем внутри. — За что выпьем? Ты не против, что я за компанию?
— За конец Акуле? За будущее?
Логи плеснул в кружки по изрядной порции виски.
— А если, — вдруг предложил он, — а если за твое будущее?
Они сдвинули кружки.
— За мое будущее.
Не снимая пальто, молча сидели и пили.
— Я никуда не гожусь, — наконец выговорил Логи, тяжело поднимаясь из-за стола. — Не способен, старина, отличить день от года. — Взял с полки три своих трубки, шумно продул и сунул в карман. — Не забудь свой виски.
— Да не надо мне этого чертова пойла.
— Забери. Ну пожалуйста. Ради меня.
В коридоре он пожал Джерихо руку, и тот испугался, что Логи сейчас скажет что-нибудь такое, от чего он почувствует себя неловко. Но Логи, похоже, передумал. Просто грустно улыбнулся, махнул рукой, прошел, пошатываясь, по коридору и хлопнул за собой дверью.
***
Большая комната до начала ночной смены была почти пуста. В дальнем углу без особого рвения сидели над Дельфином и Морской свиньей. Две молодые женщины в спецовках ползали на коленях вокруг стола Джерихо, собирая в мешки все до единого клочки бумаги, которые полагалось сжечь. Один Кейв склонился над своими картами. Взглянул на входившего в комнату Джерихо.
— Ну что? Как твои дела?
— Пока рано говорить, — ответил Джерихо. Отыскал кодовую тетрадь и сунул в карман. — А у тебя?
— Пока что поразили троих. Норвежский сухогруз и голландское грузовое судно. Затонули сразу. Третий горит и ходит кругами. Половина команды погибла, остальные пытаются спасти судно.
— Что за корабль?
— Американское грузовое судно типа «Либерти». «Джеймс Оглеторп». Семь тысяч тонн, на борту металл и хлопок.
— Американское, — повторил Джерихо, вспомнив о Крамере.
А у меня погиб брат. Одним из первых…
— Это же бойня, — воскликнул Кейв, — кровавая бойня. Сказать, что в этом хуже всего? Она не кончится этой ночью. Будет продолжаться без конца день за днем. Их станут преследовать, гнать без передышки и торпедировать по всей проклятой Северной Атлантике. Можешь себе представить, каково это? Видеть, как корабль рядом с тобой взлетает на воздух. Не иметь возможности задержаться и подобрать оставшихся в живых? Ждать своей очереди? — Он тронул шрам, потом, как бы вспомнив, покорно уронил руку. — А теперь, наверное, принимают сообщения подлодок, кишащих вокруг SC-122.
Зазвонил телефон, и Кейв отвернулся взять трубку. Джерихо тихо поставил полбутылки виски ему на стол и вышел из барака.
***
Его мысли, подстегиваемые бензедрином и виски, казалось, вертелись по собственным законам, подобно машинам в одиннадцатом бараке, вызывая причудливые случайные ассоциации: Клэр, Эстер, Скиннер, Уигрэм с кобурой под мышкой, следы шин на инее у домика и горящий «Либерти», кружащий по телам погибших членов экипажа.
Он остановился у озера подышать свежим воздухом и вспомнил о всех других случаях, когда стоял здесь, в темноте, вглядываясь в еле видимые на фоне звездного неба очертания особняка. Прикрыв глаза, представил, как это могло быть до войны. Вечер в разгар лета. Звуки оркестра и гул голосов на поляне. В ветвях деревьев цепочка китайских фонариков: розовых, лиловых, желтых. Канделябры в бальном зале. На гладкой поверхности озера рассыпаны отражения хрусталя.
Видение было настолько ярким, что в пальто, как от воображаемой жары, стало действительно жарко. Поднимаясь по склону к особняку, представил вереницу серебристых «роллс-ройсов», шоферов, склонившихся перед дамскими шляпками. Но когда подошел поближе, шикарные машины превратились в простенькие автобусы, доставившие очередную смену и забирающие предыдущую, а вместо музыки послышались телефонные перезвоны и стук торопливых шагов по каменному полу.
Шагая по лабиринту коридоров, Джерихо осмотрительно кивал немногочисленным встречным: пожилому мужчине в темно-сером костюме, пехотному капитану, девушке из вспомогательного корпуса ВВС. В тусклом свете они казались жалкими, нездоровыми, и, судя по их виду, сам он, должно быть, тоже выглядел довольно странно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89