– А я слышал, – холодно проронил еще один мужчина, в леопардовой маске, немолодой, с квадратной челюстью и седеющими русыми волосами, – что Пейдрон Найол хочет объединить всех в борьбе против сторонников Дракона. Объединить под своей властью – разве не так?
– Лорд Капитан-Командор отнюдь не стремится к владычеству, – таким же ледяным тоном возразил Карридин. – Чада Света служат лишь Свету, как, впрочем, и все люди доброй воли.
– Бесспорно, – вставил первый мужчина в леопардовой маске, – о том, чтобы Тарабон в какой бы то ни было форме подчинился Амадору, не может быть и речи.
Остальные лорды поддержали его одобрительными возгласами.
– Разумеется, – отозвался Карридин, будто подобная мысль даже не приходила ему в голову. – Об этом нет и речи. Просто, если вам требуется моя помощь, я окажу ее – но только на оговоренных мною условиях. А коли они вас не устраивают – что ж. Чадам Света и без того хватает работы, ибо Тень подстерегает повсюду.
– Вы получите письменное подтверждение своих полномочий, собственноручно подписанное королем, – промолвил седовласый человек в львиной маске. Джайхим полагал, что это не кто иной, как сам Андрик, хотя об этом никому не полагалось догадываться. Король не мог встречаться с Инквизитором Руки Света, как, впрочем, и посещать питейные заведения, даже такое, как "Сад серебряных бризов". Это могло бы вызвать более чем нежелательные толки.
Карридин согласно кивнул:
– Хорошо. Как только я получу необходимые полномочия, Чада Света возьмут под охрану Панарший Дворец и… не позволят сеятелям смуты и раздоров воспрепятствовать возведению леди Аматеры в сан. Клянусь Светом!
Тарабонские лорды с видимым облегчением опустошили кубки.
Карридин понимал, что, если не обойдется без резни, эти люди попытаются представить дело так, будто во всем виноваты Чада, а не король и армия Тарабона. Вполне возможно, что, как только Аматера получит Панарший Венец и Жезл Древа, еще несколько членов Ассамблеи присоединятся к мятежникам. Что они будут говорить, не так уж важно – мятежники на то и мятежники, чтобы клеветать на власть. Но если станет известно, что Аматера не была избрана законно, воспламенится весь Танчико. Чтобы этого не случилось, и король, и Панарх Тарабона будут ходить по струнке и превратятся, по сути, в марионеток Пейдрона Найола.
Конечно, это не такое уж ценное приобретение – власть короля распространялась в лучшем случае на несколько сот квадратных миль вокруг Танчико. Но положение могло существенно измениться. Правда, для этого потребовалось бы никак не меньше легиона Чад. Пяти сотен, которыми располагал Карридин, для такого дела маловато. Но с помощью легиона-другого можно сладить и с Преданными Дракону, и со всеми бунтовщиками. Можно даже завершить войну Тарабона с Арад Доманом, если, конечно, в этих государствах еще помнят, что воюют друг с другом. До Джайхима доходили слухи, что в Арад Домане дела обстоят еще хуже, чем в Тарабоне.
По правде говоря, Карридину было безразлично, кто будет управлять Тарабоном. Он по привычке исполнял свой служебный долг, но не мог думать ни о чем, кроме того, что ему в любой момент могут перерезать горло. А возможно, он будет мечтать о том, чтобы ему перерезали горло. Последнее предупреждение было получено два месяца назад.
Он не задержался, чтобы выпить вина с тарабонскими лордами. Если они и обиделись, то не подали виду, так как слишком нуждались в нем. Селиндрин проводила его вниз, а мальчишка-прислужник подвел коня к парадному крыльцу. Кинув мальчугану медяк, Карридин вскочил в седло и пустил вороного с места в галоп. Толпившиеся на узких улочках оборванцы едва успевали отскочить в сторону, давая ему дорогу. Карридин вряд ли заметил бы, попади какой-нибудь голодранец под копыта. Невелика беда, попрошаек здесь развелось и так слишком много. На улицах не продохнуть от прогорклого запаха потных, немытых тел. Тамрину надо бы вымести всю эту шваль из города – пусть с ними возятся засевшие в провинции бунтовщики. Сами мятежники Карридина не интересовали. Справиться с ними нетрудно – достаточно распустить слух, что тот или иной повстанческий вождь – Приспешник Темного. А это совсем просто. Стоит предать нескольких пленных Руке Света, и они публично признаются, что и сами, и все их соратники поклоняются Темному и едят детей… Признаются во всем, в чем их заставят признаться. И вскоре вожаки мятежников останутся без поддержки – все попросту разбегутся. Сложнее с Преданными Дракону – теми, кто открыто заявляет, что выступает в поддержку Возрожденного Дракона. Этих обвинением в Приспешничестве Темному не проймешь, да и чего ожидать от безумцев, поклявшихся следовать за мужчиной, способным направлять Силу.
Но главную проблему представлял собой как раз этот человек, тот, за кем они поклялись следовать, даже не зная его имени. Ранд ал'Тор. Где же он скрывается? В стране насчитывалось не менее сотни разрозненных отрядов Преданных Дракону, причем два из них были столь велики, что их уже можно было назвать армиями. Все они сражались и с армией Тарабона – той, что еще сохраняла верность Андрику, – и с мятежниками всех мастей, которые, со своей стороны, ожесточенно дрались еще и друг с другом. Но Карридин не имел ни малейшего представления о том, в каком из этих отрядов укрывается Ранд ал'Тор. Он мог находиться на Равнине Алмот или даже в Арад Домане, где творилось примерно то же, что и здесь. Но если он так далеко, Джайхим, скорее всего, может считать себя покойником. Подъехав ко дворцу, расположенному на Веране, служившему штаб-квартирой Чадам Света, он бросил поводья одному из облаченных в белый плащ караульных и, не отвечая на приветствия, вошел внутрь. Владелец этого причудливого нагромождения куполов, шпилей, каменных кружев и тенистых висячих садов пытался предъявить претензии на Трон Света, поэтому никто не возражал против того, что дворец заняли. Менее всего сам хозяин, голова которого, а точнее, то, что от нее осталось, до сих пор красовалась насаженной на пику над Лестницей Изменников на Масете.
Карридин лишь мельком скользнул взглядом по изысканным тарабонским коврам, богато инкрустированной костью и золотом резной мебели и прохладным бассейнам с плещущими фонтанами. Нисколько его не трогали и широкие переходы с золотыми светильниками и расписанные золотыми завитушками высокие потолки. Этот дворец если не величиной, то изощренностью отделки мог поспорить с лучшими зданиями Амадиции, но Карридин думал лишь о том, что в личных покоях его дожидается фляяГка бренди.
Он еще не успел пересечь бесценный узорчатый ковер, вытканный синим, алым и золотым, направляясь к резному поставцу, где находилась серебряная фляжка с чудесным, двойной перегонки напитком, когда понял, что он не один.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333