Что ты сделал?
Лицо Ордо, перекошенное шрамом, дрогнуло, словно он хотел заплакать.
– Ее так давно не было в лагере, – сказал он наконец. – И тебя тоже. Это меня беспокоило. Приближалась ночь, и мысль, что она останется в крепости или не сможет найти в темноте дорогу к лагерю… В воротах меня пропустили, правда, неохотно, и один из ящериц привел Ситу. Я пришел в зал, где этот трижды клятый Аманар – чтоб его черви сожрали! – восседал на своем золотом троне.
Ордо прикрыл свой глаз, но продолжал говорить, правда, медленнее.
– Музыканты играли – люди, которые ни разу не подняли глаз от пола. Это змеиное отродье, этот демон, набросился на меня и ударил древком копья, потому что колдун буркнул ему, что я нужен ему живьем. Мне удалось убить по меньшей мере двоих, прежде чем я потерял сознание. Да, насчет двоих я знаю точно.
Он замолчал. Конан посмотрел на него.
– Аманар, конечно, не приказал бы тебя бить только за то, что ты вошел в его тронный зал?
Бородатое лицо дико исказилось. Сквозь стиснутые зубы Ордо наконец выдавил:
– Карела! Она танцевала для него, обнаженная, словно наложница – и разукрашенная, словно из гарема! Она плясала обнаженная для этого…
Его потрясло рыдание, и он замолчал. Ярость, еще более сильная, охватила Конана.
– Ордо, он умрет! – обещал он. – Он сдохнет!
– Эта Карела, – спросил Гаранидес, не веря своим ушам, – это… Рыжий Ястреб?
Лицо Ордо потемнело еще больше. Он хотел наброситься на капитана, но цепи рванули его назад.
– Она была заколдована! – взревел он, и его голос прозвучал как прежде. – Она даже не узнала меня. Ни одного взгляда она не уделила мне, ни на одно мгновение не прервала танец. Она заколдована!
– Мы тебе верим, – попытался успокоить его Конан.
Одноглазый злобно сверкнул на Гаранидеса.
– Кто этот человек, Конан?
– Ты его не узнаешь? – Киммериец рассмеялся. – Гаранидес, заморанский капитан, которого мы познакомили с кецанкианцами.
– Заморанский офицер! – фыркнул Ордо. – Если б у меня были свободны руки, я освободил бы мир от еще одного солдата, прежде чем мне умереть.
– Это останется только твоим желанием! – издевательски заметил Гаранидес. – Я прикончил пятерых вроде тебя уже перед первым завтраком.
Капитан и разбойник обменялись убийственными взглядами.
– Давайте на время забудем ваши цепи, – вмешался Конан, внешне безразличный. – Можете ли вы действительно взяться за это дело?
Теперь яростные взгляды устремились на него.
– Мы без сомнения умрем, – буркнул Ордо.
– Умирай, если тебе непременно этого хочется, – огрызнулся Конан. – Я попробую в любом случае этого избежать, и тогда умереть придется Аманару!
– Как? – спросил Гаранидес.
Киммериец улыбнулся.
– Ждите. И успокойтесь.
Несмотря на то, что они приставали к нему, требуя, чтоб он открыл им свой план, он спокойно уснул. И снилось ему, что Аманар удавился цепочкой от черной подвески.
Глава двадцать шестая
Карела проснулась и в смятении огляделась вокруг. Она лежала на шелковом диване – не в своей палатке, а в роскошном покое – который был покрыт багряным шелковым покрывалом. Серебряные чаши и кувшины стояли на позолоченных столиках, а пол был покрыт драгоценным туранским ковром. Солнце пробивалось сквозь узкое окно. Ей стало ясно, что она находится в крепости Аманара, и одновременно с этим она заметила, что совершенно обнажена.
– Деркэто! – пробормотала она и быстро села. В голове стучало. Выпила ли она слишком много вина? Во всяком случае она знала, что провела ночь в замке. Она смутно вспоминала жгучую музыку и свой безумный танец. Она прижала ладонь ко лбу, словно хотела стереть румянец – и с проклятием отняла ее. В покое было прохладно, и лоб был тоже холодным. Она торопливо встала и начала искать свою одежду.
Ее золотые чаши для груди и изумрудно-зеленая юбка лежали в полном порядке на расстеленном пурпурном плаще на ларце в ногах дивана. Красные сапоги стояли перед ларцом, а украшенный драгоценными камнями палаш прислонен рядом. Она поспешно оделась.
– Кто была эта танцовщица? – бормотала она себе под нос, натягивая сапоги. Танец был откровенно бесстыдным, взывающим к самым низшим чувствам. – Но почему это должно ее интересовать? – спрашивала она себя. Намного важнее то, что ей в будущем нужно быть осторожнее с вином. Она доверяла Аманару не настолько, чтобы ей хотелось проводить в этом замке и следующие ночи. Ее щеки пылали, и лишь частично это было вызвано злостью. Это еще счастье, что она проснулась не в его постели. Нет, не потому, что она находила его недостаточно красивым, хотя и на несколько сумрачный лад, и он был тоже силен, хотя его сила и не бросается в глаза. Но когда она улеглась с этим человеком в кровать, это она уточнит.
Дверь раскрылась. Она вскочила и схватила палаш, прежде чем осознала это движение. Она с удивлением увидела девушку, которая вошла с опущенной головой, не глядя на нее, и внесла большой серебряный кувшин с деревянной ручкой на подносе. Почему я так беспокоюсь? – подумала она, засовывая кривую саблю в ножны.
– Мне жаль, девочка. Я не хотела испугать тебя.
– Горячая вода, госпожа, – сказала девушка беззвучным голосом. – Для вашего утреннего туалета.
Все еще не поднимая взгляда, она поставила поднос на столик и повернулась, чтобы идти. Казалось, ее ничуть не смутило приветствие в виде обнаженной сабли.
– Момент, – попросила Карела. Девушка остановилась. – Кто-нибудь у подъемной решетки спрашивал меня? Ордо? Бородатый человек с одним только глазом?
– Такой человек был без сознания принесен в подземелье прошлой ночью, госпожа.
– В подземелье? – возбужденно переспросила Карела. – Клянусь грудями Деркэто! Почему?
– Говорят, его схватили, когда он хотел освободить этого человека, Конана, и еще потому, что он спрятал в свой мешок много золотых вещей.
Рыжая испуганно задержала дыхание. Она должна была предусмотреть такую возможность. Ордо и Конан были очень близки, они стали чем-то вроде братьев по оружию, как это называют горцы. А мужчины, которые в других вещах совершенно ненадежны, в таких вопросах обычно ведут себя, как сумасшедшие. Но несмотря ни на что, он был самым верным из ее псов, она должна что-то сделать для него.
– Где твой господин, девочка?
– Я не знаю, госпожа.
Карела нахмурила лоб. Рабыня слегка помедлила с ответом.
– Тогда веди меня в подземелье. Я хочу говорить с Ордо.
– Госпожа, я… я не могу… мой господин… – Девушка уставилась в пол.
Карела взяла ее за подбородок и подняла ее лицо.
– Смотри на меня…
У нее перехватило дыхание. Девушку можно было бы считать даже красивой, но ее лицо было совершенно неподвижно, ни следа чувств не найти было на нем. И ее карие глаза были – пусты. Да, пусты – это единственное слово, способное объяснить производимое ими впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Лицо Ордо, перекошенное шрамом, дрогнуло, словно он хотел заплакать.
– Ее так давно не было в лагере, – сказал он наконец. – И тебя тоже. Это меня беспокоило. Приближалась ночь, и мысль, что она останется в крепости или не сможет найти в темноте дорогу к лагерю… В воротах меня пропустили, правда, неохотно, и один из ящериц привел Ситу. Я пришел в зал, где этот трижды клятый Аманар – чтоб его черви сожрали! – восседал на своем золотом троне.
Ордо прикрыл свой глаз, но продолжал говорить, правда, медленнее.
– Музыканты играли – люди, которые ни разу не подняли глаз от пола. Это змеиное отродье, этот демон, набросился на меня и ударил древком копья, потому что колдун буркнул ему, что я нужен ему живьем. Мне удалось убить по меньшей мере двоих, прежде чем я потерял сознание. Да, насчет двоих я знаю точно.
Он замолчал. Конан посмотрел на него.
– Аманар, конечно, не приказал бы тебя бить только за то, что ты вошел в его тронный зал?
Бородатое лицо дико исказилось. Сквозь стиснутые зубы Ордо наконец выдавил:
– Карела! Она танцевала для него, обнаженная, словно наложница – и разукрашенная, словно из гарема! Она плясала обнаженная для этого…
Его потрясло рыдание, и он замолчал. Ярость, еще более сильная, охватила Конана.
– Ордо, он умрет! – обещал он. – Он сдохнет!
– Эта Карела, – спросил Гаранидес, не веря своим ушам, – это… Рыжий Ястреб?
Лицо Ордо потемнело еще больше. Он хотел наброситься на капитана, но цепи рванули его назад.
– Она была заколдована! – взревел он, и его голос прозвучал как прежде. – Она даже не узнала меня. Ни одного взгляда она не уделила мне, ни на одно мгновение не прервала танец. Она заколдована!
– Мы тебе верим, – попытался успокоить его Конан.
Одноглазый злобно сверкнул на Гаранидеса.
– Кто этот человек, Конан?
– Ты его не узнаешь? – Киммериец рассмеялся. – Гаранидес, заморанский капитан, которого мы познакомили с кецанкианцами.
– Заморанский офицер! – фыркнул Ордо. – Если б у меня были свободны руки, я освободил бы мир от еще одного солдата, прежде чем мне умереть.
– Это останется только твоим желанием! – издевательски заметил Гаранидес. – Я прикончил пятерых вроде тебя уже перед первым завтраком.
Капитан и разбойник обменялись убийственными взглядами.
– Давайте на время забудем ваши цепи, – вмешался Конан, внешне безразличный. – Можете ли вы действительно взяться за это дело?
Теперь яростные взгляды устремились на него.
– Мы без сомнения умрем, – буркнул Ордо.
– Умирай, если тебе непременно этого хочется, – огрызнулся Конан. – Я попробую в любом случае этого избежать, и тогда умереть придется Аманару!
– Как? – спросил Гаранидес.
Киммериец улыбнулся.
– Ждите. И успокойтесь.
Несмотря на то, что они приставали к нему, требуя, чтоб он открыл им свой план, он спокойно уснул. И снилось ему, что Аманар удавился цепочкой от черной подвески.
Глава двадцать шестая
Карела проснулась и в смятении огляделась вокруг. Она лежала на шелковом диване – не в своей палатке, а в роскошном покое – который был покрыт багряным шелковым покрывалом. Серебряные чаши и кувшины стояли на позолоченных столиках, а пол был покрыт драгоценным туранским ковром. Солнце пробивалось сквозь узкое окно. Ей стало ясно, что она находится в крепости Аманара, и одновременно с этим она заметила, что совершенно обнажена.
– Деркэто! – пробормотала она и быстро села. В голове стучало. Выпила ли она слишком много вина? Во всяком случае она знала, что провела ночь в замке. Она смутно вспоминала жгучую музыку и свой безумный танец. Она прижала ладонь ко лбу, словно хотела стереть румянец – и с проклятием отняла ее. В покое было прохладно, и лоб был тоже холодным. Она торопливо встала и начала искать свою одежду.
Ее золотые чаши для груди и изумрудно-зеленая юбка лежали в полном порядке на расстеленном пурпурном плаще на ларце в ногах дивана. Красные сапоги стояли перед ларцом, а украшенный драгоценными камнями палаш прислонен рядом. Она поспешно оделась.
– Кто была эта танцовщица? – бормотала она себе под нос, натягивая сапоги. Танец был откровенно бесстыдным, взывающим к самым низшим чувствам. – Но почему это должно ее интересовать? – спрашивала она себя. Намного важнее то, что ей в будущем нужно быть осторожнее с вином. Она доверяла Аманару не настолько, чтобы ей хотелось проводить в этом замке и следующие ночи. Ее щеки пылали, и лишь частично это было вызвано злостью. Это еще счастье, что она проснулась не в его постели. Нет, не потому, что она находила его недостаточно красивым, хотя и на несколько сумрачный лад, и он был тоже силен, хотя его сила и не бросается в глаза. Но когда она улеглась с этим человеком в кровать, это она уточнит.
Дверь раскрылась. Она вскочила и схватила палаш, прежде чем осознала это движение. Она с удивлением увидела девушку, которая вошла с опущенной головой, не глядя на нее, и внесла большой серебряный кувшин с деревянной ручкой на подносе. Почему я так беспокоюсь? – подумала она, засовывая кривую саблю в ножны.
– Мне жаль, девочка. Я не хотела испугать тебя.
– Горячая вода, госпожа, – сказала девушка беззвучным голосом. – Для вашего утреннего туалета.
Все еще не поднимая взгляда, она поставила поднос на столик и повернулась, чтобы идти. Казалось, ее ничуть не смутило приветствие в виде обнаженной сабли.
– Момент, – попросила Карела. Девушка остановилась. – Кто-нибудь у подъемной решетки спрашивал меня? Ордо? Бородатый человек с одним только глазом?
– Такой человек был без сознания принесен в подземелье прошлой ночью, госпожа.
– В подземелье? – возбужденно переспросила Карела. – Клянусь грудями Деркэто! Почему?
– Говорят, его схватили, когда он хотел освободить этого человека, Конана, и еще потому, что он спрятал в свой мешок много золотых вещей.
Рыжая испуганно задержала дыхание. Она должна была предусмотреть такую возможность. Ордо и Конан были очень близки, они стали чем-то вроде братьев по оружию, как это называют горцы. А мужчины, которые в других вещах совершенно ненадежны, в таких вопросах обычно ведут себя, как сумасшедшие. Но несмотря ни на что, он был самым верным из ее псов, она должна что-то сделать для него.
– Где твой господин, девочка?
– Я не знаю, госпожа.
Карела нахмурила лоб. Рабыня слегка помедлила с ответом.
– Тогда веди меня в подземелье. Я хочу говорить с Ордо.
– Госпожа, я… я не могу… мой господин… – Девушка уставилась в пол.
Карела взяла ее за подбородок и подняла ее лицо.
– Смотри на меня…
У нее перехватило дыхание. Девушку можно было бы считать даже красивой, но ее лицо было совершенно неподвижно, ни следа чувств не найти было на нем. И ее карие глаза были – пусты. Да, пусты – это единственное слово, способное объяснить производимое ими впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61