И все равно это прозвучало ужасно смешно, если вспомнить только что увиденную сцену на кушетке. Вдобавок Джин заметила пушистую розовую мордочку, выглядывающую из-под парчовой оборки кушетки, и это ее доконало. У Принца был виноватый вид, и неудивительно — охраняя свою хозяйку, пес не проявил должной храбрости.
Ди Кавалло заметил, что Джин улыбается, и его красивое лицо исказилось от ярости. Став сразу как будто на шесть дюймов выше собственного роста, он прошествовал к лифту. Но в холле произошла некоторая заминка, поскольку другие непрошеные зрители, поняв, что явились не вовремя, бросились прочь из салона, и теперь в нерешительности топтались возле лифта. Наконец ди Кавалло все-таки погрузился в него, но, пока двери не закрылись, стоял спиной к своим обидчикам.
Встретившись глазами с Джин, Энди напустил на себя огорченный вид. Джин успокоительно махнула ему рукой и осторожно вошла в салон.
Жаклин уже пригладила растрепанные волосы и спокойно сказала:
— Входите, раз пришли. Входите все.
— Простите нас... — начала Джин.
— Вы будете совершенно правы, если зададите нам взбучку, — добавил Энди. — Мы не должны были врываться к вам...
— Дорогой мой, не извиняйся. Почем знать, — мечтательно произнесла Жаклин, — почем знать, от чего вы меня спасли? Судьба...
— По мне, так все, что угодно, только бы не смерть, — поддержала ее Энн. — И чего ради он к вам явился, Джеки?
— Детка, детка! Легче на поворотах, — с удивлением поглядел на сестру Энди.
— Ничего, ничего, — успокоила его Жаклин. — Лейтенант заглянул рассказать, как идет расследование. Полиция, кажется, считает меня единственной взрослой и ответственной особой в вашей полоумной компании. Уж извините за это.
— Прощение должны просить мы за то, что втянули вас в такую историю, — возразил Энди, все еще предостерегающе глядя на сестру. — Вы были потрясающе добры к нам, а мы, вместо благодарности, навесили на вас наши неурядицы. Ведь я, наверно, не ошибаюсь — лейтенант использовал расследование только как предлог, чтобы... чтобы наведаться к вам?
— Не будем об этом говорить. Во всяком случае, версия самоубийства остается в силе. Что ж, раз это самоубийство, можно вздохнуть с облегчением.
И она вопросительно оглядела всех присутствующих. Ответил ей Энди:
— Кто его знает! За всех не скажу, но я об этом деле не очень-то и думал. Наверно, это плохо, но... разве были основания сомневаться, что Альберт покончил с собой?..
— Ну, во всяком случае, на этом можно поставить точку, — заключила Жаклин. — И на моем пребывании в Риме тоже, — добавила она как бы между прочим. — В воскресенье возвращается Лиз, и мои дела здесь заканчиваются. Так что я отбываю.
— Ну как же так? — запротестовал Энди. — Неужели вы нас бросите? На кого же? Мы не сможем обходиться без нашей названой мамы! А главное, без ее бассейна!
— Придется вам снова вернуться к убогому и нищему существованию, — ядовито сказала Жаклин. — В том-то и беда, когда имеешь дело с такими вот длинноволосыми дебилами, — стоит начать вам потакать, и вы принимаете все как должное, будто все вам принадлежит по праву. Доживете до моих лет, научитесь понимать важность и труда, и твердых моральных устоев. Не знаю, до чего дойдет ваше поколение. Безнравственные, беспомощные, да еще травкой балуются... Энн, миленькая, не смотри на меня так! Я же шучу.
Расстроенное лицо Энн прояснилось. Она нерешительно переводила взгляд с одного ухмыляющегося лица на другое, а Энди весело объяснил ей:
— Джеки просто готовится снова взяться за преподавательскую работу. Так она разговаривает со своими студентами.
Джин заставила себя улыбнуться, однако у нее было такое ощущение, будто ее неожиданно ударили под ложечку. Ее не испугало, что они останутся без названой матери, как выразился Энди, хотя она очень привязалась к Жаклин. Ее огорошил поворот той на сто восемьдесят градусов. Как может Жаклин, такая участливая, такая ответственная, вдруг махнуть рукой на нераскрытое убийство, бросить в беде невольную его свидетельницу? Интересно, что же успел сообщить ей ди Кавалло, прежде чем его гормоны взяли над ним верх? Джин старалась рассуждать логично: если лейтенант убедил Жаклин и она решила, что их подозрения насчет убийства беспочвенны, — а чем еще объяснить ее готовность все забыть, — значит, и Джин нечего волноваться. Умом она это понимала, но каждым нервом чувствовала неладное.
— Тогда я сегодня же перееду, — сказала она. — Никак не думала, что застряну здесь так надолго.
— Джин, — нерешительно обратилась к ней Энн. — У тебя ведь был шок, если тебе до сих пор неприятно оставаться одной, мы с Энди с удовольствием возьмем тебя к себе.
— Особенно Энди, — добавил этот молодой джентльмен с плотоядной ухмылкой. — Нет, Джин, милая, Энн права. Ты не представляешь, как долго ощущаются последствия шока. Я-то это знаю. С Энн тоже такое было. Один наш общий друг покончил с собой. Энн тогда месяца два держалась как ни в чем не бывало, а потом — р-раз! — и сорвалась. Выключилась из обычной жизни надолго.
Джин боялась взглянуть на Энн. Девушка сама никогда не упоминала ни о чем подобном, и Джин не могла подавить досаду на Энди. Зачем было говорить об этом, пусть даже из добрых побуждений?
Но Энн быстро оправилась. Сначала, услышав слова брата, она, протестуя, резко взмахнула рукой, а потом спокойно сказала:
— Он прав, Джин. Только теперь ты, наверно, не рискнешь поселиться вместе... вместе с сумасшедшей.
— Нечего выдумывать! — прикрикнул на нее Майкл, прежде чем Энди успел возразить. — Ты не единственная.
— Не единственная, у кого друг покончил с собой?
— Нет, я не об этом. Поверь, в моем кругу это — дело обычное. Художники сплошь и рядом кончают жизнь самоубийством. Неуравновешенные натуры, понимаешь ли... Но я-то хотел сказать, что ты не единственная, кто имел дело с этими шарлатанами психиатрами. Теперь это модно. Так или иначе, мы все немного психи. Разве ты не заметила?
— Джин не стоит принимать решение прямо сейчас, — вмешалась Жаклин. — Ты вполне можешь остаться здесь до воскресенья, Джин, и переехать, когда я уеду. Во всяком случае, до завтрашнего дня тебе придется побыть здесь. Завтра я устраиваю вечеринку. Отвальную.
— Вот это да! — радостно воскликнул Энди. — Завтра вечером? И мы все приглашены?
— Конечно. Передай приглашения остальным. Сможешь?
— А папочку можно пригласить? — дурашливо просюсюкал Энди.
— Надеюсь, он придет. Дело в том, что вечеринка будет костюмированная. Профессор не станет возражать?
— Да что вы! Его хлебом не корми, дай покрасоваться в каком-нибудь наряде! Отсюда и у меня любовь к шутовству. Скорей всего, он оденется фараоном. Это его любимая роль. Можно похвастаться мускулами.
— Ну а мы как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Ди Кавалло заметил, что Джин улыбается, и его красивое лицо исказилось от ярости. Став сразу как будто на шесть дюймов выше собственного роста, он прошествовал к лифту. Но в холле произошла некоторая заминка, поскольку другие непрошеные зрители, поняв, что явились не вовремя, бросились прочь из салона, и теперь в нерешительности топтались возле лифта. Наконец ди Кавалло все-таки погрузился в него, но, пока двери не закрылись, стоял спиной к своим обидчикам.
Встретившись глазами с Джин, Энди напустил на себя огорченный вид. Джин успокоительно махнула ему рукой и осторожно вошла в салон.
Жаклин уже пригладила растрепанные волосы и спокойно сказала:
— Входите, раз пришли. Входите все.
— Простите нас... — начала Джин.
— Вы будете совершенно правы, если зададите нам взбучку, — добавил Энди. — Мы не должны были врываться к вам...
— Дорогой мой, не извиняйся. Почем знать, — мечтательно произнесла Жаклин, — почем знать, от чего вы меня спасли? Судьба...
— По мне, так все, что угодно, только бы не смерть, — поддержала ее Энн. — И чего ради он к вам явился, Джеки?
— Детка, детка! Легче на поворотах, — с удивлением поглядел на сестру Энди.
— Ничего, ничего, — успокоила его Жаклин. — Лейтенант заглянул рассказать, как идет расследование. Полиция, кажется, считает меня единственной взрослой и ответственной особой в вашей полоумной компании. Уж извините за это.
— Прощение должны просить мы за то, что втянули вас в такую историю, — возразил Энди, все еще предостерегающе глядя на сестру. — Вы были потрясающе добры к нам, а мы, вместо благодарности, навесили на вас наши неурядицы. Ведь я, наверно, не ошибаюсь — лейтенант использовал расследование только как предлог, чтобы... чтобы наведаться к вам?
— Не будем об этом говорить. Во всяком случае, версия самоубийства остается в силе. Что ж, раз это самоубийство, можно вздохнуть с облегчением.
И она вопросительно оглядела всех присутствующих. Ответил ей Энди:
— Кто его знает! За всех не скажу, но я об этом деле не очень-то и думал. Наверно, это плохо, но... разве были основания сомневаться, что Альберт покончил с собой?..
— Ну, во всяком случае, на этом можно поставить точку, — заключила Жаклин. — И на моем пребывании в Риме тоже, — добавила она как бы между прочим. — В воскресенье возвращается Лиз, и мои дела здесь заканчиваются. Так что я отбываю.
— Ну как же так? — запротестовал Энди. — Неужели вы нас бросите? На кого же? Мы не сможем обходиться без нашей названой мамы! А главное, без ее бассейна!
— Придется вам снова вернуться к убогому и нищему существованию, — ядовито сказала Жаклин. — В том-то и беда, когда имеешь дело с такими вот длинноволосыми дебилами, — стоит начать вам потакать, и вы принимаете все как должное, будто все вам принадлежит по праву. Доживете до моих лет, научитесь понимать важность и труда, и твердых моральных устоев. Не знаю, до чего дойдет ваше поколение. Безнравственные, беспомощные, да еще травкой балуются... Энн, миленькая, не смотри на меня так! Я же шучу.
Расстроенное лицо Энн прояснилось. Она нерешительно переводила взгляд с одного ухмыляющегося лица на другое, а Энди весело объяснил ей:
— Джеки просто готовится снова взяться за преподавательскую работу. Так она разговаривает со своими студентами.
Джин заставила себя улыбнуться, однако у нее было такое ощущение, будто ее неожиданно ударили под ложечку. Ее не испугало, что они останутся без названой матери, как выразился Энди, хотя она очень привязалась к Жаклин. Ее огорошил поворот той на сто восемьдесят градусов. Как может Жаклин, такая участливая, такая ответственная, вдруг махнуть рукой на нераскрытое убийство, бросить в беде невольную его свидетельницу? Интересно, что же успел сообщить ей ди Кавалло, прежде чем его гормоны взяли над ним верх? Джин старалась рассуждать логично: если лейтенант убедил Жаклин и она решила, что их подозрения насчет убийства беспочвенны, — а чем еще объяснить ее готовность все забыть, — значит, и Джин нечего волноваться. Умом она это понимала, но каждым нервом чувствовала неладное.
— Тогда я сегодня же перееду, — сказала она. — Никак не думала, что застряну здесь так надолго.
— Джин, — нерешительно обратилась к ней Энн. — У тебя ведь был шок, если тебе до сих пор неприятно оставаться одной, мы с Энди с удовольствием возьмем тебя к себе.
— Особенно Энди, — добавил этот молодой джентльмен с плотоядной ухмылкой. — Нет, Джин, милая, Энн права. Ты не представляешь, как долго ощущаются последствия шока. Я-то это знаю. С Энн тоже такое было. Один наш общий друг покончил с собой. Энн тогда месяца два держалась как ни в чем не бывало, а потом — р-раз! — и сорвалась. Выключилась из обычной жизни надолго.
Джин боялась взглянуть на Энн. Девушка сама никогда не упоминала ни о чем подобном, и Джин не могла подавить досаду на Энди. Зачем было говорить об этом, пусть даже из добрых побуждений?
Но Энн быстро оправилась. Сначала, услышав слова брата, она, протестуя, резко взмахнула рукой, а потом спокойно сказала:
— Он прав, Джин. Только теперь ты, наверно, не рискнешь поселиться вместе... вместе с сумасшедшей.
— Нечего выдумывать! — прикрикнул на нее Майкл, прежде чем Энди успел возразить. — Ты не единственная.
— Не единственная, у кого друг покончил с собой?
— Нет, я не об этом. Поверь, в моем кругу это — дело обычное. Художники сплошь и рядом кончают жизнь самоубийством. Неуравновешенные натуры, понимаешь ли... Но я-то хотел сказать, что ты не единственная, кто имел дело с этими шарлатанами психиатрами. Теперь это модно. Так или иначе, мы все немного психи. Разве ты не заметила?
— Джин не стоит принимать решение прямо сейчас, — вмешалась Жаклин. — Ты вполне можешь остаться здесь до воскресенья, Джин, и переехать, когда я уеду. Во всяком случае, до завтрашнего дня тебе придется побыть здесь. Завтра я устраиваю вечеринку. Отвальную.
— Вот это да! — радостно воскликнул Энди. — Завтра вечером? И мы все приглашены?
— Конечно. Передай приглашения остальным. Сможешь?
— А папочку можно пригласить? — дурашливо просюсюкал Энди.
— Надеюсь, он придет. Дело в том, что вечеринка будет костюмированная. Профессор не станет возражать?
— Да что вы! Его хлебом не корми, дай покрасоваться в каком-нибудь наряде! Отсюда и у меня любовь к шутовству. Скорей всего, он оденется фараоном. Это его любимая роль. Можно похвастаться мускулами.
— Ну а мы как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51