Вырисовывалась третья глава рассказа о трости, и у Генрика появилась надежда, что он сможет стать автором интересного материала для газеты. Не стоит ли, поверив ротмистру, пойти на Старое кладбище и отыскать могилу Анели Порембской? Статья с фотографией могилы выглядела бы намного убедительней.
Приняв такое решение, он положил подшивку газет на место. Тут в архив вошла Юлия.
– Извини меня, Генрик, – сказала она. – Марек мне все объяснил. У меня нет к тебе никаких претензий. Мне очень жаль, что ту женщину убили…
Ей не было жаль: в голосе Юлии звучала радость и даже торжество. Но Генрик сделал вид, словно не замечает ее тона, и рассказал ей о только что вычитанной из газет истории трагической гибели Зазы, убитой Эрнстом Бромбергом.
4 июня, утро
В редакцию вошел репортер Кобылинский из газеты «Эхо». Он никогда особенно не симпатизировал Генрику, как всякий репортер ежедневной газеты не симпатизирует своему коллеге из еженедельника. Они считают – и справедливо, – что сотрудникам еженедельной газеты живется легче, у них больше времени на обработку материала.
– Генрик, – сказал Кобылинский, – редакция поручила мне написать статью об этом двойном убийстве. Я только что был в милиции и у прокурора. Через час я хотел бы осмотреть место преступления и поговорить с соседями Бутылло. Мне хочется отступить от принятого у нас обычая слепо излагать все версии милиции. Вы были на месте преступления и ориентируетесь в этом деле лучше, чем милиция.
– Интересно, что вы имеете в виду? Кобылинский смущенно улыбнулся.
– Ничего плохого! Поручик Пакула сказал, будто вы ведете частное следствие. Вот я и подумал, что у вас есть собственные соображения по этому делу. Я был бы рад сравнить вашу точку зрения с версией милиции! Разумеется, если вы не имеете ничего против.
– Ладно, – согласился Генрик, решив, что разговор с Кобылинским может принести ему новые сведения.
Они зашли в клуб журналистов, сели в дальнем углу, заказали кофе.
– Я считаю необходимым, – начал Генрик, – познакомить вас со всеми происшествиями, в результате которых я очутился в доме убитого и провел ночь бок о бок с трупом пани Бутылло. Но сначала я хотел бы услышать от вас, какова точка зрения милиции.
Кобылинский кивнул. Генрик догадался, что привело к нему молодого репортера. Кобылинский считался «середняком». В лучшем случае ему поручались заметки о пожаре. Парень был честолюбив и наверняка хотел выдвинуться, предложив собственную версию убийства.
– Сперва милиция подозревала, что Бутылло убил неизвестный киноактер, постоянно живущий в Варшаве, но пребывающий сейчас в нашем городе на съемках. Дело в том, что пани Бутылло в тот вечер была в театре только на первом действии.
– Фью-и-ить! – Генрик озорно присвистнул, невольно подражая Розанне.
– В антракте она позвонила в «Гранд-отель» этому актеру и сказала, что немедленно едет к нему. Так оно и было, и любовники приятно провели время. В половине десятого они вышли из гостиницы. Как утверждает актер, они прогуливались по парку; но с таким же успехом они могли сесть в его собственную машину, доехать до виллы и убить Бутылло, поскольку пани Бутылло хотела прибрать к рукам деньги своего так называемого мужа и освободиться от его чересчур назойливой опеки. В ее распоряжении было достаточно времени, чтобы вернуться в город, подойти к одиннадцати на остановку трамвая и в обществе своих знакомых вернуться домой. Тем более что на лесной дороге, недалеко от дома Бутылло, найдены следы легковой машины. Одна свидетельница дала показание, что видела стоящий в лесу пустой автомобиль. Правда, если верить ее сообщению, автомобиль был темно-зеленый, а у актера машина желтая. И в том и в другом случае машина была марки «сирена». Но машина актера до поздней ночи стояла в переулке рядом с гостиницей; кроме того, у нее не такой след, какой обнаружили в лесу. Дальше. В ночь убийства актер был занят в ночных съемках. Его алиби подтверждает масса людей. После убийства жены Бутылло, на лесной дороге снова нашли следы колес, а под окном виллы – следы ботинок. Отпечатки шин совпадали с найденными после первого убийства. Таким образом, в обоих случаях после преступлений в доме Бутылло па лесной дороге стояла темно-зеленая «сирена». Следы, очевидно, принадлежат убийце, который через окно наблюдал за вами и за пани Бутылло. Увидев, что вы пошли к Гневковскому, он убил ее. Тело спрятал в шкаф, чтобы вы не узнали об убийстве раньше времени и не подняли тревогу. Как вы думаете, чем занята в настоящий момент милиция? Ищет хозяина темно-зеленой «сирены», хотя это так же легко, как найти иголку в стоге сена. Тем более что за это время убийца мог спокойно перекрасить свою машину.
– Забавно… – пробормотал Генрик.
– Забавно, – согласился Кобылинский. – А самое интересное, что за пять часов до своей гибели Бутылло снял со сберкнижки тридцать тысяч злотых. Денег этих при нем не оказалось.
Генрик снова присвистнул.
– Да, да, дорогой коллега. Пакула подозревал, что пани Бутылло просто-напросто украла эти деньги из бумажника мужа. Как выяснилось, пани Бутылло не сразу же оповестила милицию. Она успела отобрать для себя кое-какие ценные вещи. Например: несколько сот долларов, некоторые драгоценности. Потом она говорила, что ничего в квартире не пропало. Но дело обстояло несколько иначе. Украл не убийца, а она. Как вам известно, она была не женой Бутылло, а его подругой. Так что, за исключением ее личных вещей, все остальное принадлежит жене Бутылло, с которой он не жил.
– Может быть, оба убийства – дело рук жены Бутылло?
– Она лежит в Щецине, в больнице, у нее диабет. Да, еще одна вещь, – спохватился Кобылинский. – У убитого Бутылло был найден серебряный нож эпохи Возрождения. Этот нож Бутылло продал Рикерту 11 марта. В записной книжке Рикерта помечено, что тот же нож за 1500 злотых был продан Игреку. Каким чудом нож оказался в кармане убитого?
Теперь настала очередь Генрика. Он рассказал Кобылинскому все, что ему было известно о тросточке и об убийствах.
– Возможно, милиция действует так, как полагается действовать в таких случаях, – сказал он. – Пусть ищет владельца «сирены». Я не настаиваю на предположении, что моя тросточка сыграла решающую роль во всех этих событиях. Но меня злит, что они даже не пытаются найти объяснение нескольким абсолютно неясным обстоятельствам. Что искал Бутылло в доме Рикерта? Почему он, несмотря на мои попытки, так и не назвал мне имя предыдущего хозяина трости? Кого подозревала пани Бутылло? Кто такой Игрек? Кто такой Икс? Последний вопрос и второй вопрос находятся в тесной взаимосвязи. Существует какое-то лицо, допустим торговец старинными вещами, скрывающий свою фамилию;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Приняв такое решение, он положил подшивку газет на место. Тут в архив вошла Юлия.
– Извини меня, Генрик, – сказала она. – Марек мне все объяснил. У меня нет к тебе никаких претензий. Мне очень жаль, что ту женщину убили…
Ей не было жаль: в голосе Юлии звучала радость и даже торжество. Но Генрик сделал вид, словно не замечает ее тона, и рассказал ей о только что вычитанной из газет истории трагической гибели Зазы, убитой Эрнстом Бромбергом.
4 июня, утро
В редакцию вошел репортер Кобылинский из газеты «Эхо». Он никогда особенно не симпатизировал Генрику, как всякий репортер ежедневной газеты не симпатизирует своему коллеге из еженедельника. Они считают – и справедливо, – что сотрудникам еженедельной газеты живется легче, у них больше времени на обработку материала.
– Генрик, – сказал Кобылинский, – редакция поручила мне написать статью об этом двойном убийстве. Я только что был в милиции и у прокурора. Через час я хотел бы осмотреть место преступления и поговорить с соседями Бутылло. Мне хочется отступить от принятого у нас обычая слепо излагать все версии милиции. Вы были на месте преступления и ориентируетесь в этом деле лучше, чем милиция.
– Интересно, что вы имеете в виду? Кобылинский смущенно улыбнулся.
– Ничего плохого! Поручик Пакула сказал, будто вы ведете частное следствие. Вот я и подумал, что у вас есть собственные соображения по этому делу. Я был бы рад сравнить вашу точку зрения с версией милиции! Разумеется, если вы не имеете ничего против.
– Ладно, – согласился Генрик, решив, что разговор с Кобылинским может принести ему новые сведения.
Они зашли в клуб журналистов, сели в дальнем углу, заказали кофе.
– Я считаю необходимым, – начал Генрик, – познакомить вас со всеми происшествиями, в результате которых я очутился в доме убитого и провел ночь бок о бок с трупом пани Бутылло. Но сначала я хотел бы услышать от вас, какова точка зрения милиции.
Кобылинский кивнул. Генрик догадался, что привело к нему молодого репортера. Кобылинский считался «середняком». В лучшем случае ему поручались заметки о пожаре. Парень был честолюбив и наверняка хотел выдвинуться, предложив собственную версию убийства.
– Сперва милиция подозревала, что Бутылло убил неизвестный киноактер, постоянно живущий в Варшаве, но пребывающий сейчас в нашем городе на съемках. Дело в том, что пани Бутылло в тот вечер была в театре только на первом действии.
– Фью-и-ить! – Генрик озорно присвистнул, невольно подражая Розанне.
– В антракте она позвонила в «Гранд-отель» этому актеру и сказала, что немедленно едет к нему. Так оно и было, и любовники приятно провели время. В половине десятого они вышли из гостиницы. Как утверждает актер, они прогуливались по парку; но с таким же успехом они могли сесть в его собственную машину, доехать до виллы и убить Бутылло, поскольку пани Бутылло хотела прибрать к рукам деньги своего так называемого мужа и освободиться от его чересчур назойливой опеки. В ее распоряжении было достаточно времени, чтобы вернуться в город, подойти к одиннадцати на остановку трамвая и в обществе своих знакомых вернуться домой. Тем более что на лесной дороге, недалеко от дома Бутылло, найдены следы легковой машины. Одна свидетельница дала показание, что видела стоящий в лесу пустой автомобиль. Правда, если верить ее сообщению, автомобиль был темно-зеленый, а у актера машина желтая. И в том и в другом случае машина была марки «сирена». Но машина актера до поздней ночи стояла в переулке рядом с гостиницей; кроме того, у нее не такой след, какой обнаружили в лесу. Дальше. В ночь убийства актер был занят в ночных съемках. Его алиби подтверждает масса людей. После убийства жены Бутылло, на лесной дороге снова нашли следы колес, а под окном виллы – следы ботинок. Отпечатки шин совпадали с найденными после первого убийства. Таким образом, в обоих случаях после преступлений в доме Бутылло па лесной дороге стояла темно-зеленая «сирена». Следы, очевидно, принадлежат убийце, который через окно наблюдал за вами и за пани Бутылло. Увидев, что вы пошли к Гневковскому, он убил ее. Тело спрятал в шкаф, чтобы вы не узнали об убийстве раньше времени и не подняли тревогу. Как вы думаете, чем занята в настоящий момент милиция? Ищет хозяина темно-зеленой «сирены», хотя это так же легко, как найти иголку в стоге сена. Тем более что за это время убийца мог спокойно перекрасить свою машину.
– Забавно… – пробормотал Генрик.
– Забавно, – согласился Кобылинский. – А самое интересное, что за пять часов до своей гибели Бутылло снял со сберкнижки тридцать тысяч злотых. Денег этих при нем не оказалось.
Генрик снова присвистнул.
– Да, да, дорогой коллега. Пакула подозревал, что пани Бутылло просто-напросто украла эти деньги из бумажника мужа. Как выяснилось, пани Бутылло не сразу же оповестила милицию. Она успела отобрать для себя кое-какие ценные вещи. Например: несколько сот долларов, некоторые драгоценности. Потом она говорила, что ничего в квартире не пропало. Но дело обстояло несколько иначе. Украл не убийца, а она. Как вам известно, она была не женой Бутылло, а его подругой. Так что, за исключением ее личных вещей, все остальное принадлежит жене Бутылло, с которой он не жил.
– Может быть, оба убийства – дело рук жены Бутылло?
– Она лежит в Щецине, в больнице, у нее диабет. Да, еще одна вещь, – спохватился Кобылинский. – У убитого Бутылло был найден серебряный нож эпохи Возрождения. Этот нож Бутылло продал Рикерту 11 марта. В записной книжке Рикерта помечено, что тот же нож за 1500 злотых был продан Игреку. Каким чудом нож оказался в кармане убитого?
Теперь настала очередь Генрика. Он рассказал Кобылинскому все, что ему было известно о тросточке и об убийствах.
– Возможно, милиция действует так, как полагается действовать в таких случаях, – сказал он. – Пусть ищет владельца «сирены». Я не настаиваю на предположении, что моя тросточка сыграла решающую роль во всех этих событиях. Но меня злит, что они даже не пытаются найти объяснение нескольким абсолютно неясным обстоятельствам. Что искал Бутылло в доме Рикерта? Почему он, несмотря на мои попытки, так и не назвал мне имя предыдущего хозяина трости? Кого подозревала пани Бутылло? Кто такой Игрек? Кто такой Икс? Последний вопрос и второй вопрос находятся в тесной взаимосвязи. Существует какое-то лицо, допустим торговец старинными вещами, скрывающий свою фамилию;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40