Только никто там не работал. Крыша протекала, ступени шатались, рамы потрескались, и окна были без занавесок, краска отваливалась кусками. А Джилл сидел на крыльце, обхватив руками голову, подставив ее любому удару, любому нападению.
– Черт тебя побери! – возмутилась она. – Вставай и борись.
– Бороться? С кем? С тобой?
– Не со мной. Ты не можешь со мной бороться. Мы должны быть вместе, на одной стороне, сплоченные. Так бы и было, если бы...
– Если бы что? Дай мне услышать твое "если бы", Хелен.
– Если бы не Эми.
Он был огорчен, но не озадачен.
– Ты можешь пожалеть, что сказала это.
– Пожалуй, уже жалею, – трезво призналась она, – но не потому, что не верю.
Селектор призвал к вниманию, и голос секретарши прокрался в кабинет, голос вкрадчивый и воспитанный, как шепот служащей из дамской библиотеки:
– Мистер Брандон, опять звонит мистер Додд. Вы ответите?
– Соединяйте... Додд? Да. Да. Понимаю. Когда? Сколько? Господи Боже мой, неужели никто не пробовал остановить его? Знаю, что это легально, но в таких обстоятельствах... Нет, пока я не могу выйти из конторы. Подождите минуту.
Джилл прикрыл трубку рукой и резко бросил жене:
– Будь добра, подожди снаружи.
– Почему?
– Личное дело.
– Значит, это касается Эми.
– Значит, это не твое дело.
– Мне совершенно безразлично, – беззаботно парировала она.
Но ее щеки горели, она еле дошла до двери на ослабевших ногах. И остановилась у стола секретарши.
– Передайте мистеру Брандону, что я не могла ждать. У меня назначена встреча.
"Слово "назначена" не очень-то подходит, – думала она, спускаясь в лифте. – Ближе было бы сказать "поиски". Поиски милосердия. А может быть, поиски раздора. Как посмотреть".
На улице она подозвала кеб и назвала адрес конторы Руперта.
– Туда можно дойти пешком, – сказал шофер.
– Знаю. Но я тороплюсь.
– О'кей. Вы с полуострова?
– Да.
Он скорчил гримасу беззвучного смеха.
– Я всегда могу угадать. Тридцать шесть лет поработаешь здесь – наживешь навык. Я сам тоже с Пенинсулы. Редвуд-Сити. Утром беру билет на поезд и целый день вожу свою машину, а потом – в обратный поезд. Всегда увлекался поездами. Жена говорит, мне бы быть инженером. Тогда не попадал бы в кучу полисменов, командующих, где парковаться и что делать при одностороннем движении. Зря тратишь уйму газа на этих улицах одностороннего движения.
"Зря тратишь уйму газа, – фразочка", – раздраженно подумала Хелен. В любое другое время водитель позабавил бы ее. Она стала бы задавать вопросы, вывернула наизнанку, а потом состряпала бы смешную историю для Джилла и детей. Сегодня это был просто болтливый, надоедливый старик.
Он остановился. Она как могла быстрей расплатилась и вышла.
В офисе Руперта она застала мисс Бартон, расчесывающую волосы.
– О, миссис Брандон, – удивилась та, с нервной поспешностью возвращая гребешок в сумочку. – Мы не ждали вас.
"Редакционное "мы" или ее и Руперта "мы"?" – подумала Хелен. Она не обращала особенного внимания на мисс Бартон в прошлом и не обратила бы сейчас, если бы не подозрения Джилла. В ней не было ничего выдающегося: глаза голубые и серьезные, курносый носик, пухлые розовые щеки, белокурые (на время) волосы, короткие крепкие ноги, предназначенные для долгой и усердной службы. Общая картина свидетельствовала о прямоте и простоте, даже Джилл с его эмоциональным астигматизмом не мог бы этого отрицать.
Хелен небрежно спросила:
– Мистера Келлога нет поблизости?
– Только что ушел.
– Я подожду его, если можно. Или, может быть, пройдусь по магазинам, а потом вернусь.
– Сегодня он больше не придет в контору, – пояснила мисс Бар-тон. – Он нездоров. Боюсь, у него начинается грипп. Он не бережется с тех пор, как миссис Кел... с тех пор, что живет один.
– О!
– Я хочу сказать, ну, без настоящего питания, во-первых. Хорошая горячая пища очень важна.
– Вы умеете готовить, мисс Бартон?
– Готовить? – Она залилась краской от основания горла до кончиков ушей. – Почему? Почему вы спрашиваете об этом?
– Просто из интереса.
– Мне нравится готовить, когда есть для кого. Только не для кого. Полагаю, это ответ на ваш вопрос и на те, что следуют за ним.
– Другие вопросы?
– Мне кажется, вы знаете, о чем я говорю.
– Право, не знаю. Не имею представления.
– Ваш муж знает, – голос мисс Бартон задрожал, а на виске забилась жилка, забилась тяжко и неритмично, – массу вещей.
– Он разговаривал с вами?
– Не со мной. Нет. Не со мной. За моей спиной. Наняв скользкого маленького сыщика, чтобы всюду выслеживал меня, выкачивал – ладно, он выкачивал пустой колодец. Не нашел и пустяка, как, впрочем, и вы не найдете, потому что находить-то нечего, потому что я никогда...
– Подождите минуту. Вы что, считаете, я пришла сюда по просьбе мужа?
– Забавное совпадение: прошлым вечером сыщик, сейчас вы.
Короткий смешок Хелен больше смахивал на негодующее покашливание.
– Что вы? Если бы Джилл знал, что я здесь, он бы... Ладно, не важно, скажем так: я во всем расхожусь с мужем. Если вы сердитесь на него за что-то, что он сделал, отлично – ваша привилегия. Но не обрушивайте ваш гнев на меня. Я пришла как друг Руперта. Вы ведь тоже его друг... не так ли?
– Да.
– Тогда не лучше ли нам объединиться? Работать вместе?
Мисс Бартон покачала головой, скорее от горя, нежели отрицая наотрез.
– Не знаю. Не знаю, кому я могу верить теперь.
– Это сажает нас обеих в одну лодку. Вопрос в том, куда лодка плывет? И кто у руля?
– Я ничего не понимаю в лодках. – Голос мисс Бартон был холоден и осторожен. – Решительно ничего.
– Я тоже! Один раз попробовала вместе с мужем. Много лет назад, в заливе. Только он и я. Джилл был капитаном, я изображала команду. Боже, какой это был кошмар! С самого начала я боялась, потому что плохо плаваю. А тут налетел сильный ветер, и Джилл принялся отдавать мне разные команды. Он кричал, а я ничего не понимала, будто он говорил на иностранном языке или передразнивал: поворачивай на другой галс, становимся под ветер, меняем паруса. Потом Джилл объяснил мне все это. Но тогда я пришла в такое смятение... Нужны немедленные действия, а я не понимаю какие. То же самое чувствую сейчас в эту минуту. Ветер крепчает, мы в опасности, надо что-то делать. Но я не знаю что. Команды звучат как тарабарщина, и я не понимаю даже, откуда они идут. И не могу сойти с судна. А вы можете?
– Не пробовала.
– И не станете пробовать?
– Не стану. Уже поздно.
– Тогда нам лучше выверить наши сигналы, – отрезала Хелен. – Согласны?
– Наверное, да.
– Где Руперт?
– Я уже сказала: он плохо себя чувствует и пошел домой.
– Прямо домой?
– По пути может позавтракать. Обычно он ест в одном и том же месте в полдень. Это бар Ласситера на Маркет-стрит, недалеко от Кирни.
Ласситер оказался умеренно дорогим ресторанчиком с баром и горячими блюдами, обслуживающим служащих финансового района.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Черт тебя побери! – возмутилась она. – Вставай и борись.
– Бороться? С кем? С тобой?
– Не со мной. Ты не можешь со мной бороться. Мы должны быть вместе, на одной стороне, сплоченные. Так бы и было, если бы...
– Если бы что? Дай мне услышать твое "если бы", Хелен.
– Если бы не Эми.
Он был огорчен, но не озадачен.
– Ты можешь пожалеть, что сказала это.
– Пожалуй, уже жалею, – трезво призналась она, – но не потому, что не верю.
Селектор призвал к вниманию, и голос секретарши прокрался в кабинет, голос вкрадчивый и воспитанный, как шепот служащей из дамской библиотеки:
– Мистер Брандон, опять звонит мистер Додд. Вы ответите?
– Соединяйте... Додд? Да. Да. Понимаю. Когда? Сколько? Господи Боже мой, неужели никто не пробовал остановить его? Знаю, что это легально, но в таких обстоятельствах... Нет, пока я не могу выйти из конторы. Подождите минуту.
Джилл прикрыл трубку рукой и резко бросил жене:
– Будь добра, подожди снаружи.
– Почему?
– Личное дело.
– Значит, это касается Эми.
– Значит, это не твое дело.
– Мне совершенно безразлично, – беззаботно парировала она.
Но ее щеки горели, она еле дошла до двери на ослабевших ногах. И остановилась у стола секретарши.
– Передайте мистеру Брандону, что я не могла ждать. У меня назначена встреча.
"Слово "назначена" не очень-то подходит, – думала она, спускаясь в лифте. – Ближе было бы сказать "поиски". Поиски милосердия. А может быть, поиски раздора. Как посмотреть".
На улице она подозвала кеб и назвала адрес конторы Руперта.
– Туда можно дойти пешком, – сказал шофер.
– Знаю. Но я тороплюсь.
– О'кей. Вы с полуострова?
– Да.
Он скорчил гримасу беззвучного смеха.
– Я всегда могу угадать. Тридцать шесть лет поработаешь здесь – наживешь навык. Я сам тоже с Пенинсулы. Редвуд-Сити. Утром беру билет на поезд и целый день вожу свою машину, а потом – в обратный поезд. Всегда увлекался поездами. Жена говорит, мне бы быть инженером. Тогда не попадал бы в кучу полисменов, командующих, где парковаться и что делать при одностороннем движении. Зря тратишь уйму газа на этих улицах одностороннего движения.
"Зря тратишь уйму газа, – фразочка", – раздраженно подумала Хелен. В любое другое время водитель позабавил бы ее. Она стала бы задавать вопросы, вывернула наизнанку, а потом состряпала бы смешную историю для Джилла и детей. Сегодня это был просто болтливый, надоедливый старик.
Он остановился. Она как могла быстрей расплатилась и вышла.
В офисе Руперта она застала мисс Бартон, расчесывающую волосы.
– О, миссис Брандон, – удивилась та, с нервной поспешностью возвращая гребешок в сумочку. – Мы не ждали вас.
"Редакционное "мы" или ее и Руперта "мы"?" – подумала Хелен. Она не обращала особенного внимания на мисс Бартон в прошлом и не обратила бы сейчас, если бы не подозрения Джилла. В ней не было ничего выдающегося: глаза голубые и серьезные, курносый носик, пухлые розовые щеки, белокурые (на время) волосы, короткие крепкие ноги, предназначенные для долгой и усердной службы. Общая картина свидетельствовала о прямоте и простоте, даже Джилл с его эмоциональным астигматизмом не мог бы этого отрицать.
Хелен небрежно спросила:
– Мистера Келлога нет поблизости?
– Только что ушел.
– Я подожду его, если можно. Или, может быть, пройдусь по магазинам, а потом вернусь.
– Сегодня он больше не придет в контору, – пояснила мисс Бар-тон. – Он нездоров. Боюсь, у него начинается грипп. Он не бережется с тех пор, как миссис Кел... с тех пор, что живет один.
– О!
– Я хочу сказать, ну, без настоящего питания, во-первых. Хорошая горячая пища очень важна.
– Вы умеете готовить, мисс Бартон?
– Готовить? – Она залилась краской от основания горла до кончиков ушей. – Почему? Почему вы спрашиваете об этом?
– Просто из интереса.
– Мне нравится готовить, когда есть для кого. Только не для кого. Полагаю, это ответ на ваш вопрос и на те, что следуют за ним.
– Другие вопросы?
– Мне кажется, вы знаете, о чем я говорю.
– Право, не знаю. Не имею представления.
– Ваш муж знает, – голос мисс Бартон задрожал, а на виске забилась жилка, забилась тяжко и неритмично, – массу вещей.
– Он разговаривал с вами?
– Не со мной. Нет. Не со мной. За моей спиной. Наняв скользкого маленького сыщика, чтобы всюду выслеживал меня, выкачивал – ладно, он выкачивал пустой колодец. Не нашел и пустяка, как, впрочем, и вы не найдете, потому что находить-то нечего, потому что я никогда...
– Подождите минуту. Вы что, считаете, я пришла сюда по просьбе мужа?
– Забавное совпадение: прошлым вечером сыщик, сейчас вы.
Короткий смешок Хелен больше смахивал на негодующее покашливание.
– Что вы? Если бы Джилл знал, что я здесь, он бы... Ладно, не важно, скажем так: я во всем расхожусь с мужем. Если вы сердитесь на него за что-то, что он сделал, отлично – ваша привилегия. Но не обрушивайте ваш гнев на меня. Я пришла как друг Руперта. Вы ведь тоже его друг... не так ли?
– Да.
– Тогда не лучше ли нам объединиться? Работать вместе?
Мисс Бартон покачала головой, скорее от горя, нежели отрицая наотрез.
– Не знаю. Не знаю, кому я могу верить теперь.
– Это сажает нас обеих в одну лодку. Вопрос в том, куда лодка плывет? И кто у руля?
– Я ничего не понимаю в лодках. – Голос мисс Бартон был холоден и осторожен. – Решительно ничего.
– Я тоже! Один раз попробовала вместе с мужем. Много лет назад, в заливе. Только он и я. Джилл был капитаном, я изображала команду. Боже, какой это был кошмар! С самого начала я боялась, потому что плохо плаваю. А тут налетел сильный ветер, и Джилл принялся отдавать мне разные команды. Он кричал, а я ничего не понимала, будто он говорил на иностранном языке или передразнивал: поворачивай на другой галс, становимся под ветер, меняем паруса. Потом Джилл объяснил мне все это. Но тогда я пришла в такое смятение... Нужны немедленные действия, а я не понимаю какие. То же самое чувствую сейчас в эту минуту. Ветер крепчает, мы в опасности, надо что-то делать. Но я не знаю что. Команды звучат как тарабарщина, и я не понимаю даже, откуда они идут. И не могу сойти с судна. А вы можете?
– Не пробовала.
– И не станете пробовать?
– Не стану. Уже поздно.
– Тогда нам лучше выверить наши сигналы, – отрезала Хелен. – Согласны?
– Наверное, да.
– Где Руперт?
– Я уже сказала: он плохо себя чувствует и пошел домой.
– Прямо домой?
– По пути может позавтракать. Обычно он ест в одном и том же месте в полдень. Это бар Ласситера на Маркет-стрит, недалеко от Кирни.
Ласситер оказался умеренно дорогим ресторанчиком с баром и горячими блюдами, обслуживающим служащих финансового района.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47