Брэндон в этом отношении явился приятным исключением, а я получил удобную возможность завершить свой визит. Я развернулся, чтоб уйти.
– Прошу вас, задержитесь и помогите мне, пожалуйста, – тихим голосом попросил Брэндон и показал на сына, будто извиняясь за беспорядок, устроенный на полу.
Я ему даже посочувствовал. Брэндон показался мне вдруг человеком беззащитным: не то чтоб полунагой король Лир, застигнутый бурей, как не преминул бы выразиться Клайд Хэрроу, но все-таки несчастный старик, нуждающийся в помощи.
– Не хочу, чтоб братья видели его в таком состоянии. В семье и так неспокойно, живем, как на бочке с порохом, которого достанет, чтоб запалить новую Балканскую войну. Не нужны нам лишние разговоры о его глупости.
Я согласно кивнул.
– И ты, женщина, помогай, – велел он Марти, когда я послушно подхватил Чарли за плечи.
Она хихикнула, и мы подняли ее сникшего мужа на ноги и дотащили до спальни Брэндона, рядом с его компьютерным бункером. Когда мы бросили Чарли на кровать, он снова застонал.
– Жить будешь, – равнодушно доложила ему Марти и, достав из холодильника лед, обернула, кубики в полотенце и приложила ко лбу Чарли. Он взвыл от боли. – Ничего страшного, не ранен, – сказала она Брэндону. – У него черепок крепкий, не пробьешь.
– Сами видите, с чем мне приходится справляться, – пожаловался Брэндон. – Что станет с семьей, когда меня не будет? Жаль, что я не встретил вашу мать раньше вашего отца, – разоткровенничался он, похлопывая меня по плечу.
– Что?! – разразилась хохотом Марти. – Жалеешь, что Дейв не твой сын?
Брэндон тяжело вздохнул и растерянно развел руками.
– Видит Бог, он не хуже всей коллекции, которую я собрал.
Марти одарила меня многозначительным взглядом. Я поспешил выйти из спальни Брэндона, пока он не предложил меня усыновить.
46
– Где ты пропадал? – набросилась на меня Жанин, когда я вернулся в общий зал. – Развлекался с этой проституткой? – Она придирчиво рассматривала мой костюм, который был далеко не в идеальном состоянии. – Она исчезла, как только тебя увел старик.
Толчея в атриуме стала поменьше. Жанин присела на поручень кресла, с маской равнодушия на лице.
– Можно сказать, что развлекался, – ответил я, поправляя воротничок сорочки и приглаживая волосы. – И даже уложил кое-кого в постель, только не Марти, а Чарли.
– Дейв!
– Он сам напросился, но получил чуть больше, чем ожидал, – прихвастнул я.
Глупость, наверное, но я чувствовал себя удовлетворенным.
– Может, нам лучше уйти, пока за нами не явилась команда по регби в полном составе, – сказала Жанин, испуганно глядя по сторонам.
– Не тревожься. Брэндон все видел и знает, что виноват Чарли.
– А эта шлюха ни при чем?
– Какая шлюха?
– Ты знаешь, кого я имею в виду.
– Марти была с нами, – сказал я, – но она действительно ни при чем. Можешь спросить у старика, если хочешь.
Жанин о чем-то задумалась, потом спросила:
– Как ты считаешь, он даст мне интервью? – и добавила как бы невзначай: – Я могла бы сделать о нем целую колонку.
– Может, и даст, если я попрошу. Он относится ко мне, как к сыну.
– Не смеши меня, Дейв! – с жаром воскликнула Жанин.
Я рассмеялся.
Мы медленно прошлись по атриуму и оказались в соседнем помещении. Я поискал глазами Инсула Пэрриса, но не нашел и не стал расспрашивать о нем, наплевав на профессиональный интерес, – захотелось понаблюдать за Жанин, увлеченной своим ремеслом. Пригвоздив к стене шведского футболиста и его беременную подружку, она выведывала подробности их любовной истории и совместной жизни. Она задавала самому известному центральному нападающему Скандинавии такие вопросы, от которых мой отец поседел бы в считанные минуты. Когда Жанин покончила с футболистом и его счастливой подружкой, от нечего делать мы подошли к барабану с бесплатной лотереей. Вытащили по билетику и проиграли, а человеку, который потянулся к барабану сразу за мной, достались часы «Ролекс».
– Надеюсь, это не подстроено, – саркастически заметил я, узнав в счастливчике телевизионного продюсера, которого видел на стадионе, в ложе рядом с Клайдом Хэрроу. В ответ он состроил неопределенную гримасу и аккуратно положил часы во внутренний карман пиджака.
– Джаз в гимнастическом зале или поп-музыка у бассейна? – предоставил я выбор Жанин.
– Давай останемся здесь, – ответила она.
Мы пробирались поближе к окнам, выходившим на безбрежные поля за домом, когда Жанин вдруг испуганно произнесла:
– Дейв! Посмотри, кто там стоит.
– Кто это? – спросил я.
Она скосила взгляд на высокого туповатого на вид мужчину.
– Это он… Генри! – в ужасе прошептала Жанин.
Я присмотрелся внимательнее. Генри Талбот стоял вполоборота к нам и говорил с низенькой дамой средних лет, полные плечи которой резко выдавались из открытого короткого платья. Лоб Генри был прикрыт густой седой челкой. Тощая шея с выступающим кадыком и длинный тонкий нос, напоминавший киль корабля, не добавляли ему привлекательности, но самой отталкивающей деталью его лица казались губы. Меня удивило, что Дженни и Ллойд ничем не напоминают отца. Беседуя с пухленькой женщиной, он напоминал стервятника, обхаживающего свою добычу.
– Уйдем отсюда, – шепнула мне Жанин, но, на беду, Генри узнал ее голос. Так иногда мистическим образом в шумном зале не услышишь крика, а шепот долетит. Генри повернул голову и кивнул ей. В это время всех пригласили к шведскому столу.
– Он нас заметил, – простонала Жанин.
– Хочешь, я уйду? – предложил я.
– Нет! – вцепилась в меня Жанин. – Честное слово, Дейв, ты меня иногда просто бесишь! Ну, с какой стати ты уйдешь?
С грязной улыбочкой на лице к нам проталкивался Генри Талбот. Похоже, он был без спутницы.
– Веди себя прилично, – велела мне Жанин, натянуто улыбаясь в ответ.
– Я всегда веду себя прилично, – напомнил ей я.
Когда Талбот оказался рядом с нами, стало ясно, что меньше всего он настроен на беседу в рамках приличия. Почти навалившись грудью на Жанин, он зашипел:
– Кто занимается моими детьми?
Жанин смешалась.
– А вам-то что за дело? – вступился я. – Не поздно ли становиться заботливым отцом?
– Смотрите-ка, он умеет говорить, – по-прежнему гнусно улыбаясь, сказал Талбот, даже не взглянув на меня. – Скажи ему, пусть не лезет в чужие дела, – велел он Жанин, практически наступая ей на ноги.
Жанин не сдалась: она уперлась ладонями ему в грудь и с силой оттолкнула от себя.
– Пошел прочь! – выдохнула она.
Талбот отступил, но лишь на секунду. Злости в нем было столько, что хватило бы на несколько несчастных Чарли Карлайлов. Я понял, что надвигается состязание по рестлингу, и встал между ними.
– Соблюдайте дистанцию, – напомнил я Талботу.
Вокруг было полно народу. Двигаясь к столам, накрытым за раздвижными стенами, гости постепенно оттесняли нас в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
– Прошу вас, задержитесь и помогите мне, пожалуйста, – тихим голосом попросил Брэндон и показал на сына, будто извиняясь за беспорядок, устроенный на полу.
Я ему даже посочувствовал. Брэндон показался мне вдруг человеком беззащитным: не то чтоб полунагой король Лир, застигнутый бурей, как не преминул бы выразиться Клайд Хэрроу, но все-таки несчастный старик, нуждающийся в помощи.
– Не хочу, чтоб братья видели его в таком состоянии. В семье и так неспокойно, живем, как на бочке с порохом, которого достанет, чтоб запалить новую Балканскую войну. Не нужны нам лишние разговоры о его глупости.
Я согласно кивнул.
– И ты, женщина, помогай, – велел он Марти, когда я послушно подхватил Чарли за плечи.
Она хихикнула, и мы подняли ее сникшего мужа на ноги и дотащили до спальни Брэндона, рядом с его компьютерным бункером. Когда мы бросили Чарли на кровать, он снова застонал.
– Жить будешь, – равнодушно доложила ему Марти и, достав из холодильника лед, обернула, кубики в полотенце и приложила ко лбу Чарли. Он взвыл от боли. – Ничего страшного, не ранен, – сказала она Брэндону. – У него черепок крепкий, не пробьешь.
– Сами видите, с чем мне приходится справляться, – пожаловался Брэндон. – Что станет с семьей, когда меня не будет? Жаль, что я не встретил вашу мать раньше вашего отца, – разоткровенничался он, похлопывая меня по плечу.
– Что?! – разразилась хохотом Марти. – Жалеешь, что Дейв не твой сын?
Брэндон тяжело вздохнул и растерянно развел руками.
– Видит Бог, он не хуже всей коллекции, которую я собрал.
Марти одарила меня многозначительным взглядом. Я поспешил выйти из спальни Брэндона, пока он не предложил меня усыновить.
46
– Где ты пропадал? – набросилась на меня Жанин, когда я вернулся в общий зал. – Развлекался с этой проституткой? – Она придирчиво рассматривала мой костюм, который был далеко не в идеальном состоянии. – Она исчезла, как только тебя увел старик.
Толчея в атриуме стала поменьше. Жанин присела на поручень кресла, с маской равнодушия на лице.
– Можно сказать, что развлекался, – ответил я, поправляя воротничок сорочки и приглаживая волосы. – И даже уложил кое-кого в постель, только не Марти, а Чарли.
– Дейв!
– Он сам напросился, но получил чуть больше, чем ожидал, – прихвастнул я.
Глупость, наверное, но я чувствовал себя удовлетворенным.
– Может, нам лучше уйти, пока за нами не явилась команда по регби в полном составе, – сказала Жанин, испуганно глядя по сторонам.
– Не тревожься. Брэндон все видел и знает, что виноват Чарли.
– А эта шлюха ни при чем?
– Какая шлюха?
– Ты знаешь, кого я имею в виду.
– Марти была с нами, – сказал я, – но она действительно ни при чем. Можешь спросить у старика, если хочешь.
Жанин о чем-то задумалась, потом спросила:
– Как ты считаешь, он даст мне интервью? – и добавила как бы невзначай: – Я могла бы сделать о нем целую колонку.
– Может, и даст, если я попрошу. Он относится ко мне, как к сыну.
– Не смеши меня, Дейв! – с жаром воскликнула Жанин.
Я рассмеялся.
Мы медленно прошлись по атриуму и оказались в соседнем помещении. Я поискал глазами Инсула Пэрриса, но не нашел и не стал расспрашивать о нем, наплевав на профессиональный интерес, – захотелось понаблюдать за Жанин, увлеченной своим ремеслом. Пригвоздив к стене шведского футболиста и его беременную подружку, она выведывала подробности их любовной истории и совместной жизни. Она задавала самому известному центральному нападающему Скандинавии такие вопросы, от которых мой отец поседел бы в считанные минуты. Когда Жанин покончила с футболистом и его счастливой подружкой, от нечего делать мы подошли к барабану с бесплатной лотереей. Вытащили по билетику и проиграли, а человеку, который потянулся к барабану сразу за мной, достались часы «Ролекс».
– Надеюсь, это не подстроено, – саркастически заметил я, узнав в счастливчике телевизионного продюсера, которого видел на стадионе, в ложе рядом с Клайдом Хэрроу. В ответ он состроил неопределенную гримасу и аккуратно положил часы во внутренний карман пиджака.
– Джаз в гимнастическом зале или поп-музыка у бассейна? – предоставил я выбор Жанин.
– Давай останемся здесь, – ответила она.
Мы пробирались поближе к окнам, выходившим на безбрежные поля за домом, когда Жанин вдруг испуганно произнесла:
– Дейв! Посмотри, кто там стоит.
– Кто это? – спросил я.
Она скосила взгляд на высокого туповатого на вид мужчину.
– Это он… Генри! – в ужасе прошептала Жанин.
Я присмотрелся внимательнее. Генри Талбот стоял вполоборота к нам и говорил с низенькой дамой средних лет, полные плечи которой резко выдавались из открытого короткого платья. Лоб Генри был прикрыт густой седой челкой. Тощая шея с выступающим кадыком и длинный тонкий нос, напоминавший киль корабля, не добавляли ему привлекательности, но самой отталкивающей деталью его лица казались губы. Меня удивило, что Дженни и Ллойд ничем не напоминают отца. Беседуя с пухленькой женщиной, он напоминал стервятника, обхаживающего свою добычу.
– Уйдем отсюда, – шепнула мне Жанин, но, на беду, Генри узнал ее голос. Так иногда мистическим образом в шумном зале не услышишь крика, а шепот долетит. Генри повернул голову и кивнул ей. В это время всех пригласили к шведскому столу.
– Он нас заметил, – простонала Жанин.
– Хочешь, я уйду? – предложил я.
– Нет! – вцепилась в меня Жанин. – Честное слово, Дейв, ты меня иногда просто бесишь! Ну, с какой стати ты уйдешь?
С грязной улыбочкой на лице к нам проталкивался Генри Талбот. Похоже, он был без спутницы.
– Веди себя прилично, – велела мне Жанин, натянуто улыбаясь в ответ.
– Я всегда веду себя прилично, – напомнил ей я.
Когда Талбот оказался рядом с нами, стало ясно, что меньше всего он настроен на беседу в рамках приличия. Почти навалившись грудью на Жанин, он зашипел:
– Кто занимается моими детьми?
Жанин смешалась.
– А вам-то что за дело? – вступился я. – Не поздно ли становиться заботливым отцом?
– Смотрите-ка, он умеет говорить, – по-прежнему гнусно улыбаясь, сказал Талбот, даже не взглянув на меня. – Скажи ему, пусть не лезет в чужие дела, – велел он Жанин, практически наступая ей на ноги.
Жанин не сдалась: она уперлась ладонями ему в грудь и с силой оттолкнула от себя.
– Пошел прочь! – выдохнула она.
Талбот отступил, но лишь на секунду. Злости в нем было столько, что хватило бы на несколько несчастных Чарли Карлайлов. Я понял, что надвигается состязание по рестлингу, и встал между ними.
– Соблюдайте дистанцию, – напомнил я Талботу.
Вокруг было полно народу. Двигаясь к столам, накрытым за раздвижными стенами, гости постепенно оттесняли нас в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113