Он с трудом влез в них, накинул на плечи телогрейку.
— Павлик! — раздался в кухне звонкий голос медсестры.
Паша на мгновение замер. Никогда не был он набожным, никогда не ходил в церковь и не знал молитв, но тут вдруг ни с того ни с сего перекрестился и пробормотал: «Господи, спаси и сохрани!» — после чего рванул из подсобки.
Он выскочил из дверей на яркий свет, побежал по тропинке мимо помойки в сторону темневшего вдали перелеска. По этой тропинке из ближайшего поселка в больницу ходили медсестры и санитарки.
— Паша, вернись, к тебе брат приехал! А как же обед, Паша?! — неслись ему вслед голоса дежурной медсестры и поварихи.
Он знал, что женщины догонять его не станут. Он боялся другого, а до леса оставалось еще не меньше полукилометра…
Нервный с Седым выскочили на крыльцо, запрыгнули в машину. Взревел мотор.
— Подождите, подождите! — На крыльце появилась дежурная медсестра, замахала руками, приказывая им остановиться.
«Девятка» резко развернулась, обдав медсестру снежной пылью, и понеслась по дороге.
— Да что же это такое! — нервно закричала медсестра.
На больничное крыльцо выскочила и Наташа.
— Ну что? — спросила она медсестру.
— Не видишь — что? Уехали! — произнесла та. — Я еще и сказать-то ничего не успела, а он, вишь, уже сообразил, гад!
— Это не брат Пашкин был. Это какой-то из дружков его наркоманских. Долги, скорей всего, а может, и того похуже, — сделала предположение повариха. — Вот Пашка и перепугался. Надо в милицию звонить. Ты номер машины запомнила?
— Нет, — покачала головой медсестра. — Да куда там-все глаза снегом запорошили!
— Вот и я тоже нет, — вздохнула Наташа. — Спасать бы надо парня.
Медсестра с поварихой скрылись в дверях приемного отделения больницы.
Паша уже добрался до опушки леса, когда сзади послышался надсадный рев движка «девятки». Он оглянулся и увидел, что машина буксует на дороге, никак не может залезть на гору. Паша сделал в сторону «девятки» неприличный жест и припустил. Он знал, что там, за перелеском, шоссе, на котором можно будет поймать машину. Только бы успеть до того, как эти гады выкарабкаются… В перелеске он передохнул и умылся чистым снегом, перед тем как побежать дальше.
Нервный, матерясь, толкал машину сзади, комья грязного снега летели на его одежду. Он упирался, пока не поскользнулся и не упал. Седой перестал мучить машину, снял ногу с педали газа.
— Ведь уйдет, сучонок! — сказал нервный, отряхиваясь от снега.
— Никуда он не уйдет, — покачал головой седой. — Мы теперь знаем, откуда ноги-то растут. И гоняться за этим чмом нам, не надо. Зачем в «казаки-разбойники» играть? Придем к клиенту и «разведем» его по полной программе за обман. Мало не покажется!
«Господа чижики» сидели в машине, курили и ждали, когда появится кто-нибудь, кто вытащит их из сугроба.
Паша окончательно выдохся, упал и долго лежал на тропинке лицом вниз, слушая нервный стук своего трепыхающегося в груди сердца. Сейчас он проклинал себя за свою глупость, за свои слабости, свою дурь, свою лень… Почему-то безумно хотелось жить. А для того, чтобы жить, надо было двигаться, идти, ползти, бежать — и как можно скорей!
Паша сел, стянул с ног сапоги, удивленно посмотрел на вздувшиеся на ногах кровавые мозоли. А ведь пока бежал — боли не чувствовал! Взял сапоги в руку и заковылял по тропинке в сторону шоссе.
Вадим аккуратно вел свой «фольксваген» по заснеженной дороге и думал о Паше, о том, что, может, оно и к лучшему, что парень пока лежит в больнице. Кто будет искать его в другой области, в какой-то затерянной среди снегов районной больнице? Никому и в голову не придет. Тем более «господа чижики» почти ничего не знают о «гаденыше» — разве только его имя. Ох и вляпался он с этим гребаным Пашей! Все жадность человеческая, желание всего сразу и побольше! Ничего, зато сейчас деньги эти, неправедным путем заработанные, благому делу послужат — для богатых людей хороший дом будет, ему прибыль и Пашке он квартирку сделает, как обещал. Может, еще одумается малый, вылечится, работать начнет, семью заведет. Все будет у него, как у людей… Эх, как говорится, благими намерениями…
Вадим свернул на расчищенное от снега ответвление шоссе и прибавил скорость. Вдруг он увидел, как из перелеска, что был с левой стороны дороги, выскочил лохматый босоногий парень в телогрейке и с сапогами в руках. «Во нагулялся деятель — аж жарко стало!» — подумал Вадим, не сразу узнав в парне своего многострадального клиента. А когда узнал, так резко вдавил педаль тормоза, что в него чуть не въехала мчавшаяся сзади допотопная «Нива», только тормоза завизжали. Вадим с облегчением вздохнули отер мгновенно выступивший на лбу пот. Из окна «Нивы» высунулся водитель, отборным матом проорал Вадиму все, что думает по поводу его вождения, и уехал.
Вадим включил сигнал поворота, развернул машину. Паша стоял на обочине и голосовал. Его трясло. Вадим затормозил, приоткрыл заднюю дверцу. Паша юркнул в машину, уселся и только тут удивленно уставился на Вадима:
—Вы?
— А ты думал, я тебя здесь навечно одного бросил? —сказал Вадим, набирая скорость. — Что у тебя за вид? Что случилось?
— Ноги стер. — Паша всхлипнул. — Эти, которые тогда убить меня хотели… Они здесь!
Вадим посерьезнел, вдавил педаль акселератора.
— Как это — здесь?
— Я сам их видел! Они на горке около больницы застряли. Там вся дорога разбита.
Вадим не на шутку разозлился на парня.
— Я, когда уезжал, что тебе сказал? Чтобы ты из дому ни ногой! А ты что сделал, а? Какого хрена, спрашивается, было таблетки у Егора глотать? Я ж тебе кучу бабок оставил на жизнь! Хочешь сдохнуть — возьми в аптеке таблеток да и уйди в лес подальше, как собака, не мозоль людям глаза! Сейчас вот выкину тебя, ублюдка, из машины, пускай бандиты подбирают!
— Пожалуйста, не надо! Я вылечился! Я в больнице вылечился! Я уже не хочу больше никаких таблеток, ничего не хочу! Они же меня убьют! — запричитал Паша, вжимаясь в сиденье.
— Заткнись! — прикрикнул на него Вадим. — Теперь нам дорога в Гусевку заказана! Если они больницу вычислили, значит, и Егора вычислят, если Егора, значит, и меня! Добавил ты мне головной боли, гаденыш! Теперь еще одну ситуацию разруливать! Ну чего молчишь? Куда вот нам теперь податься?
— Не знаю, — всхлипнул Паша, пожав плечами. В любом случае надо было побыстрее сваливать из района, и лучше всего — в Москву. Может быть, он изначально избрал неверную тактику, пытаясь «спрятать» Пашу от «господ чижиков» в деревне, где раньше жил его дед? Видишь, непременно понадобилось «гаденышу» «колес» наглотаться и засветиться везде, где только можно! В большом, многомиллионном городе проще затеряться в каком-нибудь спальном районе, в одной из халуп типовой многоэтажной, многоквартирной и многоподъездной «панельки», где соседи друг друга не то что в лицо не знают — встречаются случайно раз в полгода и то бывают чрезвычайно удивлены, что они, оказывается, уже много лет живут рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— Павлик! — раздался в кухне звонкий голос медсестры.
Паша на мгновение замер. Никогда не был он набожным, никогда не ходил в церковь и не знал молитв, но тут вдруг ни с того ни с сего перекрестился и пробормотал: «Господи, спаси и сохрани!» — после чего рванул из подсобки.
Он выскочил из дверей на яркий свет, побежал по тропинке мимо помойки в сторону темневшего вдали перелеска. По этой тропинке из ближайшего поселка в больницу ходили медсестры и санитарки.
— Паша, вернись, к тебе брат приехал! А как же обед, Паша?! — неслись ему вслед голоса дежурной медсестры и поварихи.
Он знал, что женщины догонять его не станут. Он боялся другого, а до леса оставалось еще не меньше полукилометра…
Нервный с Седым выскочили на крыльцо, запрыгнули в машину. Взревел мотор.
— Подождите, подождите! — На крыльце появилась дежурная медсестра, замахала руками, приказывая им остановиться.
«Девятка» резко развернулась, обдав медсестру снежной пылью, и понеслась по дороге.
— Да что же это такое! — нервно закричала медсестра.
На больничное крыльцо выскочила и Наташа.
— Ну что? — спросила она медсестру.
— Не видишь — что? Уехали! — произнесла та. — Я еще и сказать-то ничего не успела, а он, вишь, уже сообразил, гад!
— Это не брат Пашкин был. Это какой-то из дружков его наркоманских. Долги, скорей всего, а может, и того похуже, — сделала предположение повариха. — Вот Пашка и перепугался. Надо в милицию звонить. Ты номер машины запомнила?
— Нет, — покачала головой медсестра. — Да куда там-все глаза снегом запорошили!
— Вот и я тоже нет, — вздохнула Наташа. — Спасать бы надо парня.
Медсестра с поварихой скрылись в дверях приемного отделения больницы.
Паша уже добрался до опушки леса, когда сзади послышался надсадный рев движка «девятки». Он оглянулся и увидел, что машина буксует на дороге, никак не может залезть на гору. Паша сделал в сторону «девятки» неприличный жест и припустил. Он знал, что там, за перелеском, шоссе, на котором можно будет поймать машину. Только бы успеть до того, как эти гады выкарабкаются… В перелеске он передохнул и умылся чистым снегом, перед тем как побежать дальше.
Нервный, матерясь, толкал машину сзади, комья грязного снега летели на его одежду. Он упирался, пока не поскользнулся и не упал. Седой перестал мучить машину, снял ногу с педали газа.
— Ведь уйдет, сучонок! — сказал нервный, отряхиваясь от снега.
— Никуда он не уйдет, — покачал головой седой. — Мы теперь знаем, откуда ноги-то растут. И гоняться за этим чмом нам, не надо. Зачем в «казаки-разбойники» играть? Придем к клиенту и «разведем» его по полной программе за обман. Мало не покажется!
«Господа чижики» сидели в машине, курили и ждали, когда появится кто-нибудь, кто вытащит их из сугроба.
Паша окончательно выдохся, упал и долго лежал на тропинке лицом вниз, слушая нервный стук своего трепыхающегося в груди сердца. Сейчас он проклинал себя за свою глупость, за свои слабости, свою дурь, свою лень… Почему-то безумно хотелось жить. А для того, чтобы жить, надо было двигаться, идти, ползти, бежать — и как можно скорей!
Паша сел, стянул с ног сапоги, удивленно посмотрел на вздувшиеся на ногах кровавые мозоли. А ведь пока бежал — боли не чувствовал! Взял сапоги в руку и заковылял по тропинке в сторону шоссе.
Вадим аккуратно вел свой «фольксваген» по заснеженной дороге и думал о Паше, о том, что, может, оно и к лучшему, что парень пока лежит в больнице. Кто будет искать его в другой области, в какой-то затерянной среди снегов районной больнице? Никому и в голову не придет. Тем более «господа чижики» почти ничего не знают о «гаденыше» — разве только его имя. Ох и вляпался он с этим гребаным Пашей! Все жадность человеческая, желание всего сразу и побольше! Ничего, зато сейчас деньги эти, неправедным путем заработанные, благому делу послужат — для богатых людей хороший дом будет, ему прибыль и Пашке он квартирку сделает, как обещал. Может, еще одумается малый, вылечится, работать начнет, семью заведет. Все будет у него, как у людей… Эх, как говорится, благими намерениями…
Вадим свернул на расчищенное от снега ответвление шоссе и прибавил скорость. Вдруг он увидел, как из перелеска, что был с левой стороны дороги, выскочил лохматый босоногий парень в телогрейке и с сапогами в руках. «Во нагулялся деятель — аж жарко стало!» — подумал Вадим, не сразу узнав в парне своего многострадального клиента. А когда узнал, так резко вдавил педаль тормоза, что в него чуть не въехала мчавшаяся сзади допотопная «Нива», только тормоза завизжали. Вадим с облегчением вздохнули отер мгновенно выступивший на лбу пот. Из окна «Нивы» высунулся водитель, отборным матом проорал Вадиму все, что думает по поводу его вождения, и уехал.
Вадим включил сигнал поворота, развернул машину. Паша стоял на обочине и голосовал. Его трясло. Вадим затормозил, приоткрыл заднюю дверцу. Паша юркнул в машину, уселся и только тут удивленно уставился на Вадима:
—Вы?
— А ты думал, я тебя здесь навечно одного бросил? —сказал Вадим, набирая скорость. — Что у тебя за вид? Что случилось?
— Ноги стер. — Паша всхлипнул. — Эти, которые тогда убить меня хотели… Они здесь!
Вадим посерьезнел, вдавил педаль акселератора.
— Как это — здесь?
— Я сам их видел! Они на горке около больницы застряли. Там вся дорога разбита.
Вадим не на шутку разозлился на парня.
— Я, когда уезжал, что тебе сказал? Чтобы ты из дому ни ногой! А ты что сделал, а? Какого хрена, спрашивается, было таблетки у Егора глотать? Я ж тебе кучу бабок оставил на жизнь! Хочешь сдохнуть — возьми в аптеке таблеток да и уйди в лес подальше, как собака, не мозоль людям глаза! Сейчас вот выкину тебя, ублюдка, из машины, пускай бандиты подбирают!
— Пожалуйста, не надо! Я вылечился! Я в больнице вылечился! Я уже не хочу больше никаких таблеток, ничего не хочу! Они же меня убьют! — запричитал Паша, вжимаясь в сиденье.
— Заткнись! — прикрикнул на него Вадим. — Теперь нам дорога в Гусевку заказана! Если они больницу вычислили, значит, и Егора вычислят, если Егора, значит, и меня! Добавил ты мне головной боли, гаденыш! Теперь еще одну ситуацию разруливать! Ну чего молчишь? Куда вот нам теперь податься?
— Не знаю, — всхлипнул Паша, пожав плечами. В любом случае надо было побыстрее сваливать из района, и лучше всего — в Москву. Может быть, он изначально избрал неверную тактику, пытаясь «спрятать» Пашу от «господ чижиков» в деревне, где раньше жил его дед? Видишь, непременно понадобилось «гаденышу» «колес» наглотаться и засветиться везде, где только можно! В большом, многомиллионном городе проще затеряться в каком-нибудь спальном районе, в одной из халуп типовой многоэтажной, многоквартирной и многоподъездной «панельки», где соседи друг друга не то что в лицо не знают — встречаются случайно раз в полгода и то бывают чрезвычайно удивлены, что они, оказывается, уже много лет живут рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77