– А почему бы и нет? Например, к пианисту Джеймсу Вудроу, который провел с ней в воскресенье почти весь день – в то самое воскресенье, когда вы тихонько выскользнули из дому и прибежали к миссис Макдафф. Возможно, она указала вам на дверь, а вы обвинили ее в измене и обозвали шлюхой. Так, Эш?
– Но такой повод мог возникнуть не только у меня, – нервно ответил Эш. – Уж если вы считаете, что преступление продиктовано чувством ревности, почему бы вам не обратиться к самому Макдаффу и не расспросить старика о всех других связях его драгоценной супруги?
– Пока что наиболее серьезное подозрение падает на вас, – ответил Вирлок.
– Довольно запираться, Эш! – вмешался Смит. – Рассказывайте, как все произошло.
– А я помогу вам, – взглянул Вирлок на Эша. – Дело было вечером в воскресенье. Вы знали, что Макдафф дома, и наблюдали из окна, когда он уйдет. Убедившись, что он уехал, вы пошли к его жене, но она отвергла вас и на ваши настойчивые расспросы заявила, что предпочитает Вудроу. Вы же знаете, ей ничего не стоило сказать об этом вам прямо в глаза, поскольку она не видела ничего плохого в своих амурных делах. Но она не учла, что у вас на сей счет может быть иное мнение.
Эш молчал, уставившись в пол.
– Вы пытались урезонить ее, но Элен Макдафф не захотела вас слушать. Она откровенно сказала, что отныне вы ей не нужны. Подумать только: вас, человека состоятельного, считавшего себя образцовым американцем, женщина променяла на какого-то третьеразрядного полунищего пианиста! Ей нужен был ОН, а не ВЫ. Как же можно было примириться с этим? И вы, естественно, потеряли самообладание. Вот и все, Эш.
Эш устало выпрямился на стуле и покачал головой.
– Это правда, но только отчасти. Я любил ее, но понял это лишь после нашего разрыва. Чем чаще потом я встречал ее, тем больше понимал, как сильно люблю… В тот последний вечер я умолял ее выйти за меня замуж, если я добьюсь развода, но она только улыбалась и мурлыкала мелодию, которую наигрывал на вечеринке этот паршивый пианист…
– И тогда вы схватили пистолет и выстрелили в нее?
– Нет, нет! Я не стрелял в нее! Правда… – Эш помолчал. – Правда, мне хотелось ее убить. Я сидел в спальне, наблюдал, как она причесывается, у меня мелькнула мысль, что было бы так просто подойти, схватить ее за эту красивую шею…
– И вместо этого вы пустили в ход пистолет? – прервал его Вирлок.
– Нет! Я встал и ушел домой. Ей я ничего не сказал. Я даже не попрощался, хотя знал, что теперь-то между нами по-настоящему все кончено.
– Выстрелив в миссис Макдафф, – снова заговорил Вирлок, – вы услышали, что кто-то (это был Уэстин) вошел в дом. Тогда вы бросились бежать, благополучно пробрались к себе и спокойно уселись перед телевизором. В те минуты вы, скорее всего, не знали, кто вошел в дом, но как только полиция арестовала Уэстина, вы решили, что вам теперь ничто не угрожает.
– Не убивал я ее! – крикнул Эш.
– Вы неглупый человек, Эш, но, видимо, не можете понять, что только навредите себе, если выступите перед присяжными с такими показаниями. Что они решат, когда услышат, что у вас был роман с Элен Макдафф и что вы посетили ее в тот вечер, да еще сразу же, как только от нее ушел ваш соперник? Любой доморощенный юрист скажет, что ваши объяснения не выдерживают ни малейшей критики.
– Возможно. И все же убийца не я.
– Смит, пригласите стенографиста и Фэйна. Мистер Эш будет давать показания.
– Никаких показаний я давать не буду.
– Тем хуже для вас. Поберегите их для суда, и посмотрим, что получится.
В дверь просунулась голова полицейского.
– Вам звонит кто-то, – сообщил он. – Говорит, по срочному делу.
– Я занят, – отмахнулся Вирлок.
– Звонит какая-то женщина. Она, кажется, очень расстроена и говорит, что хочет сообщить вам нечто важное по поводу Уэстина. Она не назвала себя.
– Немедленно установите, откуда она звонит! – распорядился он, бросился в канцелярию и взял трубку.
– Вирлок у телефона. Кто говорит?
– Этта Саймонсон. Вы могли бы сейчас же приехать ко мне? Хочу сообщить вам кое-что.
У Вирлока разочарованно вытянулось лицо, и он жестом дал понять полицейскому, что отменяет распоряжение.
– Ну, о «сейчас же» не может быть и речи, миссис Саймонсон. А в чем дело? Вы хотя бы намекнули.
– А по телефону можно?
– Безусловно.
– Нас не подслушивают?
– Что вы!
– Мистер Вирлок, боюсь, что вы можете принять меня за очень рассеянного человека, но иногда память и вправду мне изменяет. Вот только сейчас я припомнила, что заметила кое-что в прошлое воскресенье.
– Говорите, говорите!
– Прошлый раз вы напугали нас своим утверждением, будто мой муж тоже подозревается, и я растерялась. Вы помните…
– Минутку, миссис Саймонсон! Мы по-прежнему в числе некоторых других подозреваем и вашего мужа. Теперь, когда я снова повторяю это, вы все-таки хотите продолжать наш разговор?
– Конечно. Мне нечего скрывать. Я уверена, что Элрой не имеет никакого отношения к убийству, в чем вы легко убедитесь, если выслушаете меня до конца. – В голосе Этты Саймонсон прозвучали истеричные нотки. – Вы помните, я рассказывала вам о пианисте по фамилии Вудроу?
– Помню.
– Категорически утверждаю, что мистер Макдафф был все время дома, пока там находился этот пианист. Часов около шести Вудроу ушел, а минут пятнадцать спустя уехал и Макдафф.
– Почти то же самое мы уже слышали от вас, миссис Саймонсон, – терпеливо заметил Вирлок.
– Да, но прошлый раз я не сказала, что примерно в половине восьмого или минут без двадцати восемь в дом вошел еще кто-то.
Вирлок почувствовал, как забилось у него сердце. Он нарочито раскашлялся и жестом приказал полицейскому стенографисту поднять отводную трубку и записывать разговор.
– Извините, миссис Саймонсон, – снова заговорил он, – табачный дым… Повторите, пожалуйста, я не расслышал.
– Я видела, как примерно за час до убийства Элен в дом вошел человек.
– Вы хорошо рассмотрели его? Ведь было уже темно.
– Ну, не так уж темно, сумерки.
– И кто же это был, миссис Саймонсон?
– Джордж Эш.
– Тот самый Джордж Эш, что живет напротив вас?
– Да.
– А вы не заметили, в какое время он ушел?
– Нет.
– Но вы узнали его, это в самом деле был Джордж Эш? Кажется, вы знаете его… Сколько лет вы его знаете?
– Более двенадцати.
– Вы видели, как ваш сосед вошел в дом Макдаффов, и вы не сомневаетесь, что это был Джордж Эш, а не кто-нибудь другой?
– Нисколько не сомневаюсь.
– Вы согласны дать письменные показания?
Этта Саймонсон промолчала.
– Вы согласны? – повторил Вирлок.
– Согласна! – подтвердила миссис Саймонсон.
– Большое спасибо. Я еще позвоню вам. – Вирлок положил трубку и спросил у стенографиста: – Записал?
– Да.
– Немедленно расшифруйте, перепечатайте и принесите мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39