— Хоть три, — благодушно ответил Холмс.
— Ловлю вас на слове, тогда, перво-наперво, мне хочется узнать, какое отношение имели наши сегодняшние действия к расследованию дела Блэквуда?
— Самое непосредственное, — важно изрек Холмс. — Второй вопрос, Уотсон?
— Второй? М-м… Вы узнали то, что хотели узнать в отеле?
— Конечно! И, наконец, ваш последний вопрос?
Я помолчал, собираясь с мыслями, потом выпалил:
— Холмс! Скажите честно: на кой черт вам понадобилось заливать чердак водой — все равно ведь, в конечном итоге, вы просверлили эту несчастную трубу?
Великий сыщик замедлил шаг, остановился, его лицо медленно расплылось в широчайшей улыбке.
— Мой милый Уотсон, — тепло, с какой-то особой задушевной интонацией проговорил он, — ну кто же мог знать, что там окажется труба? Нам просто повезло!.. Пойдемте — завтра у нас нелегкий день, поверьте мне. Вперед, мой дорогой Уотсон! Курс — Бейкер-стрит, 221-б!..
Глава 15.
Утром следующего дня меня разбудило сдержанное восклицание Холмса. Великий сыщик сидел за столом и занимался чем-то непонятным. Накинув халат, я подошел к нему.
В центре стола стояла маленькая детская пирамидка, Холмс, брезгливо морщась, засыпал ее угольной крошкой.
— Что это вы задумали? — удивленно спросил я.
— Ах, отстаньте, Уотсон! Без вас тошно! — раздраженно ответил Холмс и, то и дело поглядывая на часы, стал с нескрываемым отвращением счищать с пирамиды уголь миниатюрной деревянной лопаточкой. Затем он снова засыпал пирамидку и снова очистил, снова засыпал и снова очистил, причем ненависть, с которой он проделывал эти манипуляции, с каждым разом все возрастала.
— Нет, это выше моих сил! — сказал, наконец, Холмс, стиснув зубы. — Какая мерзость! Уотсон, прошу вас — вам ведь известно мое отношение ко всякого рода пирамидам! — выкиньте эту дрянь. Не могу больше видеть эту гадость. Куда? Куда угодно. На улицу. В окно. Быстрее, Уотсон, меня тошнит.
После того, как пирамидка, а за ней и уголь исчезли за окном, Холмс облегченно вздохнул, вооружился счетами и углубился в сложные и запутанные расчеты.
— Ого! — сказал он вдруг. — Слышите, Уотсон? Семьдесят пять. Я имею в виду семьдесят пять минут. Час с четвертью. Очень хорошо.
Холмс еще несколько раз проверил вычисления, но ошибок не обнаружил.
— Да, — сказал он. — Все сходится. Час с четвертью. Ну что ж, великолепно. Уотсон, теперь дело за вами. Сейчас вы поедете на Чаринг-Кросский вокзал и купите нам билеты на все поезда, отправляющиеся до семи часов вечера. Оттуда вы поедете на вокзал Ватерлоо и сделаете то же самое, оттуда — на Паддингтонский вокзал, ну, и так далее на всех вокзалах. И возвращайтесь побыстрее, у нас еще куча дел.
«Час от часу не легче!» — подумал я. Холмс тем временем подошел к окну, раскрыл форточку, высунул в нее голову и три раза издал то, что он называл КС .
Не успел я одеть плащ, как в комнату ворвался грязный оборванный мальчишка. Холмс долго шептался с ним, затем вытащил из кармана карамельку и издалека показал ее оборванцу.
— Здорово! — воскликнул малыш и потянулся за конфетой. — Нет, Картрайт, — сказал Холмс, ловко пряча карамельку в карман. — Это после того, как все будет сделано.
— О`кэй, — кивнул тот и вихрем выскочил из комнаты.
— Холмс удовлетворенно потер руки и тут заметил меня.
— Уотсон! — Холмс был просто поражен. — Вы еще здесь!
В общем-то, поручение оказалось не особенно трудным. К двум часам дня я объездил уже все вокзалы, кроме Паддингтонского. На Парк-Лэйн я отпустил кэб, решив немного пройтись. И тут стал свидетелем странного зрелища. На моих глазах к джентльмену, шагавшему ярдах в двадцати впереди меня, незаметно пристроился мальчишка. Отточенным движением он вытащил из кармана ничего не подозревающего джентльмена часы. Я уже было собрался раскрыть рот, чтобы поднять тревогу, как воришка что-то сделал с часами и столь же ловко положил их обратно. После этого он нарисовал мелом на спине джентльмена большой крест и скрылся в подворотне.
Я машинально сунул руку в карман и похолодел — часов не было! Проклиная все на свете, я оглянулся, но рядом тоже не было никого. Часы были новыми, недавно купленными и тем обиднее была их пропажа. Тяжело вздохнув, я побрел по направлению к вокзалу. Внезапно я ощутил легкое прикосновение, рука моя стремглав нырнула в карман, чтобы перехватить руку карманника, и — о чудо! — часы оказались на месте! Я вынул их из кармана — да, это были мои часы. Только… Только, они почему-то уже показывали без двух минут… три!
С недобрым предчувствием я свернул во двор одного из домов и снял плащ. Так и есть! На спине красовался огромный белый крест. Чертыхаясь, я с трудом отчистил его и вновь вышел на Парк-Лэйн.
Ближе к вокзалу я стал встречать все больше и больше людей с меловыми крестами на спинах. Еще несколько раз у меня исчезали и вновь появлялись часы, подвергаясь при этом странной метаморфозе — они начинали спешить на час. И каждый раз после очередного появления часов мне приходилось снимать с себя плащ и счищать с него меловой крест.
Судя по моим часам, домой я добрался уже за полночь. Ярко светило осеннее солнце, отражаясь в голубых лужах.
— Уотсон, ну где вы шляетесь? — нетерпеливо обратился ко мне Холмс. — Купили билеты? Отлично! Кстати, дайте сюда ваши часы.
Я безропотно отдал Холмсу требуемое. Великий сыщик перевел стрелки на час вперед и вернул часы мне, после чего он развернул меня спиной и что-то нарисовал там.
— Ну вот, теперь все в порядке, — с удовлетворением сказал мой друг. — Пойдемте.
По улицам сплошным потоком шли люди с меловыми крестами на спинах. Складывалось впечатление, что весь Лондон одевается по какой-нибудь новой моде.
— Все идет по плану, — сказал Холмс, довольно потирая руки. — Так, Уотсон, смотрите, что я буду делать, и запоминайте.
На фонарном столбе около стоянки кэбов были укреплены большие часы с красивым циферблатом. Холмс, ни минуты не раздумывая, взобрался на фонарь и, ловко орудуя консервным ножом, вскрыл заднюю крышку часов. Покопавшись внутри несколько минут, он спрыгнул вниз — маленькая стрелка часов переместилась вперед.
— Все очень просто. И не говорите, что вы не поняли. Вот вам зубило и молоток.
Весь оставшийся день и изрядный кусок ночи мы переводили лондонские часы. На вокзалах и в скверах, на городских башнях и в маленьких лавках, в известных на весь мир банках и в реакциях бульварных газет, в подозрительных притонах и в фешенебельных клубах, в конторах и лечебницах, в приютах для умалишенных и полицейских управлениях — везде мы с Холмсом приложили в этот день свою руку.
Наши действия вызвали законное недоумение добропорядочных лондонцев. Нам то и дело приходилось выдавать себя за часовщиков, сборщиков налогов и даже за членов Общества Покровителей Часовых Механизмов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23