— с надеждой спросил Гер.
— Посмотрим.
У Гера были нечесаные светлые волосы, а одет он был в какие-то обноски, которые, по-видимому, безуспешно пытался залатать. Одежда на нем была грязная; лицо, руки и волосы выглядели не чище.
— Значит, у тебя совсем никого нет из родных? — спросил Элиар.
— Насколько я знаю, нет. Мой отец, понятное дело, ближе к концу уже почти никого и не помнил. У него, вероятно, были какие-то братья или сестры, но он никогда не рассказывал мне о них. В большинстве случаев он был так пьян, что ничего не соображал.
— А твоя мать?
— Я даже не уверен, была ли она у меня.
Элиар усмехнулся про себя.
— Ты не чувствуешь легкого головокружения? — спросил он.
— Нет. А что, я должен его чувствовать?
— Я чувствовал, когда в первый раз прочел надпись на Кинжале.
— Со мной все в порядке. Ты работаешь у мистера Альтала?
— Можно сказать и так, — ответил Элиар.
На свет костра вышел Бхейд.
— Я слышал, как поет Кинжал, — сказал он. Потом, уставившись на Гера, спросил: — Это что — наш новый соратник?
— Так нам сказал Кинжал, — отвечал Альтал.
— Но он же еще ребенок! — заметил Бхейд.
— Если хочешь, можешь поговорить об этом с Кинжалом. Я их не выбираю, Бхейд. Я только нахожу. Его зовут Гер.
— Какое слово он прочел?
— Это было слово «обманывай» — верно, Альтал? — спросил Элиар.
— Я услышал именно так.
Бхейд нахмурился.
— Ищи, веди, просвещай, повинуйся и обманывай, — перечислил он. — По-моему, последнее не подходит. Что-то я не улавливаю в этом логики.
— Эмми может объяснить, — сказал ему Элиар. — Эмми может объяснить что угодно.
— Что это вы тут делаете? — недовольно спросила Андина, выходя на свет. — Как я могу спать, если вокруг все так шумят?
— Мы только что познакомились с нашим очередным новобранцем, Андина, — ответил Альтал.
— Этот? — сказала она, презрительно глядя на Гера. — И это лучшее, на что мы способны?
— Каждый проявит себя в свое время, — сказал Бхейд с наигранным благочестием.
— Читай свои проповеди где-нибудь в другом месте, Бхейд, — рассердилась она и смерила Гера взглядом. — Он что — вылез откуда-нибудь из-под скалы? Или явился сюда прямиком из ближайшей помойки?
— И я должен все это от нее выслушивать, мистер Альтал? — запальчиво спросил Гер.
— Пусть говорит, Альтал, — прошептал голос Эмми.
— Не слишком ли бурно мы проведем тогда остаток ночи? — заметил он.
— Сделай так, милый.
— Как скажешь, Эм. — Альтал посмотрел на мальчика. — Отвечай что хочешь, Гер. Но держи себя в руках. У нашей разлюбезной Андины очень выразительный и проникновенный голос.
— Что это значит? — спросила Андина, повышая тон на несколько октав.
— Мы любим ваш голос, ваше высочество, — ответил Альтал невозмутимо. — Однако вам нужно немного поработать над крещендо. Вам бы не помешало сделать несколько упражнений на глубокое дыхание. Найдите для своего голоса опору, и тогда он не будет так быстро переходить с шепота на визг. Он станет гораздо красивее, как только вы научитесь владеть им.
Он посмотрел на Гера.
— Ты что-то хотел добавить, парень? — спросил он.
— Я только хотел ей сказать, что мне плевать на то, что она о себе воображает, когда разговаривает, — отвечал Гер.
Он посмотрел Андине прямо в глаза.
— Да, леди. Я дикарь. И что с того? Если вам не нравится, как я выгляжу, — не смотрите. У меня нет родителей, и я одет в обноски, потому что больше мне нечего надеть. Но я не понимаю, какое вам до этого дело. Я слишком занят тем, чтобы выжить, так что у меня нет времени беспокоиться о том, как я выгляжу, а если вам не нравится — что ж, тем хуже для вас.
— Отойди в сторону, Альтал, — решительно проговорила Эмми. — Мне надо сейчас кое-что уладить.
Он почувствовал, как она бесцеремонно отодвигает его сознание.
Андина в изумлении уставилась на Гера.
— Никто не смеет разговаривать со мной так! — выдохнула она.
— Может быть, не в глаза, — парировал Гер, — но мне кажется, если бы ты хотя бы иногда закрывала рот и слушала, что говорят другие, ты бы узнала, что они о тебе на самом деле думают. Но ты ведь не хочешь этого знать? Я вырос не во дворце, как ты, леди. Я рос в помойной куче и поэтому не обучен изысканным манерам.
— Я не обязана это выслушивать!
— Может, и не обязана, но придется. Я дышу так же, как и ты, леди, и воздух принадлежит не одной тебе — он принадлежит и мне тоже. Так что отойди от меня, леди. Ты вызываешь у меня еще большее отвращение, чем я вызываю у тебя.
Андина вспыхнула.
— Это твоих рук дело? — задал Альтал свой безмолвный вопрос.
— Конечно, — ответила Эмми. — Я же сказала, что мне нужен ты, чтобы все это устроить. У Гера все отлично получится, Альтал.
Эмми ненадолго замолчала.
— И все же, по-моему, тебе надо немного привести его в порядок, — добавила она.
Несколько дней они прожили в бывшем лагере Набьора, знакомя Гера с его новым положением. Мальчишка был сметлив, в этом ни у кого не осталось сомнений. В другое время и в другом месте Альтал, возможно, взял бы его под свое крыло в качестве ученика, ибо увидел в нем огромные возможности. Однако убедить Гера в том, что можно замять конфликт, если регулярно мыться, удалось не сразу. С помощью Эмми Альтал сотворил для новобранца одежду, и после этого он стал несколько менее похож на человека, свалившегося с разбитой телеги.
Андина с почти паническим страхом избегала встреч с Гером, пока не наступило утро четвертого дня его пребывания в лагере. Тогда она с решительным видом подошла к огню, держа в руках расческу и ножницы.
— Эй ты! — окликнула она его. Она указала на пенек. — Садись. Сюда. Сейчас же.
— Что ты собираешься со мной сделать?
— Я собираюсь постричь тебя. Ты похож на стог сена.
— Если тебя это так беспокоит, я могу их немного пригладить.
— Молчи. Садись.
Гер мельком взглянул на Альтала.
— Я что, должен подчиняться ее приказам? — спросил он.
— На твоем месте я бы подчинился. Давайте по возможности жить дружно.
— Как ты вообще что-то видишь? — спросила Андина, хватая прядь волос, свисающую на лоб Гера.
Затем она начала причесывать и стричь, хмурясь от напряжения. Похоже, она почему-то очень серьезно подходила к своей задаче.
Гер, очевидно, был непривычен к стрижке, поэтому он немного ерзал, пока Андина трудилась над ним, как могла.
— Сиди смирно! — приказала она.
Она причесывала и стригла его почти целый час, часто отступая назад, чтобы бросить критический взгляд на творение рук своих.
— Так уже лучше, — наконец сказала она, отхватывая еще одну лишнюю прядку. Затем она взглянула на Альтала. — А ты как думаешь? — спросила она.
— Прекрасно.
— Ты даже не посмотрел! — Ее голос взлетел на целую октаву.
— Хорошо, хорошо. Я посмотрю. Не волнуйся.
Неопрятные волосы Гера теперь были аккуратно пострижены и причесаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220