Он поспешно отвернулся и встал.
– Да, – сказал Малыш, храбрясь. – Видно, этот малый когда-то изменил своему оружию ради вот этой нарядной игрушки.
Чико еще не приходилось убивать. Он стрелял в индейцев, нападавших на ферму, и наверняка попадал в кого-то, но никогда еще он не стоял над телом убитого врага. Он перекрестился украдкой и, опустив голову, помолился, каясь в грехе убийства.
– Что ты там шепчешь? – спросил Ли.
– Я считаю, сколько их осталось, – небрежно сказал Чико.
– Хватит на всех, – уверенно ответил Ли.
Они принесли на площадь трофеи. Три винчестера, три револьвера, патроны и складные ножи. Ли вел в поводу двух лошадей, третья ускакала, напуганная гибелью седока.
Праздничные танцы прервались. Люди в белом обступили чужих лошадей, испуганно глядя на оружие, брошенное посреди площади. Дети, вполголоса переговариваясь, сбились в кучку и разглядывали Чико, увешанного двумя патронными лентами.
Эти крестьяне пугаются даже при виде оружия. Как же они собирались сражаться? Как они поведут себя, когда начнется бой? – думал Крис, оглядывая напряженные и растерянные лица крестьян. Один лишь Рохас смело присел возле трофеев и осторожно, словно мертвую змею, потрогал ствол винчестера короткой веткой.
Крис выступил на середину площади и громко произнес, обращаясь ко всем:
– Кальвера прислал своих людей следить за нами. Но они ему ничего не расскажут.
– Значит, он где-то рядом? – раздался испуганный голос в толпе.
– Нет, он далеко, – ответил Крис. – Пока у нас есть время для подготовки. Если вы хотите от него избавиться, вам придется кое-чему научиться. Мы научим вас. Вы справляетесь с быками, справляетесь с этой своенравной землей. Вы справитесь и с Кальверой.
ВИНСЕНТ КРОКЕТ, ПОВЕЛИТЕЛЬ ВИНЧЕСТЕРА
Вот и мне, наконец, нашлось достойное занятие: знакомое и достаточно трудное. Обучить крестьян меткой стрельбе гораздо сложнее, чем, скажем, научить кавалериста пахать землю.
Учебные пособия нам выдал Брик. Три одинаковых винчестера тридцатого калибра, девятизарядные. С одинаковыми заводскими клеймами, новехонькие. Бандиты получили их в свое распоряжение совсем недавно. Они явно не добыли это оружие в честном бою, не сняли его с остывающего трупа противника, а просто вытащили из упаковочного ящика, ограбив какую-нибудь оружейную лавку. По всей видимости, мистер Кальвера предпочитал оптовые поставки.
Когда я обучал индейцев, задача облегчалась тем, что ученики были максимально заинтересованы в отличных оценках. Кто плохо стреляет, тот мало живет. Они и без меня стреляли здорово, я просто показывал им, как обращаться с новым оружием. Здесь же, в деревне, дело обстояло несколько иначе.
Начать с того, что мирным крестьянам надо преодолеть животный страх перед оружием. Они с ужасом смотрели на эти хищные вытянутые предметы из вороненой стали и лакированного дерева. Дрожащими пальцами пытались запихнуть патроны в магазин винчестера. Патроны не лезли, падали на траву. Я поднимал их, и они были мокрые от крестьянского пота.
Приходилось все делать самому – заряжать, взводить, вставлять винчестер в скрюченные руки, прижимать приклад к потному плечу, наводить ствол в направлении камня на краю оврага и давить на палец. Я все делал за них, но у меня не оставалось свободной руки, чтобы удержать их веки и не дать им зажмуриться перед выстрелом!
Наверно, в этом была отчасти и моя вина. На самом первом занятии я постарался расписать им все Достоинства винчестера, особенно его замечательное останавливающее действие. Я рассказал им, как пуля валит бизона. Я показал на пальцах, как выглядит выходное отверстие, если стреляешь в человека. «Вам не придется стрелять в людей, – успокоил я крестьян, когда они перестали цокать языками и вытирать подолом рубахи взмокшие лица. – Вам надо будет просто спрятаться за стенкой из камней и оттуда стрелять по бандитским лошадям. По лошади вы не промахнетесь, а валит ее винчестер еще легче, чем матерого бизона».
Они снова зацокали языками и запричитали. «Убить лошадь? Да лучше мы голыми руками задушим десяток бандитов, чем выстрелим в доброе и полезное животное!»
Постепенно удалось отобрать десяток крестьян, способных пережить звук собственного выстрела.
Мы занимались с мексиканцами по очереди, поскольку общение с ними отнимало слишком много сил. Даже бесконечно терпеливый О'Райли к исходу десятой минуты начинал вставлять в свои методические рекомендации по стрельбе некоторые выражения из других областей знания. Однако тут же брал себя в руки: все-таки он был не в казарме, и перед ним стояли не новобранцы, а почтенные фермеры.
– Не рви курок, – говорил он седовласому ученику. – Задержи дыхание, а теперь мягко…
Перебивая его на полуслове, гремел выстрел, и пуля уносилась в направлении далеких вершин.
– Слушай меня внимательно, Пако, – рычал О'Райли. – Ты понимаешь, что такое «мягко»? Ты помнишь, как трогал грудь своей первой девушки? Задержи дыхание, а теперь мя…
Выстрел! Винчестер подпрыгивает, словно его дернули не за спусковой крючок, а за кое-что почувствительнее.
– Слушай, Пако! – сквозь зубы стонет О'Райли. – Забудь о девушке! Представь, что ты доишь козу! Мягко-мягко, осторожно, плавно нажимаешь на…
Ба-бах! И третья пуля отправилась к горным вершинам.
Проследив ее полет и пересчитав оставшиеся патроны, О'Райли выхватил винчестер из рук Пако. Я ожидал увидеть в его исполнении один из приемов работы прикладом, но вспыльчивый ирландец сумел совладать со своим характером и только сказал:
– Слушай, Пако! Не надо мягко давить на крючок! Не надо задерживать дыхание. И стрелять тоже не надо. Ты просто возьми винчестер за ствол вот так и круши врагов как дубиной. Понял?
– Понял! – Пако обрадованно вскочил с огневого рубежа, отряхивая солому. – Так бы сразу и сказали! Это мне больше подходит!
Конечно, трудно было ожидать чего-то иного. И все же несколько фермеров показали неплохие способности. Рохас стал моим лучшим учеником, но и он никак не мог научиться совмещать на линии взгляда мушку и мишень. Мексиканец видел либо то, либо другое. Я понимал, что ему все равно не придется стрелять белку в глаз или одним выстрелом валить летящего на него бизона. Достаточно и того, что он сможет перезарядить свой винчестер и произвести хотя бы несколько выстрелов в направлении противника.
Но Рохасу было не все равно. Ему хотелось не просто стрелять, а стрелять точно, осмысленно, наверняка. В этом мне виделось проявление его крестьянской основательности. Но я ничем не мог ему помочь: моих объяснений он не понимал, а учить иначе я не умел.
– Не смотри на мишень, – говорил я ему снова и снова. – Смотри на мушку и держи ее в прорези прицела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Да, – сказал Малыш, храбрясь. – Видно, этот малый когда-то изменил своему оружию ради вот этой нарядной игрушки.
Чико еще не приходилось убивать. Он стрелял в индейцев, нападавших на ферму, и наверняка попадал в кого-то, но никогда еще он не стоял над телом убитого врага. Он перекрестился украдкой и, опустив голову, помолился, каясь в грехе убийства.
– Что ты там шепчешь? – спросил Ли.
– Я считаю, сколько их осталось, – небрежно сказал Чико.
– Хватит на всех, – уверенно ответил Ли.
Они принесли на площадь трофеи. Три винчестера, три револьвера, патроны и складные ножи. Ли вел в поводу двух лошадей, третья ускакала, напуганная гибелью седока.
Праздничные танцы прервались. Люди в белом обступили чужих лошадей, испуганно глядя на оружие, брошенное посреди площади. Дети, вполголоса переговариваясь, сбились в кучку и разглядывали Чико, увешанного двумя патронными лентами.
Эти крестьяне пугаются даже при виде оружия. Как же они собирались сражаться? Как они поведут себя, когда начнется бой? – думал Крис, оглядывая напряженные и растерянные лица крестьян. Один лишь Рохас смело присел возле трофеев и осторожно, словно мертвую змею, потрогал ствол винчестера короткой веткой.
Крис выступил на середину площади и громко произнес, обращаясь ко всем:
– Кальвера прислал своих людей следить за нами. Но они ему ничего не расскажут.
– Значит, он где-то рядом? – раздался испуганный голос в толпе.
– Нет, он далеко, – ответил Крис. – Пока у нас есть время для подготовки. Если вы хотите от него избавиться, вам придется кое-чему научиться. Мы научим вас. Вы справляетесь с быками, справляетесь с этой своенравной землей. Вы справитесь и с Кальверой.
ВИНСЕНТ КРОКЕТ, ПОВЕЛИТЕЛЬ ВИНЧЕСТЕРА
Вот и мне, наконец, нашлось достойное занятие: знакомое и достаточно трудное. Обучить крестьян меткой стрельбе гораздо сложнее, чем, скажем, научить кавалериста пахать землю.
Учебные пособия нам выдал Брик. Три одинаковых винчестера тридцатого калибра, девятизарядные. С одинаковыми заводскими клеймами, новехонькие. Бандиты получили их в свое распоряжение совсем недавно. Они явно не добыли это оружие в честном бою, не сняли его с остывающего трупа противника, а просто вытащили из упаковочного ящика, ограбив какую-нибудь оружейную лавку. По всей видимости, мистер Кальвера предпочитал оптовые поставки.
Когда я обучал индейцев, задача облегчалась тем, что ученики были максимально заинтересованы в отличных оценках. Кто плохо стреляет, тот мало живет. Они и без меня стреляли здорово, я просто показывал им, как обращаться с новым оружием. Здесь же, в деревне, дело обстояло несколько иначе.
Начать с того, что мирным крестьянам надо преодолеть животный страх перед оружием. Они с ужасом смотрели на эти хищные вытянутые предметы из вороненой стали и лакированного дерева. Дрожащими пальцами пытались запихнуть патроны в магазин винчестера. Патроны не лезли, падали на траву. Я поднимал их, и они были мокрые от крестьянского пота.
Приходилось все делать самому – заряжать, взводить, вставлять винчестер в скрюченные руки, прижимать приклад к потному плечу, наводить ствол в направлении камня на краю оврага и давить на палец. Я все делал за них, но у меня не оставалось свободной руки, чтобы удержать их веки и не дать им зажмуриться перед выстрелом!
Наверно, в этом была отчасти и моя вина. На самом первом занятии я постарался расписать им все Достоинства винчестера, особенно его замечательное останавливающее действие. Я рассказал им, как пуля валит бизона. Я показал на пальцах, как выглядит выходное отверстие, если стреляешь в человека. «Вам не придется стрелять в людей, – успокоил я крестьян, когда они перестали цокать языками и вытирать подолом рубахи взмокшие лица. – Вам надо будет просто спрятаться за стенкой из камней и оттуда стрелять по бандитским лошадям. По лошади вы не промахнетесь, а валит ее винчестер еще легче, чем матерого бизона».
Они снова зацокали языками и запричитали. «Убить лошадь? Да лучше мы голыми руками задушим десяток бандитов, чем выстрелим в доброе и полезное животное!»
Постепенно удалось отобрать десяток крестьян, способных пережить звук собственного выстрела.
Мы занимались с мексиканцами по очереди, поскольку общение с ними отнимало слишком много сил. Даже бесконечно терпеливый О'Райли к исходу десятой минуты начинал вставлять в свои методические рекомендации по стрельбе некоторые выражения из других областей знания. Однако тут же брал себя в руки: все-таки он был не в казарме, и перед ним стояли не новобранцы, а почтенные фермеры.
– Не рви курок, – говорил он седовласому ученику. – Задержи дыхание, а теперь мягко…
Перебивая его на полуслове, гремел выстрел, и пуля уносилась в направлении далеких вершин.
– Слушай меня внимательно, Пако, – рычал О'Райли. – Ты понимаешь, что такое «мягко»? Ты помнишь, как трогал грудь своей первой девушки? Задержи дыхание, а теперь мя…
Выстрел! Винчестер подпрыгивает, словно его дернули не за спусковой крючок, а за кое-что почувствительнее.
– Слушай, Пако! – сквозь зубы стонет О'Райли. – Забудь о девушке! Представь, что ты доишь козу! Мягко-мягко, осторожно, плавно нажимаешь на…
Ба-бах! И третья пуля отправилась к горным вершинам.
Проследив ее полет и пересчитав оставшиеся патроны, О'Райли выхватил винчестер из рук Пако. Я ожидал увидеть в его исполнении один из приемов работы прикладом, но вспыльчивый ирландец сумел совладать со своим характером и только сказал:
– Слушай, Пако! Не надо мягко давить на крючок! Не надо задерживать дыхание. И стрелять тоже не надо. Ты просто возьми винчестер за ствол вот так и круши врагов как дубиной. Понял?
– Понял! – Пако обрадованно вскочил с огневого рубежа, отряхивая солому. – Так бы сразу и сказали! Это мне больше подходит!
Конечно, трудно было ожидать чего-то иного. И все же несколько фермеров показали неплохие способности. Рохас стал моим лучшим учеником, но и он никак не мог научиться совмещать на линии взгляда мушку и мишень. Мексиканец видел либо то, либо другое. Я понимал, что ему все равно не придется стрелять белку в глаз или одним выстрелом валить летящего на него бизона. Достаточно и того, что он сможет перезарядить свой винчестер и произвести хотя бы несколько выстрелов в направлении противника.
Но Рохасу было не все равно. Ему хотелось не просто стрелять, а стрелять точно, осмысленно, наверняка. В этом мне виделось проявление его крестьянской основательности. Но я ничем не мог ему помочь: моих объяснений он не понимал, а учить иначе я не умел.
– Не смотри на мишень, – говорил я ему снова и снова. – Смотри на мушку и держи ее в прорези прицела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64