Не знаю. Может, как-то удастся скрыть это от него. Знаешь, что я скажу тебе, Родман… этот юноша мог бы стать настоящим главой рода! Да, да, ничуть в этом не сомневаюсь.
Повисло молчание, потом вновь раздался голос Родмана.
— Знаете, этот парень — настоящий мужчина! Но когда он узнает, как его разыграли… помогай вам Бог, тетушка!
— Ну что ж, во всяком случае, без награды он не остался, — заметила Элизабет Фурно. — Прости, Родди, если тебе неприятно это слышать…
— Есть немного. Но я уж выздоравливаю, вы же видите. Конечно, на что ей я, когда возле нее такой парень, как Данмор?! А кстати, как она?
— Спит. Совсем вымоталась, бедная девочка! А какая красавица, правда, Родман?
— Хватит, тетушка, не сыпьте сон на рану, — буркнул он.
— Через месяц ты о ней и не вспомнишь, — пообещала Элизабет.
— Да уж, — проворчал он. — Буду вкалывать на ранчо, как каторжный и через месяц я уже ни о чем не вспомню, это верно!
— Я так надеялась на это, Родман!
— Так оно и будет, — пообещал он. — Тетушка Элизабет, вы и вообразить себе не можете, как мне было стыдно, когда я смотрел на него, раненого, и думал… ведь все это из-за меня! А он… все, что он получит в награду, это наша вечная благодарность, ваша и моя! Я чувствую себя последней скотиной!
— Ты серьезно, Родман? А что, если тебя снова потянет к прежней жизни?
— Вряд ли. да и что с того? Шайки Танкертона больше не существует. Леггс пытался удержать их, да что толку. Старый мерзавец только рот открыл и его мигом прикончили. Потом все разбежались, и, насколько я знаю, люди шерифа прочесывают горы, разыскивают тех, кто не успел уйти. Это чуть ли не в первый раз, когда Петерсену довелось побывать в самом сердце королевства Танкертона, и он радуется, как ребенок. Впрочем, и королевства, в сущности, уже нет. Не пройдет и месяца, как все утихнет и везде воцарится мир. А кстати, скоро вернется Джимми Ларрен. Вот он все и расскажет!
Голоса стихли в отдалении, а Данмор остался переваривать услышанное.
Наконец он расхохотался и открыл глаза.
Он лежал на боку и, первое, что он увидел в открытое окно, были горы. Взгляд его скользил по ослепительно-белым снеговым шапкам далеких вершин, упиравшихся в самое небо, по их склонам, укутанным в темно-зеленые плащи, с фантастическим рисунком из голубых ущелий и каньонов, и они казались ему похожими на сказочных исполинов, охранявшими Поднебесье. Его Поднебесье, его королевство, которое, как он считал, было завещано далеким Карриком Данмором ему одному!
Горькая улыбка скользнула по его губам.
И вот теперь все его мечты разлетелись в пыль. Его обманули, как оказалось, он был вовсе не царственным отпрыском, а обыкновенным самозванцем и сейчас чувствовал себя так, будто его обокрали!
Отдаленный грохот подков становился все громче и наконец оборвался у самого дома.
Вдруг возле крыльца раздался знакомый мальчишеский голос:
— Говорю вам, я могу идти! Нет, нет, нести меня не надо. Привет, Фурно! Добрый день, мэм! Жив — здоров и чувствую себя отлично. Только… я хотел спросить… а как там босс?
Голосок Джимми зазвенел от волнения.
— Как Данмор? Почему… почему вы все молчите?!
Сразу же несколько голосов забубнили что-то успокоительное, и все стихло. Очевидно, они вошли в дом.
И почти тут же голосок Джимми, как колокольчик, зазвенел возле самой двери.
— Привет, Беатрис! Рад тебя видеть! А как он? Поглядеть-то на него можно?
— Тише, парень! — зашикала Беатрис. — Не топай так, Джимми. Он спит. Возможно, пройдет еще несколько дней, прежде, чем он придет в себя! Ты его и не узнаешь, так он изменился. Но он поправится! А сейчас он спит, понял? Тише, тише, Джимми, не топай ты так! Не дай Бог, разбудишь!
Данмор закрыл глаза. Он слышал, как они на цыпочках вошли в комнату и радость, смешанная со стыдом, нахлынула на него с такой силой, что он испугался. Охватившая его слабость была так велика, что Данмор даже не пытался открыть глаза. Он чувствовал, что взгляни он на них, и сердце его не выдержит.
Шаги стихли возле его постели.
— Бог ты мой! — наконец пролепетал Джимми.
— Да, он сильно исхудал… и вид, прямо сказать, у него диковатый. Но ему гораздо, гораздо лучше! Он скоро поправится, вот увидишь! Слышишь, дорогой, очень скоро!
— Ух ты! — потрясенно выдохнул Джимми. — Я уж было подумал… он здорово смахивает… смахивает на мертвяка, да, Беатрис?
— Разве ты не видишь — он дышит!
— Угу, теперь вижу! Да, не очень-то весело глядеть на него, верно?
— Ах, Джимми, если б ты только знал, сколько часов я просидела возле него, сколько плакала, надеялась, сколько молилась! И мисс Фурно, и Род… Мы все молились за него! И вот, сам видишь, наши молитвы были услышаны!
— Ага, — кивнул Джимми. — Вид у тебя и впрямь такой, словно ты совсем выдохлась! Так он чего, порешил жениться на тебе, так, что ли?
— Сама не знаю, Джимми.
— Стало быть, надеешься? — почти грубо бросил Джимми.
— Ну, а ты как считаешь?
— Ну что ж, думаю, это не так уж глупо с твоей стороны, — бросил мальчишка.
— Надеюсь, — в тон ему ответила девушка, и они тихо рассмеялись и зашикали друг на друга.
— Ты мог бы замолвить за меня словечко, Джимми, — добавила Беатрис
— Я? — удивился тот. — Ладно, раз ты этого хочешь. Попробую как-нибудь навести его на разговор. А теперь шла бы ты отдыхать. Что-то вид у тебя больно бледный!
— А Каррик? Кто побудет с ним?
— Кто же еще? Я, конечно! — заявил Джимми.
— А ты сам-то хорошо себя чувствуешь, Джимми, милый?
— Я? Господи, да я здоров, как бык! Слушай, Беатрис, не суетись, ладно? Сейчас сяду возле него и буду сидеть тихонько… всего и делов! А ты иди.
— Ну что ж, ладно. Тогда пока, Джимми.
Ее шаги стихли за дверью. Раздался легкий щелчок и Данмор догадался, что Беатрис ушла.
Наступила тишина. И вдруг Данмор услышал чье-то сопение возле самой щеки.
— Обманщик! — вдруг произнес прямо над ним голос Джимми.
Данмор постарался дышать как можно ровнее.
— Симулянт! — уже громче произнес Джимми. — Можете открыть глаза. Значит, подслушивали?
Данмор приоткрыл глаза.
Бледное и худое, но улыбающееся лицо Джимми сияло улыбкой. Но улыбка тотчас исчезла, сменившись гримасой, как только он увидел, что Данмор открыл глаза.
— Рад снова увидеть вас живым, босс! — прошептал он.
— Хорошо, что ты здесь, малыш. Как дела?
— Все отлично. От шайки Танкертона осталось одно воспоминание. Вы вырвали у них сердце из груди, вот они и гигнулись с треском!
— Сказать по правде, ничуть об этом не жалею.
— Да и с чего бы вам жалеть, верно?
Они замолчали, любовно разглядывая друг друга, словно родные братья, долго бывшие в разлуке.
— А вы уже решили, куда мы отправимся, когда вы встанете на ноги… ну, вы и я? — наконец не выдержал Джимми.
— Да нет пока. Но, Джимми…
— Чего?
— А если, скажем, нас будет трое?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Повисло молчание, потом вновь раздался голос Родмана.
— Знаете, этот парень — настоящий мужчина! Но когда он узнает, как его разыграли… помогай вам Бог, тетушка!
— Ну что ж, во всяком случае, без награды он не остался, — заметила Элизабет Фурно. — Прости, Родди, если тебе неприятно это слышать…
— Есть немного. Но я уж выздоравливаю, вы же видите. Конечно, на что ей я, когда возле нее такой парень, как Данмор?! А кстати, как она?
— Спит. Совсем вымоталась, бедная девочка! А какая красавица, правда, Родман?
— Хватит, тетушка, не сыпьте сон на рану, — буркнул он.
— Через месяц ты о ней и не вспомнишь, — пообещала Элизабет.
— Да уж, — проворчал он. — Буду вкалывать на ранчо, как каторжный и через месяц я уже ни о чем не вспомню, это верно!
— Я так надеялась на это, Родман!
— Так оно и будет, — пообещал он. — Тетушка Элизабет, вы и вообразить себе не можете, как мне было стыдно, когда я смотрел на него, раненого, и думал… ведь все это из-за меня! А он… все, что он получит в награду, это наша вечная благодарность, ваша и моя! Я чувствую себя последней скотиной!
— Ты серьезно, Родман? А что, если тебя снова потянет к прежней жизни?
— Вряд ли. да и что с того? Шайки Танкертона больше не существует. Леггс пытался удержать их, да что толку. Старый мерзавец только рот открыл и его мигом прикончили. Потом все разбежались, и, насколько я знаю, люди шерифа прочесывают горы, разыскивают тех, кто не успел уйти. Это чуть ли не в первый раз, когда Петерсену довелось побывать в самом сердце королевства Танкертона, и он радуется, как ребенок. Впрочем, и королевства, в сущности, уже нет. Не пройдет и месяца, как все утихнет и везде воцарится мир. А кстати, скоро вернется Джимми Ларрен. Вот он все и расскажет!
Голоса стихли в отдалении, а Данмор остался переваривать услышанное.
Наконец он расхохотался и открыл глаза.
Он лежал на боку и, первое, что он увидел в открытое окно, были горы. Взгляд его скользил по ослепительно-белым снеговым шапкам далеких вершин, упиравшихся в самое небо, по их склонам, укутанным в темно-зеленые плащи, с фантастическим рисунком из голубых ущелий и каньонов, и они казались ему похожими на сказочных исполинов, охранявшими Поднебесье. Его Поднебесье, его королевство, которое, как он считал, было завещано далеким Карриком Данмором ему одному!
Горькая улыбка скользнула по его губам.
И вот теперь все его мечты разлетелись в пыль. Его обманули, как оказалось, он был вовсе не царственным отпрыском, а обыкновенным самозванцем и сейчас чувствовал себя так, будто его обокрали!
Отдаленный грохот подков становился все громче и наконец оборвался у самого дома.
Вдруг возле крыльца раздался знакомый мальчишеский голос:
— Говорю вам, я могу идти! Нет, нет, нести меня не надо. Привет, Фурно! Добрый день, мэм! Жив — здоров и чувствую себя отлично. Только… я хотел спросить… а как там босс?
Голосок Джимми зазвенел от волнения.
— Как Данмор? Почему… почему вы все молчите?!
Сразу же несколько голосов забубнили что-то успокоительное, и все стихло. Очевидно, они вошли в дом.
И почти тут же голосок Джимми, как колокольчик, зазвенел возле самой двери.
— Привет, Беатрис! Рад тебя видеть! А как он? Поглядеть-то на него можно?
— Тише, парень! — зашикала Беатрис. — Не топай так, Джимми. Он спит. Возможно, пройдет еще несколько дней, прежде, чем он придет в себя! Ты его и не узнаешь, так он изменился. Но он поправится! А сейчас он спит, понял? Тише, тише, Джимми, не топай ты так! Не дай Бог, разбудишь!
Данмор закрыл глаза. Он слышал, как они на цыпочках вошли в комнату и радость, смешанная со стыдом, нахлынула на него с такой силой, что он испугался. Охватившая его слабость была так велика, что Данмор даже не пытался открыть глаза. Он чувствовал, что взгляни он на них, и сердце его не выдержит.
Шаги стихли возле его постели.
— Бог ты мой! — наконец пролепетал Джимми.
— Да, он сильно исхудал… и вид, прямо сказать, у него диковатый. Но ему гораздо, гораздо лучше! Он скоро поправится, вот увидишь! Слышишь, дорогой, очень скоро!
— Ух ты! — потрясенно выдохнул Джимми. — Я уж было подумал… он здорово смахивает… смахивает на мертвяка, да, Беатрис?
— Разве ты не видишь — он дышит!
— Угу, теперь вижу! Да, не очень-то весело глядеть на него, верно?
— Ах, Джимми, если б ты только знал, сколько часов я просидела возле него, сколько плакала, надеялась, сколько молилась! И мисс Фурно, и Род… Мы все молились за него! И вот, сам видишь, наши молитвы были услышаны!
— Ага, — кивнул Джимми. — Вид у тебя и впрямь такой, словно ты совсем выдохлась! Так он чего, порешил жениться на тебе, так, что ли?
— Сама не знаю, Джимми.
— Стало быть, надеешься? — почти грубо бросил Джимми.
— Ну, а ты как считаешь?
— Ну что ж, думаю, это не так уж глупо с твоей стороны, — бросил мальчишка.
— Надеюсь, — в тон ему ответила девушка, и они тихо рассмеялись и зашикали друг на друга.
— Ты мог бы замолвить за меня словечко, Джимми, — добавила Беатрис
— Я? — удивился тот. — Ладно, раз ты этого хочешь. Попробую как-нибудь навести его на разговор. А теперь шла бы ты отдыхать. Что-то вид у тебя больно бледный!
— А Каррик? Кто побудет с ним?
— Кто же еще? Я, конечно! — заявил Джимми.
— А ты сам-то хорошо себя чувствуешь, Джимми, милый?
— Я? Господи, да я здоров, как бык! Слушай, Беатрис, не суетись, ладно? Сейчас сяду возле него и буду сидеть тихонько… всего и делов! А ты иди.
— Ну что ж, ладно. Тогда пока, Джимми.
Ее шаги стихли за дверью. Раздался легкий щелчок и Данмор догадался, что Беатрис ушла.
Наступила тишина. И вдруг Данмор услышал чье-то сопение возле самой щеки.
— Обманщик! — вдруг произнес прямо над ним голос Джимми.
Данмор постарался дышать как можно ровнее.
— Симулянт! — уже громче произнес Джимми. — Можете открыть глаза. Значит, подслушивали?
Данмор приоткрыл глаза.
Бледное и худое, но улыбающееся лицо Джимми сияло улыбкой. Но улыбка тотчас исчезла, сменившись гримасой, как только он увидел, что Данмор открыл глаза.
— Рад снова увидеть вас живым, босс! — прошептал он.
— Хорошо, что ты здесь, малыш. Как дела?
— Все отлично. От шайки Танкертона осталось одно воспоминание. Вы вырвали у них сердце из груди, вот они и гигнулись с треском!
— Сказать по правде, ничуть об этом не жалею.
— Да и с чего бы вам жалеть, верно?
Они замолчали, любовно разглядывая друг друга, словно родные братья, долго бывшие в разлуке.
— А вы уже решили, куда мы отправимся, когда вы встанете на ноги… ну, вы и я? — наконец не выдержал Джимми.
— Да нет пока. Но, Джимми…
— Чего?
— А если, скажем, нас будет трое?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67