Но тогда вы опоздаете к отплытию, объяснил Бочаров. - А главное - будете уличены в нарушении законов. Это повлечет за собой наказание не только для вас, но и для вашей спутницы.
- Как понравится официальным властям СССР, если мы расскажем об этом случае в газетах? Подробно расскажем, с упоминанием вашей фамилии?
- Это ваше право.
Кинопродюсер помолчал, что-то прикидывая про себя. Снял перстень, протянул его Бочарову:
- Мы вынуждены подчиниться произволу.
Бочаров пригласил:
- Мисс Мэрроу, мистер Пэлтон, прошу сюда. Экспертиза будет проведена в вашем присутствии.
Мы все прошли в комнату для досмотра. Бочаров отдал перстень эксперту:
- Рубен Арамович, пожалуйста.
Эксперт осмотрел перстень, положил на бархатную подстилку под прибором, начал исследование. В комнате наступила тишина, изредка прерываемая только скрипом кристалла по стеклу. Эксперт колдовал около получаса, наконец выпрямился на стуле. Мы с Бочаровым подошли, он сказал тихо:
- У вас было подозрение, что это старинный бриллиант?
- Было.
- Это не старинный бриллиант, а новый церуссит. Подделка сработана искусно, ничего не скажешь. Но это подделка.
Я заметил, как побледнел Бочаров. Не знаю, как я выглядел, но чувствовал я себя очень скверно. Выходит, все, что произошло, - следствие ошибки, моей и Бочарова. Провал.
Бочаров, совладав с собой, повернулся к иностранцам:
- Госпожа Мэрроу, господин Пэлтон, произошло досадное недоразумение. Это действительно копия. Если вам недостаточно моих извинений, готов предоставить полные данные для соответствующей жалобы.
Пэлтон снял очки, стал их протирать. Затем, взяв у подошедшего Бочарова перстень, надел его на палец, не поднимая глаз, спросил:
- Мы можем пройти на судно?
- Разумеется, - ответил Бочаров. - Еще раз примите извинения.
Мне показалось, что Пэлтон слегка медлит, словно чего-то ждет. Наблюдая за ним, я подумал: "Может быть, Бочаров и я все-таки не ошиблись? Неужели Мэрроу в самом деле стало плохо, и Пэлтон и она вышли из автобуса только из-за этого? Нет, обмен все же состоялся! Только что же все-таки произошло? Они вышли с копией и вернулись с копией... Неужели им подсунули подделку?! Но Пэлтон не такой простак, чтобы не отличить подделку от подлинника. Он не простак... Не простак... Тогда как они его обманули?"
Кинопродюсер вышел из комнаты. И тут я понял, в чем дело. Копия Пэлтона сработана по фотографии! Такая копия не могла ввести в заблуждение знатока. "Перстень Саломеи" был в Грузии. Вторую копию можно было изготовить по подлиннику! При условии, если копию делал настоящий мастер, мог получиться действительно классный дубликат. Он и ввел в заблуждение Пэлтона. При обмене все происходило наспех, Пэлтон не мог воспользоваться приборами. Самое большее, что у него могло быть с собой, - лупа и пробное стекло. Пользуясь ими, он сумел проверить лишь наличие указанных в каталоге дефектов, отличающих подлинник. Впрочем, ему могли показать и настоящий "Перстень Саломеи", а потом незаметно подменить на копию.
Мы вышли из комнаты досмотра в проходную. Я посмотрел на Мэрроу и Пэлтона. Девушка уже прошла паспортный контроль. Ее спутник прячет паспорт в карман. Вот подошел к девушке, взял под руку, и они вышли на причал.
Я шепнул Бочарову:
- Константин Никифорович, можно я пойду за ними? Пэлтон немного понимает по-русски.
- Пожалуйста, только это ничего не даст.
Еще не зная точно, что скажу и что спрошу, я быстро двинулся следом. На причале увидел: Мэрроу и кинопродюсер не спеша идут к светящейся громаде "Дарьяла". Пэлтон, пригнувшись, что-то объясняет девушке. Я догнал пару, извинился. Пэлтон, увидев меня, остановился. Слегка повернувшись к девушке, что-то ей сказал, и она отошла в сторону.
Кинопродюсер шагнул мне навстречу:
- Что-нибудь еще?
- Да.
Я достал из кармана фотографии Джомардидзе и Чкония, присоединил к ним приблизительный фоторобот Убилавы, развернул веером:
- Мистер Пэлтон. Вы стали жертвой обмана. Эти люди вам знакомы?
Кинопродюсер молчал.
- Посмотрите внимательно. Они подсунули вам подделку. Кто вам знаком? Они понесут наказание.
Усмехнулся, покачал головой:
- Мистер, не провоцируйте меня. Я все сказал.
- Вы не хотите помочь закону?
Призыв к уважению закона звучал наивно, но другого аргумента у меня не было.
Пэлтон движением пальца поправил очки:
- Ничем не могу помочь. Это ваши проблемы.
На секунду в глазах кинопродюсера что-то мелькнуло: то ли ненависть, то ли сожаление. И снова за стеклами очков поселилась вежливая пустота, ничего больше. Мэрроу тихо пошла в сторону "Дарьяла". Пэлтон, сухо кивнув на прощание, догнал спутницу, взял ее под руку. Скоро они скрылись в тени высокого борта.
Кандидаты
На следующее утро мы с Бочаровым сидели в его кабинете. Состояние у нас было подавленное. Нет, не точно. Вернее сказать, что мы оба испытывали главным образом злость и досаду. Злились на самих себя. Нас классически провели.
Пока я размышлял то над одним, то над другим обстоятельством дела, Бочаров отвечал на утренние звонки. Закончив последний разговор, достал конверт:
- Георгий Ираклиевич, хватит кукситься. Ну, провели они нас с вами что ж теперь, вешаться? Еще не все потеряно. "Перстень Саломеи" пока в СССР. И скорее всего, здесь, в Батуми. Надо его найти. Только и всего. Посмотрите-ка лучше вот это.
Бочаров аккуратно разложил передо мной девять фотографий. Насколько я понял, фото были изъяты из личных дел. Хотя все это были разные люди, бросалась в глаза некая общность. Одинаковый возраст - лет сорок, схожесть в чертах лица.
Подождав, пока я изучу фото, полковник добавил:
- Вернулся наш оперуполномоченный, летавший в Пермскую область. Из предъявленных пятидесяти фотографий медперсонала пароходства Гаджиев не смог выделить кого-то одного. Это понятно. Человека, купившего у него в Сухуми паспорт, он видел мельком. Да и снимок с оригиналом редко бывают похожи. Гаджиев из пятидесяти выделил девять человек. Вчера я попросил ребят из транспортной милиции проверить эту девятку. Выяснилось: из этих девяти четверо могли три года назад побывать в Сухуми. Вот они.
Убрав пять фотографий, Бочаров оставил четыре, продолжил:
- Врач-терапевт портовой поликлиники Гоглидзе. Старший врач портовой санэпидстанции Асатрян. Судовой врач танкера "Кутаиси" Лулуа. Судовой врач пассажирского теплохода "Георгий Гулиа" Челидзе. Трое из этой четверки выходят на днях в загранплавание. Как судовые врачи. Челидзе раньше работал на "Георгии Гулиа" судовым врачом, потом списался на берег, сейчас снова вернулся на прежнее место работы. Гоглидзе же и Асатрян перешли в плавсостав только что. Как объяснили в пароходстве, вынужденно, на подмену, вместо ушедших в отпуск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
- Как понравится официальным властям СССР, если мы расскажем об этом случае в газетах? Подробно расскажем, с упоминанием вашей фамилии?
- Это ваше право.
Кинопродюсер помолчал, что-то прикидывая про себя. Снял перстень, протянул его Бочарову:
- Мы вынуждены подчиниться произволу.
Бочаров пригласил:
- Мисс Мэрроу, мистер Пэлтон, прошу сюда. Экспертиза будет проведена в вашем присутствии.
Мы все прошли в комнату для досмотра. Бочаров отдал перстень эксперту:
- Рубен Арамович, пожалуйста.
Эксперт осмотрел перстень, положил на бархатную подстилку под прибором, начал исследование. В комнате наступила тишина, изредка прерываемая только скрипом кристалла по стеклу. Эксперт колдовал около получаса, наконец выпрямился на стуле. Мы с Бочаровым подошли, он сказал тихо:
- У вас было подозрение, что это старинный бриллиант?
- Было.
- Это не старинный бриллиант, а новый церуссит. Подделка сработана искусно, ничего не скажешь. Но это подделка.
Я заметил, как побледнел Бочаров. Не знаю, как я выглядел, но чувствовал я себя очень скверно. Выходит, все, что произошло, - следствие ошибки, моей и Бочарова. Провал.
Бочаров, совладав с собой, повернулся к иностранцам:
- Госпожа Мэрроу, господин Пэлтон, произошло досадное недоразумение. Это действительно копия. Если вам недостаточно моих извинений, готов предоставить полные данные для соответствующей жалобы.
Пэлтон снял очки, стал их протирать. Затем, взяв у подошедшего Бочарова перстень, надел его на палец, не поднимая глаз, спросил:
- Мы можем пройти на судно?
- Разумеется, - ответил Бочаров. - Еще раз примите извинения.
Мне показалось, что Пэлтон слегка медлит, словно чего-то ждет. Наблюдая за ним, я подумал: "Может быть, Бочаров и я все-таки не ошиблись? Неужели Мэрроу в самом деле стало плохо, и Пэлтон и она вышли из автобуса только из-за этого? Нет, обмен все же состоялся! Только что же все-таки произошло? Они вышли с копией и вернулись с копией... Неужели им подсунули подделку?! Но Пэлтон не такой простак, чтобы не отличить подделку от подлинника. Он не простак... Не простак... Тогда как они его обманули?"
Кинопродюсер вышел из комнаты. И тут я понял, в чем дело. Копия Пэлтона сработана по фотографии! Такая копия не могла ввести в заблуждение знатока. "Перстень Саломеи" был в Грузии. Вторую копию можно было изготовить по подлиннику! При условии, если копию делал настоящий мастер, мог получиться действительно классный дубликат. Он и ввел в заблуждение Пэлтона. При обмене все происходило наспех, Пэлтон не мог воспользоваться приборами. Самое большее, что у него могло быть с собой, - лупа и пробное стекло. Пользуясь ими, он сумел проверить лишь наличие указанных в каталоге дефектов, отличающих подлинник. Впрочем, ему могли показать и настоящий "Перстень Саломеи", а потом незаметно подменить на копию.
Мы вышли из комнаты досмотра в проходную. Я посмотрел на Мэрроу и Пэлтона. Девушка уже прошла паспортный контроль. Ее спутник прячет паспорт в карман. Вот подошел к девушке, взял под руку, и они вышли на причал.
Я шепнул Бочарову:
- Константин Никифорович, можно я пойду за ними? Пэлтон немного понимает по-русски.
- Пожалуйста, только это ничего не даст.
Еще не зная точно, что скажу и что спрошу, я быстро двинулся следом. На причале увидел: Мэрроу и кинопродюсер не спеша идут к светящейся громаде "Дарьяла". Пэлтон, пригнувшись, что-то объясняет девушке. Я догнал пару, извинился. Пэлтон, увидев меня, остановился. Слегка повернувшись к девушке, что-то ей сказал, и она отошла в сторону.
Кинопродюсер шагнул мне навстречу:
- Что-нибудь еще?
- Да.
Я достал из кармана фотографии Джомардидзе и Чкония, присоединил к ним приблизительный фоторобот Убилавы, развернул веером:
- Мистер Пэлтон. Вы стали жертвой обмана. Эти люди вам знакомы?
Кинопродюсер молчал.
- Посмотрите внимательно. Они подсунули вам подделку. Кто вам знаком? Они понесут наказание.
Усмехнулся, покачал головой:
- Мистер, не провоцируйте меня. Я все сказал.
- Вы не хотите помочь закону?
Призыв к уважению закона звучал наивно, но другого аргумента у меня не было.
Пэлтон движением пальца поправил очки:
- Ничем не могу помочь. Это ваши проблемы.
На секунду в глазах кинопродюсера что-то мелькнуло: то ли ненависть, то ли сожаление. И снова за стеклами очков поселилась вежливая пустота, ничего больше. Мэрроу тихо пошла в сторону "Дарьяла". Пэлтон, сухо кивнув на прощание, догнал спутницу, взял ее под руку. Скоро они скрылись в тени высокого борта.
Кандидаты
На следующее утро мы с Бочаровым сидели в его кабинете. Состояние у нас было подавленное. Нет, не точно. Вернее сказать, что мы оба испытывали главным образом злость и досаду. Злились на самих себя. Нас классически провели.
Пока я размышлял то над одним, то над другим обстоятельством дела, Бочаров отвечал на утренние звонки. Закончив последний разговор, достал конверт:
- Георгий Ираклиевич, хватит кукситься. Ну, провели они нас с вами что ж теперь, вешаться? Еще не все потеряно. "Перстень Саломеи" пока в СССР. И скорее всего, здесь, в Батуми. Надо его найти. Только и всего. Посмотрите-ка лучше вот это.
Бочаров аккуратно разложил передо мной девять фотографий. Насколько я понял, фото были изъяты из личных дел. Хотя все это были разные люди, бросалась в глаза некая общность. Одинаковый возраст - лет сорок, схожесть в чертах лица.
Подождав, пока я изучу фото, полковник добавил:
- Вернулся наш оперуполномоченный, летавший в Пермскую область. Из предъявленных пятидесяти фотографий медперсонала пароходства Гаджиев не смог выделить кого-то одного. Это понятно. Человека, купившего у него в Сухуми паспорт, он видел мельком. Да и снимок с оригиналом редко бывают похожи. Гаджиев из пятидесяти выделил девять человек. Вчера я попросил ребят из транспортной милиции проверить эту девятку. Выяснилось: из этих девяти четверо могли три года назад побывать в Сухуми. Вот они.
Убрав пять фотографий, Бочаров оставил четыре, продолжил:
- Врач-терапевт портовой поликлиники Гоглидзе. Старший врач портовой санэпидстанции Асатрян. Судовой врач танкера "Кутаиси" Лулуа. Судовой врач пассажирского теплохода "Георгий Гулиа" Челидзе. Трое из этой четверки выходят на днях в загранплавание. Как судовые врачи. Челидзе раньше работал на "Георгии Гулиа" судовым врачом, потом списался на берег, сейчас снова вернулся на прежнее место работы. Гоглидзе же и Асатрян перешли в плавсостав только что. Как объяснили в пароходстве, вынужденно, на подмену, вместо ушедших в отпуск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41