- Вот дела-то какие..., - начал разговор Игорь. - Я, кандидат наук, вынужден бомбить по вечерам на машине, чтобы прокормить семью. Ну и жизнь пошла собачья... Куда только правительство смотрит? А работенка, скажу вам... Например, вчера ночью меня пытались ограбить, это слава Богу, откуда ни возьмись, вырос из-под земли гаишник. Он мне буквально жизнь спас! Я выскочил из машины и стал кричать: "На помощь!" Те врассыпную! И задержали их, представляете себе...
Степан совершенно не представлял себе всего этого, и никак не мог поддержать разговор, мечтая об одном, чтобы незадачливый кандидат-бомбила скорее убрался отсюда восвояси.
- Да..., - протянул Игорь. - Задержали их, гадов... Далеко не убежали, сволочи! Нашли, кого грабить! У меня в кармане всего-то двести рублей, заработанных каторжным трудом!
Все это Игорь знал не понаслышке. В наиболее тяжелые минуты он именно таким способом и кормил свою семью. И ограбить его тоже хотели месяца два назад, приставив к затылку нож и потребовав выйти из машины. Только вот насчет продолжения он соврал. Тогда Игорь просто резко повернулся и доведенным до автоматизма приемом сломал державшую нож руку рыжему безбровому, коротко стриженому качку и вышвырнул обоих из машины на асфальт. А дальнейшей их судьбы он не знал и знать не хотел.
- Преступность, говорите? - поддержала разговор Рита, выходя из комнаты и протягивая Игорю сорок рублей. - Вот, возьмите, спасибо вам. А преступность она везде. Вот вчера прямо здесь, на лестничной клетке около двери на нас напал какой-то человек в шапочке и очках, прикрывавших лицо. Стал душить вот... его... Степана Егорыча... - Она указала пальцем на весьма смутившегося Степана. - Я успела вызвать милицию.
- И как? Быстро приехали? - метнул молниеносный взгляд на Степана Игорь.
- Приехали моментально, но тот успел убежать, - ответила Рита.
- Это точно, бегают они быстро, сволочи, - поддакивал Игорь, продолжая искоса изучать Степана Егорыча. - Жизнь собачья, черт знает чем приходится заниматься. Вы-то вот, вижу, тоже человек интеллигентный, обратился он к Степану. - Прозябает сейчас интеллигенция.
- Это кто как, - буркнул Степан, явно не желая продолжать разговор с словоохотливым кандидатом-бомбилой высоченного роста.
- А вы знаете, - решила поддержать Игоря Рита. - У Степана Егорыча мама знаменитая поэтесса Ольга Бермудская. Не слышали?
- Конечно, конечно, слышал! - воскликнул Игорь. - Это замечательная поэтесса. Я буквально вырос на её стихах. Помню её детские стихи: "Кто шагает дружно в ряд? Пионерский наш отряд..." Здорово, правда?
- Это не её, - мрачным голосом возразил Степан.
- Ну и у неё тоже что-то похожее было. Помню светлое, радостное ощущение от её лирики. Не то, что потом стали писать всякие там скалозубы, чернушники. Нет, я человек прошлого поколения, мне всего этого не понять Ну и как ваша матушка сейчас здравствует? Пишет что-нибудь?
- Пишет, - совсем уж помрачнел и почернел лицом Степан. - Мемуары...
- И правильно делает! Могу себе представить, с какими людьми она общалась!
- Она была лично знакома со Сталиным, - проинформировала Рита.
- Да..., - протянул Игорь, с уважением глядя на человека, мать которого была лично знакома с вождем, словно он прикоснулся к чему-то святому. - Что ни говорите, а при Сталине был порядок, не то, что теперь... Ладно, поеду я, благодарен вам за то, что познакомили меня с сыном моей любимой поэтессы. Жаль и рассказать-то некому - с женой-то я развелся. Точнее, она меня бросила. Не захотела жить с нищим кандидатиком, так-то вот..., - горько вздохнул он, но осекся, не желая переигрывать.
- Вот и мы со Степаном Егорычем несколько лет назад развелись, сказала Рита. - А теперь...
Степан бросил на бывшую жену укоризненный взгляд.
- Извините меня, - сказал Игорь. - Не знаю я ваших отношений, у каждого свое. Но примите совет, не сочтите за наглость. Развелись сойдитесь опять. Близких людей на свете очень мало. Их почти нет.
- В этом мы разберемся сами, - сухо произнес Степан.
- Все, все, - замахал руками Игорь. - Еще раз извините, я поехал , надо дальше бомбить, будь проклята такая работа! - воскликнул он. - Всего вам доброго.
Он хлопнул дверью, спустился вниз, подумав, положил в почтовый ящик двадцать восьмой квартиры четыре десятки и вышел на улицу.
"Бермудская", - припомнил Игорь, сплевывая в грязный снег. "Читывал, читывал в первом классе... Большего дерьма не читал никогда..."
Он закурил и быстрыми шагами пошел к машине.
Игорь Дьяконов был человеком дела, но очень практичным, прямым. И порой совсем не ощущал опасности. Вот и на этот раз не заметил, откуда она веет. Не заметил того, что с разных сторон за ним наблюдают по паре внимательных глаз, одна пара из круглых затемненных очков под черной спортивной шапочкой и над толстым шарфом, прикрывающим нос и рот, а другая...
5.
В кармане куртки у Степана снова оказалась бутылочка вишневого ликерчика.
- Спаивать меня решил? - покачала головой Рита. - На какие такие шиши? Ликерчик-то кусается...
- Имел некоторые накопления, - глядя в пол, пробубнил Степан.
В этот вечер он казался особенно робким и пристыженным. То отводил взгляд, то, напротив, преданными глазами смотрел на бывшую жену, словно ища у неё в чем-то поддержки.
А на неё ликер на сей раз подействовал совершенно удивительно. У неё внезапно поднялось настроение, ей вдруг стало так хорошо на душе, как не было уже очень давно. И Степан уже не вызывал у неё чувства брезгливости. Совсем напротив, она почувствовала сексуальное влечение к нему. Впрочем, это было неудивительно - ей было всего-то тридцать лет, а жила она жизнью монашки. Рита сама подошла к Степану, жующему колбасу и обняла его за шею.
- Устала я, Степочка, пошли полежим, - нежным голосом проворковала Рита.
Он бросил на неё быстрый взгляд, потом встал и крепко обнял её за талию.
- Ты все такая же красивая, Риточка, - прошептал Степан. - Я люблю тебя ещё больше, чем раньше...
... Они пошли в спальню. Рита сама накинулась на бывшего мужа с неожиданной для себя страстностью. И он сумел удовлетворить её. Они провели бурную ночь и заснули только под утро...
Проснулась Рита на тощем волосатом плече Степана в каком-то блаженном настроении. Такому настроению способствовало то, что у неё был выходной. Можно было валяться, заниматься любовью, делать все, что угодно... Она была не одна, рядом посапывал, словно ребенок, Степан, такой худенький, щупленький...
Рита встала, накинула на голое тело халат, пошла на кухню, налила себе холодного соку, выпила с огромным наслаждением. Сама поразилась своему прекрасному безмятежному настроению. Нет, видимо, в Степане и впрямь что-то такое есть, раз он умеет настроить её на такую волну...
Она вернулась в спальню и снова бросилась в объятия Степана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42