.. Начинал с горбатого "Запорожца", потом несколько "Жигулей" разных моделей, теперь вот... немного раскрутился, могу себе позволить ездить на хорошей иномарке...
... Через три минуты "Хиндай" Игоря стоял на дороге.
- А? - самодовольно рассмеялся Литовченко. - Ловко мы его? Как будто все так и было... Ну так что, Борис Ильич, примете предложение добрых радушных хозяев уютной дачи в поселке Саблино или поедете по своим делам? Вы, наверное, на дачу ехали?
- Мне вообще-то в Дорохово, - выпалил первое попавшееся название Игорь. - Я, очевидно, заблудился..., - повторил он.
- Дорохово, по-моему, это совсем не здесь, а по Минскому шоссе, заметил Литовченко. - Впрочем, вполне может быть и другое Дорохово, возможно, и в здешних краях. Есть ведь два Абрамцева, несколько Крюковых, Архангельских, почему бы и не быть нескольким Дороховым? Но, честно говоря, я не знаю, что здесь поблизости есть какое-нибудь Дорохово. Так что помочь могу только одним - познакомить с интересными радушными людьми и предложить выпить чашечку ароматнейшего кофе.
- Поехали, - улыбнулся Игорь. - Я тоже большой поклонник кофе, да и промерз изрядно... Пока никакой весной в Подмосковье не пахнет...
- Нет, с вами не согласен, весной очень даже пахнет... Вы знаете, по утрам я стою около дома Петеньки и вдыхаю в себя весенний свежий ветер. И пробуждаются воспоминания, столько воспоминаний... Зимой такого не бывает. Но то, что ещё холодно по-зимнему, тут я с вами полностью согласен, Борис Ильич...
Игорь заметил, что при разговоре о пробуждающихся весной воспоминаниях румяное лицо Литовченко как-то вытянулось, глаза затуманились и в них появилось нечто серьезное и даже трагическое, но эта промелькнувшая тень мгновенно исчезла, как будто её и вовсе не было.
Они сели по своим машинам и поехали.
Литовченко остановил свой БМВ около красивого брусового двухэтажного дома за высоким, выкрашенным в натуральный цвет, забором.
- Вот мы и приехали, - произнес Литовченко, выходя из машины. - Прошу вас, Борис Ильич. Злых собак нет, добрых, правда, тоже нет... Это плохо, я очень люблю животных, тем более, когда они живут в естественных условиях...
Они вошли в калитку и пошли к дому по расчищенной от снега широкой дорожке. На резном крылечке стоял высокий мужчина в алой дутой куртке и курил трубку.
- Не могу! - закричал Литовченко, дотрагиваясь до плеча Игоря. - Не могу видеть, как этот человек курит натощак свою трубку! Он совершенно не бережет свое здоровье, как будто ему тридцать лет! Не по тридцать нам, Петр Васильевич, не по тридцать, и даже не по сорок. Нам уже за пятьдесят, дорогой мой друг... И это надо постоянно иметь в виду, тем более, что твоему Ваське всего-то десять, тебе поднимать сына, а ты не бережешь себя... Поздно ты, Петр, обзавелся потомством, честно говоря... У вас есть дети, Борис Ильич? - осведомился он у Игоря.
- Есть. Сын. Тоже, кстати, десяти лет, - ответил на сей раз чистую правду Игорь.
- Да, но вы-то молоды, вам ведь и сорока, наверняка, нет.
- Да, тридцать восемь... Будет...
- А ему пятьдесят шесть! - воскликнул Литовченко. - И такая небрежность по отношению к своему здоровью! Хорошо, что ты Петя, в кои-то веки поедешь в санаторий, но я же знаю тебя, ты отдыхать-то толком не умеешь!
В отличие от непрерывно болтающего Литовченко, хозяин дома, казалось, не испытывал ни малейшей радости по поводу появления незваного утреннего гостя. Он продолжал молча курить трубку, сурово глядя на пришедших из-под густых бровей.
- Самарцев, - представился он, протягивая Игорю свою крупную ладонь. - Петр Васильевич...
- Игонин Борис Ильич, - чуть было не забыл своей новой фамилии Игорь, но вовремя вспомнил и выпалил её, как скороговорку...
- Прошу, - Самарцев жестом предложил гостю войти в дом.
В доме действительно пахло чем-то очень вкусным. Игорь даже сделал невольное движение ноздрями.
- Кофе..., - шепнул ему Литовченко. - Кофе и свежеиспеченные булочки, Борис Ильич...
Навстречу Игорю вышла хозяйка дома, крупная женщина лет сорока пяти, одетая в толстый белый свитер и длинную черную юбку.
- Милости просим, - довольно низким голосом произнесла она, надевая на лицо деланную улыбку.
Они прошли в гостиную - большую комнату метров в двадцать пять. Видимо, когда-то хозяева дачи жили зажиточно - камин, старинная люстра на потолке, пушистый розовый палас под ногами... Однако, все это носило следы некоторой обветшалости - такие вещи Игорь привык подмечать, на потолке следы протечки, обои в некоторых местах отклеились, мягкая мебель изрядно потертая... Посередине комнаты стоял большой круглый стол...
На столе стояла большая хлебница, на которой лежали аппетитные свежеиспеченные булочки. Также стояло несколько фарфоровых кофейных чашечек. Сливочник, масленка - все от дорогого сервиза, только у сливочника отбита ручка, масленка треснута... Вскоре хозяин дома принес на подносе большой кофейник.
- Сейчас попробуете..., - шепнул Игорю Литовченко.
Но только Игорь успел сделать глоток действительно потрясающего на вкус кофе, как в дверь раздался отчаянный стук...
- Что там ещё стряслось? - мрачно пробасил Самарцев, вставая из-за стола.
Открылась дверь, и в комнату не вошел, а буквально влетел высокий парень лет двадцати двух, с растрепанными черными волосами в распахнутой синей куртке. Лицо его было бледно, он тяжело дышал.
- Петр Васильевич, - пробормотал он. - Петр Васильевич, Алла Андреевна... Мне нужен ваш мобильный телефон, срочно надо позвонить... У нас... У нас...
- Что случилось, Олег? - испуганно спросила хозяйка дома.
- Мы только что приехали на дачу... Там..., - сделал он судорожное глотательное движение. - Папа... Он...
- Что он? - нахмурился и побледнел Самарцев.
- Он мертвый... Он лежит на полу мертвый... В луже крови..., выдавил из себя Олег. - И телефон не работает...
- Ужас какой, - пробормотала Алла Андреевна.
Игорь окинул взглядом присутствующих. Заметил, что и Самарцев и его жена были сильно взволнованы. Только на румяном лице Литовченко не выражалось абсолютно никаких эмоций.
- Страшное время, - прошептал Литовченко на ухо Игорю. - В какое страшное время мы живем, Борис Ильич...
Самарцев подал Олегу мобильный телефон и он дрожащими пальцами набрал номер милиции.
- Приезжайте в Саблино, - задыхаясь, проговорил он. - Улица Чайковского, дом четыре. Дача Гордеевых. Убит хозяин, Геннадий Иванович... Говорит его сын... Мы с мамой только что приехали... Он... В луже крови на полу... Срочно... - Прекратил связь и выдохнул: - Такие дела, Петр Васильевич...
- Боже мой, - бормотала Алла Андреевна, почему-то при этом бросая взгляды на Литовченко. - Геннадий Иванович, тихий, безобидный человек, у кого могла подняться на него рука? Какой ужас...
"Это он звонил мне вчера вечером", - сразу понял Игорь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
... Через три минуты "Хиндай" Игоря стоял на дороге.
- А? - самодовольно рассмеялся Литовченко. - Ловко мы его? Как будто все так и было... Ну так что, Борис Ильич, примете предложение добрых радушных хозяев уютной дачи в поселке Саблино или поедете по своим делам? Вы, наверное, на дачу ехали?
- Мне вообще-то в Дорохово, - выпалил первое попавшееся название Игорь. - Я, очевидно, заблудился..., - повторил он.
- Дорохово, по-моему, это совсем не здесь, а по Минскому шоссе, заметил Литовченко. - Впрочем, вполне может быть и другое Дорохово, возможно, и в здешних краях. Есть ведь два Абрамцева, несколько Крюковых, Архангельских, почему бы и не быть нескольким Дороховым? Но, честно говоря, я не знаю, что здесь поблизости есть какое-нибудь Дорохово. Так что помочь могу только одним - познакомить с интересными радушными людьми и предложить выпить чашечку ароматнейшего кофе.
- Поехали, - улыбнулся Игорь. - Я тоже большой поклонник кофе, да и промерз изрядно... Пока никакой весной в Подмосковье не пахнет...
- Нет, с вами не согласен, весной очень даже пахнет... Вы знаете, по утрам я стою около дома Петеньки и вдыхаю в себя весенний свежий ветер. И пробуждаются воспоминания, столько воспоминаний... Зимой такого не бывает. Но то, что ещё холодно по-зимнему, тут я с вами полностью согласен, Борис Ильич...
Игорь заметил, что при разговоре о пробуждающихся весной воспоминаниях румяное лицо Литовченко как-то вытянулось, глаза затуманились и в них появилось нечто серьезное и даже трагическое, но эта промелькнувшая тень мгновенно исчезла, как будто её и вовсе не было.
Они сели по своим машинам и поехали.
Литовченко остановил свой БМВ около красивого брусового двухэтажного дома за высоким, выкрашенным в натуральный цвет, забором.
- Вот мы и приехали, - произнес Литовченко, выходя из машины. - Прошу вас, Борис Ильич. Злых собак нет, добрых, правда, тоже нет... Это плохо, я очень люблю животных, тем более, когда они живут в естественных условиях...
Они вошли в калитку и пошли к дому по расчищенной от снега широкой дорожке. На резном крылечке стоял высокий мужчина в алой дутой куртке и курил трубку.
- Не могу! - закричал Литовченко, дотрагиваясь до плеча Игоря. - Не могу видеть, как этот человек курит натощак свою трубку! Он совершенно не бережет свое здоровье, как будто ему тридцать лет! Не по тридцать нам, Петр Васильевич, не по тридцать, и даже не по сорок. Нам уже за пятьдесят, дорогой мой друг... И это надо постоянно иметь в виду, тем более, что твоему Ваське всего-то десять, тебе поднимать сына, а ты не бережешь себя... Поздно ты, Петр, обзавелся потомством, честно говоря... У вас есть дети, Борис Ильич? - осведомился он у Игоря.
- Есть. Сын. Тоже, кстати, десяти лет, - ответил на сей раз чистую правду Игорь.
- Да, но вы-то молоды, вам ведь и сорока, наверняка, нет.
- Да, тридцать восемь... Будет...
- А ему пятьдесят шесть! - воскликнул Литовченко. - И такая небрежность по отношению к своему здоровью! Хорошо, что ты Петя, в кои-то веки поедешь в санаторий, но я же знаю тебя, ты отдыхать-то толком не умеешь!
В отличие от непрерывно болтающего Литовченко, хозяин дома, казалось, не испытывал ни малейшей радости по поводу появления незваного утреннего гостя. Он продолжал молча курить трубку, сурово глядя на пришедших из-под густых бровей.
- Самарцев, - представился он, протягивая Игорю свою крупную ладонь. - Петр Васильевич...
- Игонин Борис Ильич, - чуть было не забыл своей новой фамилии Игорь, но вовремя вспомнил и выпалил её, как скороговорку...
- Прошу, - Самарцев жестом предложил гостю войти в дом.
В доме действительно пахло чем-то очень вкусным. Игорь даже сделал невольное движение ноздрями.
- Кофе..., - шепнул ему Литовченко. - Кофе и свежеиспеченные булочки, Борис Ильич...
Навстречу Игорю вышла хозяйка дома, крупная женщина лет сорока пяти, одетая в толстый белый свитер и длинную черную юбку.
- Милости просим, - довольно низким голосом произнесла она, надевая на лицо деланную улыбку.
Они прошли в гостиную - большую комнату метров в двадцать пять. Видимо, когда-то хозяева дачи жили зажиточно - камин, старинная люстра на потолке, пушистый розовый палас под ногами... Однако, все это носило следы некоторой обветшалости - такие вещи Игорь привык подмечать, на потолке следы протечки, обои в некоторых местах отклеились, мягкая мебель изрядно потертая... Посередине комнаты стоял большой круглый стол...
На столе стояла большая хлебница, на которой лежали аппетитные свежеиспеченные булочки. Также стояло несколько фарфоровых кофейных чашечек. Сливочник, масленка - все от дорогого сервиза, только у сливочника отбита ручка, масленка треснута... Вскоре хозяин дома принес на подносе большой кофейник.
- Сейчас попробуете..., - шепнул Игорю Литовченко.
Но только Игорь успел сделать глоток действительно потрясающего на вкус кофе, как в дверь раздался отчаянный стук...
- Что там ещё стряслось? - мрачно пробасил Самарцев, вставая из-за стола.
Открылась дверь, и в комнату не вошел, а буквально влетел высокий парень лет двадцати двух, с растрепанными черными волосами в распахнутой синей куртке. Лицо его было бледно, он тяжело дышал.
- Петр Васильевич, - пробормотал он. - Петр Васильевич, Алла Андреевна... Мне нужен ваш мобильный телефон, срочно надо позвонить... У нас... У нас...
- Что случилось, Олег? - испуганно спросила хозяйка дома.
- Мы только что приехали на дачу... Там..., - сделал он судорожное глотательное движение. - Папа... Он...
- Что он? - нахмурился и побледнел Самарцев.
- Он мертвый... Он лежит на полу мертвый... В луже крови..., выдавил из себя Олег. - И телефон не работает...
- Ужас какой, - пробормотала Алла Андреевна.
Игорь окинул взглядом присутствующих. Заметил, что и Самарцев и его жена были сильно взволнованы. Только на румяном лице Литовченко не выражалось абсолютно никаких эмоций.
- Страшное время, - прошептал Литовченко на ухо Игорю. - В какое страшное время мы живем, Борис Ильич...
Самарцев подал Олегу мобильный телефон и он дрожащими пальцами набрал номер милиции.
- Приезжайте в Саблино, - задыхаясь, проговорил он. - Улица Чайковского, дом четыре. Дача Гордеевых. Убит хозяин, Геннадий Иванович... Говорит его сын... Мы с мамой только что приехали... Он... В луже крови на полу... Срочно... - Прекратил связь и выдохнул: - Такие дела, Петр Васильевич...
- Боже мой, - бормотала Алла Андреевна, почему-то при этом бросая взгляды на Литовченко. - Геннадий Иванович, тихий, безобидный человек, у кого могла подняться на него рука? Какой ужас...
"Это он звонил мне вчера вечером", - сразу понял Игорь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39