Вика еще не понимала всего, что в ней произошло, но в сознании отчетливо проскальзывала мысль о необходимости перемен. С этой минуты она уже не сможет жить по-старому. Но где взять столько воли и мужества, чтобы раздолбить невыносимые стены и вырваться из тисков.
Уйдет от нее принц или нет, жизнь покажет. Такого к юбке не привяжешь. Но он сделал то, чего никто не смог сделать за всю ее недолгую жизнь. Он открыл ее слипшиеся глаза и показал свет. Сначала она испугалась, оторопела, зарыла голову в песок, но однажды прозревший уже не забудет яркие краски и прелести жизни.
Вика глянула на часы. Восемь тридцать утра — пора возвращаться в свою колею. Там, в ее повседневной жизни, царят ханжество, разврат, алчность и эгоизм. С этим она прожила всю свою сознательную жизнь, это стало средой ее обитания, сделало еще юную девочку озлобленной, одинокой, строптивой кошкой с острыми коготками.
Вздохнув, Вика взяла со стола свою сумочку и оставленные ей ключи от новой квартиры, из которой ей так не хотелось уходить.
А со стороны она выглядела очень удачливой и деловой дамой. Высшее образование, хорошая работа, муж, ребенок, дорогая машина, деньги, загородный дом. Благополучие так и лезет из всех щелей. Может, все ее несчастья лишь надуманы из-за обостренной мнительности? Трудно сказать.
***
Она пила кофе и задумчиво разглядывала чернильный прибор на своем рабочем столе.
В дверь кабинета постучали, и, не дожидаясь ответа, вошла молодая красотка с пышными формами и длинными рыжими волосами. Слов нет, сексуальная дамочка.
Она не скрывала своих достоинств, а наоборот, выпячивала их с помощью глубокого декольте и короткого легкого платья.
— Привет, подруга, — красотка тут же подсела к столу и взяла вторую кружку для кофе. — Ты чего, Викуля? Плохо с головой? Крыша поехала? Ночку-то, где провела?
— Уже в курсе? Быстро.
— Я в курсе с трех часов ночи, милая. Твой Митька ко мне приперся в четвертом часу. Тебя искали. Он еще вчера вечером с дачи приехал, а жены дома нет. Ждал, ждал и начал поиски. Я пришла домой в первом часу. Вижу, твой номер на определителе, но перезванивать не стала. А это, как выяснилось, он названивал, а потом приперся. Думал, что мы с мужиками развлекаемся. Хотел накрыть.
— А ушел от тебя утром?
— Да ты чего?У меня месячные… И потом…
— Значит, злой ходит.
— Викочка, мне тридцать один год, а твоему Мите сорок девять. Улавливаешь разницу?
— Нет, Наташенька. Мне двадцать семь. Я моложе тебя на четыре года и хорошо знаю способности своего престарелого мужа. Он любому молодому фору даст. Что тебе рассказывать, сама все знаешь.
— Ревнуешь что ли?
— Брось, Наташа. Ты не одна у него. Пусть вас еще десяток у него будет, может, ко мне меньше приставать станет. Самец неугомонный. Но перед смертью все равно не надышится.
— Бунтовать решила? Не нравится мне твое настроение. Как пить дать, завтра в темных очках на работу придешь.
— Летом нормально. Зимой смешно выглядело. Но на мне как на кошке заживает. Не замечала?
— Не нравится мне твой тон. Ты сегодня какая-то не такая. Что с тобой? А если Митька возьмет и выгонит тебя из дома?
— Не волнуйся, тебя на мое место не возьмет. Кандидаток на мою постель много, ты не выдержишь конкурса. А меня, к сожалению, он не бросит. Слишком крепко мы повязаны. До гробовой доски, надеюсь, его, а не моей.
— Не зарекайся. Он здоров, как буйвол. Такие по сто лет живут и еще трахаются. Я видела, как он в баре трем бритоголовым быкам зубы пересчитал. Злобы в нем больше, чем силы. Он же убить может.
— А ты знаешь, из-за чего все началось? Ему на больной мозоль наступили. Один из тех бритых к столику нашему присел, когда ты танцевала, и очень вежливо сказал: «Извини, папаша, можно я с твоей дочкой потанцую?» Вот он им и показал папашу.
— И все ему с рук сходит. Мужиков на «скорой» увезли, а Митьке ничего.
— Так он ментам по сотне баксов отвалил, и они ретировались. К ментам за помощью ходить бесполезно. Я даже и не думала. Дмитрий Алексаныч у нас — почетная личность, крупный бизнесмен. С полковником милиции в баньке парится, все у него куплены, все подмазаны.
— И как же ты с ним справляешься?
— Секрет. Вот когда он тебе морду набьет, я тебе скажу, как защищаться. А пока я не против, чтобы он и тебе глаз подбил. Уж очень ты надоедлива, Наташенька. Заставляешь меня в машине ждать, пока вы в моем гараже трахаетесь. Вы с Митей любите экзотику. В лифте не пробовали?
— Хватит язвить, Викуша. У тебя, кроме меня, подруг нет. Зря ты обстановку нагнетаешь. Что я тебе сделала? Мы с тобой не один пуд соли съели. Я не виновата, что мой мужик в тридцать пять, загнулся, а твой живет и здоровеет. Спился Витечка мой и оставил меня на бобах. Хорошо еще работа нормальная, до сих пор за него долги раздаю. А то пришили бы где-нибудь в подъезде.
— Кто тебе мешает замуж выйти? Детей нет, свободна, квартира, обеспечена.
— За кого? Где ты мужиков настоящих видела? Дармоеды. Думает, переспал один раз и я ему по гроб жизни обязана? Я хочу, чтобы нужна была как человек, женщина, чтобы меня любили, а не мою квартиру и зарплату. Настоящих мужиков всех разобрали, и их на привязи держат. А хлам мне не нужен. Дерьмо-дерьмом, а мнит о себе будто пуп земли.
— Ты только не распаляйся, Наташенька. Я не жадная. Митя нас обеих утешит. В одном он хорош — денег из баб не тянет и на квартиры не зарится. Сам все имеет. А может, повзрослел или перезрел, не надеется на подачки.
Наташа долго разглядывала Вику непонимающим взглядом, потом тихо произнесла:
— Странная ты сегодня, подруга. Тебя словно подменили. Митька — твой муж. Ты с ним семь лет прожила, ради него молодого бросила и так рассуждаешь.
— Молодого я не бросала. Я с Гришей года не прожила, как его упекли на семь лет в зону. А мне лишь девятнадцать было. Через месяц я о нем уже забыла, а тут Митя появился. Солидный, богатый, ухаживал красиво, цветы охапками таскал. Вот и охомутал безмозглую дурочку. Одного у него не отнимешь — учиться меня заставил, лишнюю дурь из башки выбил. Хоть на этом спасибо.
— А я думала, ты его любишь.
— Это не любовь, это особый случай, клинический. Но тебе знать подробности незачем. Удивительно, что я до сих пор в дурдом не попала. Ладно, не бери в голову.
В кабинет заглянула секретарша директора.
— Любовская, тебя шеф вызывает.
Секретарша скрылась.
— Еще один рвотный порошок, — скривилась Вика, вставая с рабочего кресла. — Тоже Богом обиженный.
— Ты только не хами ему, Викуля. Пусть он и сволочь порядочная, но зарплату вовремя платит.
— Это не он, это я вам зарплату плачу, — резко отрубила Вика и вышла из кабинета.
Савелию Львовичу Уткину недавно исполнилось пятьдесят. Бизнесмен от Бога, он имел очень неуживчивый характер. Коллектив от него стонал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76