Но пока она предпочитала оставаться в стороне.
Светлана Андреевна поставила пару фишек на «девятку» — день ее рождения — и десять фишек на «красное», и шарик побежал по кругу рулетки — маленькой модели круга судьбы. Светлана Андреевна не чувствовала никакого вызова, никаких нахлынувших волн азарта. Выпала цифра «четыре», все мимо…
Светлана Андреевна повторила ставку.
Собственно говоря, она знала, что Игнат будет на этой свадьбе. Она лично помогала подобрать ему одежду. Имелись в фирме кое-какие тряпки, и «Prada», и «Boss», и кое-что еще — так сказать, своеобразный «прокат», когда требовалось «запустить» человечка в общество, в свет. Светлана Андреевна собственноручно, а также с помощью Марины, штатного имиджмейкера, сделала из Воронова чуть ли не голливудскую звезду.
— Как вас зовут, сэр?
— Бонд, Джеймс Бонд, — ответил Игнат.
Она рассмеялась.
— Мартини с водкой, — продолжал Игнат, — смешать, но не взбалтывать.
Игнат ей нравился. Очень. Он был моложе ее на десять лет. Не так много, чтобы испытывать по отношению к нему материнские чувства, но и не так мало, чтобы выстраивать какие-либо романтические планы. Светлана Андреевна думала о своем деловом предложении. Прекрасно понимая, что рано или поздно Игнату Воронову надоест изображать из себя скромного водилу охранной фирмы.
Скорее всего не очень поздно. В его возрасте раны затягиваются обычно гораздо быстрее, чем думаешь.
Шарик рулетки выбрал цифру «четырнадцать». Не «девятка», однако ставка «красное» сыграла. Светлана Андреевна снова поставила на «девять» и на «красное». Заказала себе чай с лимоном.
Сейчас ей требовалась помощь Борисыча. Она знала, что Борисыч ей не откажет. Тем более дело касалось Игната Воронова, а после истории с тысячедолларовой фишкой Борисыч заделался его тайным поклонником. Борисыча уважали многие. В том числе и в криминальной среде. Именно благодаря этому обстоятельству она находилась сейчас здесь. Светлане Андреевне требовался выход на Лютого. Хотя после всего, что произошло, она понимала — это будет непросто.
Вчера ей позвонил старый приятель с Петровки, Петр Григорьевич Новиков.
— Светик, привет тебе.
— Петр Григорьевич, здравствуйте. Как дела?
— Надеюсь, неплохо. Служим.
— Рада слышать.
— Ну а как твоя нива частного предпринимательства?
— По-разному. Тоже надеюсь, что хорошего больше.
— Все еще загорелая?
— Какое там! От отдыха одни воспоминания остались.
— Не сочиняй, не сочиняй, Светик. Наши намедни видели тебя на «круглом столе» в Домжуре…
— Севостьянов?
— И он тоже, старый змей. Говорит — наша Светик выглядит как жена миллионера.
Она рассмеялась:
— Петр Григорьевич, вечно вы меня вгоняете в краску.
— А я ему знаешь что ответил?
— Даже предположить не могу.
— Я ему сказал, что незачем тебе быть женой миллионера. Ты у нас — сами с усами.
— Ну вот, Петр Григорьевич, говорю же…
— Ладно, рад, что у тебя все в порядке. В наши края не собираешься?
— Да вроде не собиралась.
— Было б неплохо. Как там это дело? То, о чем ты меня просила, это твое расследование?
— Вы имеете в виду…
— Светик, ты понимаешь, о чем я говорю.
— Теперь уже да. Топчется. Вроде бы есть какие-то маленькие шажки, но не поймешь, в какую сторону.
— Значит, маленькие шажки?
— А что?
— Так.
— Петр Григорьевич, дорогой, не тяните. Я же чувствую… Что-то есть?
— Да, Светик, кое-что есть. Кое-что очень странное.
— Мне приехать?
— Было бы неплохо. Потолковать. Чайку попить.
— Петр Григорьевич, ну говорите же…
— Ой ты какая у меня быстрая. Ладно, слушай сюда. Только учти: может быть, все это полная ерунда. Но… Ты просила сообщить тебе о любой любопытной информации, касаемой… понимаешь? Дело у нас заведено, так и висит с той поры.
Тоже топчемся. Светик, тут факс нам пришел странный.
— Что за факс?
— Сейчас перешлю, сама поглядишь. Но два нюанса. Факс пришел из Батайского отделения внутренних дел.
— Батайск?.. Это что, Казахстан? Нет вроде…
— Небольшой город рядом с Ростовом-на-Дону.
— Ростов-папа?
— Точно. Коллеги попросили помочь разобраться.
— А в чем… цимус?
Он рассмеялся:
— В том-то и дело, что цимус весь в том, что не понятно, в чем цимус.
— Б-р-р-р-р, не успеваю за вашей мыслью.
— Видишь ли, там фотография. Сейчас перешлю, сама посмотришь. Честно говоря, такое… Непонятно. Очень непонятно. Светик, на фотографии изображена потерпевшая. Она была убита… сейчас посмотрю точно, когда…
— Но при чем тут…
— А, девочка, не торопись. Ладно, давай-ка я тебе сейчас все перешлю, ты помозгуй пока, а, скажем, часика в… два — тебя устроит в два?
Светлана Андреевна взглянула на список сегодняшних дел и обнаружила, что ну не к двум, а к половине третьего у нее высвобождается окошко.
— Петр Григорьевич, а в половине третьего не сможете?
— Нормально. Подъезжай. К половине третьего. Потолкуем. Очень… странно. Полагаю, с тебя коньяк.
— Ну, заинтриговали.
— Сейчас посмотришь сама. Давай «стартуй», тут один листик перегнать.
И про коньяк не забудь. Шутка.
— Поняла.
— Ну все. «Стартуем», а к половине третьего я тебя жду.
А потом у нее на руках оказался этот факс. Он выполз из черной пасти аппарата «Панасоник». Светлана Андреевна долго рассматривала фотографию. Она не проронила ни звука. Это что такое? Какая-то нелепая шутка? Она взялась руками за виски.
— Это что еще за бардак? — тихо произнесла Светлана Андреевна, словно обращаясь к собственным мыслям, устроившим сейчас в ее голове абсолютную путаницу. — Этого не может быть…
Светлана Андреевна предполагала увидеть на этой фотографии все, что угодно, но только не то, что выползло сейчас из черной пасти аппарата «Панасоник».
— Этого не может быть, — повторила она.
Два нюанса: факс пришел из Батайска, на фотографии изображена потерпевшая…
Она нажала на кнопку громкоговорящей связи и вызвала своего секретаря:
— Мариночка, Воронов так и не отыскался?
— Нет, Светлана Андреевна. Дома у него включается автоответчик. Судя по сигналу — переполненный. Я сообщила, что вы срочно разыскиваете его.
— Хорошо, спасибо.
Светлана Андреевна продолжала смотреть на лежащий перед ней факс.
Потом она попыталась проанализировать последние события, и неожиданно ее посетила совершенно дикая мысль.
Абсолютно дикая.
Вздор! Она попыталась отогнать эту мысль. Поискать более реальные и правдоподобные объяснения.
Но мысль эта еще посещала ее несколько раз. И хоть она гораздо больше напоминала дурной сон, после каждого посещения эта мысль все больше утверждалась в ее сознании.
…Снова выпала цифра «четыре». «Черное». Она опять проиграла. Она просто сидит сейчас здесь и проигрывает. Ставку за ставкой. Опять поставила на «девятку». Выпало «двадцать шесть».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Светлана Андреевна поставила пару фишек на «девятку» — день ее рождения — и десять фишек на «красное», и шарик побежал по кругу рулетки — маленькой модели круга судьбы. Светлана Андреевна не чувствовала никакого вызова, никаких нахлынувших волн азарта. Выпала цифра «четыре», все мимо…
Светлана Андреевна повторила ставку.
Собственно говоря, она знала, что Игнат будет на этой свадьбе. Она лично помогала подобрать ему одежду. Имелись в фирме кое-какие тряпки, и «Prada», и «Boss», и кое-что еще — так сказать, своеобразный «прокат», когда требовалось «запустить» человечка в общество, в свет. Светлана Андреевна собственноручно, а также с помощью Марины, штатного имиджмейкера, сделала из Воронова чуть ли не голливудскую звезду.
— Как вас зовут, сэр?
— Бонд, Джеймс Бонд, — ответил Игнат.
Она рассмеялась.
— Мартини с водкой, — продолжал Игнат, — смешать, но не взбалтывать.
Игнат ей нравился. Очень. Он был моложе ее на десять лет. Не так много, чтобы испытывать по отношению к нему материнские чувства, но и не так мало, чтобы выстраивать какие-либо романтические планы. Светлана Андреевна думала о своем деловом предложении. Прекрасно понимая, что рано или поздно Игнату Воронову надоест изображать из себя скромного водилу охранной фирмы.
Скорее всего не очень поздно. В его возрасте раны затягиваются обычно гораздо быстрее, чем думаешь.
Шарик рулетки выбрал цифру «четырнадцать». Не «девятка», однако ставка «красное» сыграла. Светлана Андреевна снова поставила на «девять» и на «красное». Заказала себе чай с лимоном.
Сейчас ей требовалась помощь Борисыча. Она знала, что Борисыч ей не откажет. Тем более дело касалось Игната Воронова, а после истории с тысячедолларовой фишкой Борисыч заделался его тайным поклонником. Борисыча уважали многие. В том числе и в криминальной среде. Именно благодаря этому обстоятельству она находилась сейчас здесь. Светлане Андреевне требовался выход на Лютого. Хотя после всего, что произошло, она понимала — это будет непросто.
Вчера ей позвонил старый приятель с Петровки, Петр Григорьевич Новиков.
— Светик, привет тебе.
— Петр Григорьевич, здравствуйте. Как дела?
— Надеюсь, неплохо. Служим.
— Рада слышать.
— Ну а как твоя нива частного предпринимательства?
— По-разному. Тоже надеюсь, что хорошего больше.
— Все еще загорелая?
— Какое там! От отдыха одни воспоминания остались.
— Не сочиняй, не сочиняй, Светик. Наши намедни видели тебя на «круглом столе» в Домжуре…
— Севостьянов?
— И он тоже, старый змей. Говорит — наша Светик выглядит как жена миллионера.
Она рассмеялась:
— Петр Григорьевич, вечно вы меня вгоняете в краску.
— А я ему знаешь что ответил?
— Даже предположить не могу.
— Я ему сказал, что незачем тебе быть женой миллионера. Ты у нас — сами с усами.
— Ну вот, Петр Григорьевич, говорю же…
— Ладно, рад, что у тебя все в порядке. В наши края не собираешься?
— Да вроде не собиралась.
— Было б неплохо. Как там это дело? То, о чем ты меня просила, это твое расследование?
— Вы имеете в виду…
— Светик, ты понимаешь, о чем я говорю.
— Теперь уже да. Топчется. Вроде бы есть какие-то маленькие шажки, но не поймешь, в какую сторону.
— Значит, маленькие шажки?
— А что?
— Так.
— Петр Григорьевич, дорогой, не тяните. Я же чувствую… Что-то есть?
— Да, Светик, кое-что есть. Кое-что очень странное.
— Мне приехать?
— Было бы неплохо. Потолковать. Чайку попить.
— Петр Григорьевич, ну говорите же…
— Ой ты какая у меня быстрая. Ладно, слушай сюда. Только учти: может быть, все это полная ерунда. Но… Ты просила сообщить тебе о любой любопытной информации, касаемой… понимаешь? Дело у нас заведено, так и висит с той поры.
Тоже топчемся. Светик, тут факс нам пришел странный.
— Что за факс?
— Сейчас перешлю, сама поглядишь. Но два нюанса. Факс пришел из Батайского отделения внутренних дел.
— Батайск?.. Это что, Казахстан? Нет вроде…
— Небольшой город рядом с Ростовом-на-Дону.
— Ростов-папа?
— Точно. Коллеги попросили помочь разобраться.
— А в чем… цимус?
Он рассмеялся:
— В том-то и дело, что цимус весь в том, что не понятно, в чем цимус.
— Б-р-р-р-р, не успеваю за вашей мыслью.
— Видишь ли, там фотография. Сейчас перешлю, сама посмотришь. Честно говоря, такое… Непонятно. Очень непонятно. Светик, на фотографии изображена потерпевшая. Она была убита… сейчас посмотрю точно, когда…
— Но при чем тут…
— А, девочка, не торопись. Ладно, давай-ка я тебе сейчас все перешлю, ты помозгуй пока, а, скажем, часика в… два — тебя устроит в два?
Светлана Андреевна взглянула на список сегодняшних дел и обнаружила, что ну не к двум, а к половине третьего у нее высвобождается окошко.
— Петр Григорьевич, а в половине третьего не сможете?
— Нормально. Подъезжай. К половине третьего. Потолкуем. Очень… странно. Полагаю, с тебя коньяк.
— Ну, заинтриговали.
— Сейчас посмотришь сама. Давай «стартуй», тут один листик перегнать.
И про коньяк не забудь. Шутка.
— Поняла.
— Ну все. «Стартуем», а к половине третьего я тебя жду.
А потом у нее на руках оказался этот факс. Он выполз из черной пасти аппарата «Панасоник». Светлана Андреевна долго рассматривала фотографию. Она не проронила ни звука. Это что такое? Какая-то нелепая шутка? Она взялась руками за виски.
— Это что еще за бардак? — тихо произнесла Светлана Андреевна, словно обращаясь к собственным мыслям, устроившим сейчас в ее голове абсолютную путаницу. — Этого не может быть…
Светлана Андреевна предполагала увидеть на этой фотографии все, что угодно, но только не то, что выползло сейчас из черной пасти аппарата «Панасоник».
— Этого не может быть, — повторила она.
Два нюанса: факс пришел из Батайска, на фотографии изображена потерпевшая…
Она нажала на кнопку громкоговорящей связи и вызвала своего секретаря:
— Мариночка, Воронов так и не отыскался?
— Нет, Светлана Андреевна. Дома у него включается автоответчик. Судя по сигналу — переполненный. Я сообщила, что вы срочно разыскиваете его.
— Хорошо, спасибо.
Светлана Андреевна продолжала смотреть на лежащий перед ней факс.
Потом она попыталась проанализировать последние события, и неожиданно ее посетила совершенно дикая мысль.
Абсолютно дикая.
Вздор! Она попыталась отогнать эту мысль. Поискать более реальные и правдоподобные объяснения.
Но мысль эта еще посещала ее несколько раз. И хоть она гораздо больше напоминала дурной сон, после каждого посещения эта мысль все больше утверждалась в ее сознании.
…Снова выпала цифра «четыре». «Черное». Она опять проиграла. Она просто сидит сейчас здесь и проигрывает. Ставку за ставкой. Опять поставила на «девятку». Выпало «двадцать шесть».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97