(Перевод А.Чеха)




ЧЕРНЫЙ СФИНКС НЕПТХУ




1. ПОЛЕ ЧЕРЕПОВ

Над истерзанной, залитой кровью землей Зингары эбеновым
покровом нависла ночь. Бледный, скалящийся лик луны смотрел
сквозь рваные облака, несущиеся по небу, на объятую смертью
землю. Равнина, полого спускавшаяся к устью мелководной
Алеманы, была усеяна трупами людей и коней. Здесь лежали
сотни и сотни рыцарей и иоменов, - лица одних были погружены
в лужи застывшей крови, другие - те, что лежали на спине,
- бесстрастно взирали своими окостеневшими глазами на хищно
щерящийся месяц. С радостным омерзительным повизгиванием
гиены справляли свой пир, - отовсюду слышался хруст костей
и чавканье. В этом неприютном северо-восточном уделе
Зингары людей всегда было мало; долгие века войн с
пуантенцами, жившими по другую сторону реки, сделали эти
места почти необитаемыми. Люди здесь встречались едва ли
не реже, чем волки и леопарды. В народе поговаривали, что с
недавних пор здесь поселились и упыри, обитавшие прежде на
холмах в центральной части Зингары. Сегодня праздник
справляли и они.
Зингарцы называли это мрачное место Полем Черепов.
Никогда прежде край этот не оправдывал так своего названья,
никогда прежде земли его не пили столько человеческой крови,
никогда прежде подобное воинство не полегало на ратном поле.
Здесь захлебнулись в крови тщеславные мечтанья Панто,
герцога Гварралидского, исполнившегося решимости занять
пустующий королевский трон. На эту карту Панто поставил все.
Вместе со своей бандой он завладел западными провинциями
Аргоса и стал их владыкой. В битве с ним погибли и старый
король Аргоса Мило, и его старший сын, который должен был
взойти на королевский престол вслед за отцом.
Разгромив аргоссцев, герцог Панто неожиданно перешел
Алиману и напал на солнечный Пуантен. Считалось, что так он
хотел укрепить свой тыл перед атакой на зингарскую столицу
Кордаву. Впрочем, об этом можно было лишь гадать, ибо
аквилонский меч навсегда лишил герцога дара речи.
В тавернах поговаривали о том, что в герцога вселился
демон, - некий колдун, завладев душою Панто, сделал его
своим послушным орудием. Впрочем, предприятие это заранее
было обречено на провал, - все понимали, что леопардам
Пуантена никогда не удастся совладать с аквилонским львом.
Король Конан, правивший самым могущественным королевством
Запада, повел свои железные легионы на борьбу с вероломным
Панто, угрожавшим его южным границам.
Первое сражение состоялось на зеленым лугах Пуантена.
Неистовая атака зингарцев была остановлена хладнокровными
воинами из Гандерланда, боссонские же лучники заставили
рыцарей Панто повернуть назад. Не успел Панто начать вторую
атаку, как Конан поднял свою кавалерию. Возглавили ее
гвардейцы аквилонского короля - Черные Драконы. Во главе
воинства скакал сам Конан, ратная слава которого защищала
его лучше всякой кольчуги.
Зингарцы пустились в бегство, - они отходили в Зингару
по Пуантенским Топям. Разгневанный Конан направил свое
воинство по другой дороге. На Поле Черепов, что лежало к югу
от Алиманы, армии снова сошлись. Конан наголову разгромил
противника, - в живых осталось всего несколько зингарцев.
Мечтанья Панто утонули в море крови.

На холме, возвышавшемся над усыпанным трупами полем,
стоял огромный шатер. Над ним развевалось черное знамя с
золотым львом - знамя короля Конана. У подножья холма стояли
шатры рыцарей, в одном из которых расположился пуантенский
дворянин. Старый граф Тросеро Пуантенский пытался умерить
боль вином, в то время как врачи перебинтовывали его раны.
Солдатские палатки стояли на поле. Утомленные воины
грелись у костров; многие уже спали. Кое-где солдаты
разыгрывали в кости свои боевые трофеи - позолоченные щиты,
островерхие шлемы и мечи с богато убранными рукоятями. На
рассвете они должны были направиться в глубь Зингары с тем,
чтобы положить конец раздиравшим ее распрям и возвести на
пустующий престол своего наместника.
Перед королевским шатром с мечами наголо стояли Черные
Драконы, охранявшие покой своего повелителя. Однако Конану
в эту ночь спать не пришлось. В шатре были зажжены все
фонари. Вкруг складного походного стола, инкрустированного
слоновой костью из далекой Вендии, сидели походные
командиры. На столе были разложены карты. Король готовил
своих офицеров к походу.
Ратного опыта ему было не занимать, - вот уже пятьдесят
лет минуло с той поры, как он впервые вышел на поле брани.
Время посеребрило его некогда черные волосы; изуродованное
шрамами лицо было изрезано глубокими морщинами. Годы
скитаний в дальних странах не прошли для него бесследно,
однако былой силы он еще не утратил, да и синие глаза его
горели все так же ярко.
Не отрывая взгляда от карты, Конан приказал принести
вина. На полученные в бою раны он не обращал никакого
внимания, хотя другого они надолго вывели бы из строя. Пока
Конан беседовал с офицерами, оруженосцы подносили ему блюдо
за блюдом, а врач осторожно промывал и перебинтовывал его
раны.
- Этот рубец придется зашивать, мой господин, - тихо
сказал хирург.
- Валяй! Если буду ругаться, не обращай на меня
внимания. Палантид, скажи-ка, каким путем лучше всего идти
в Стигию?
- Этим, мой господин, - ответил генерал, ткнув пальцем в
карту.
- Эге... Я здесь уже бывал. Этой самой дорогой я ушел от
колдуна Ксалтотуна...
Конан надолго замолчал. Подперев кулаком голову, он
предался воспоминаниям. С той поры, как он сразился со
страшным колдуном из Ахерона, прошло уже пятнадцать лет. И
тут Конана посетила странная мысль. Герцог Панто считался
коварным и умелым воином, однако в последнее время он вел
себя как безумец. Лишь последний глупец или человек,
окончательно сошедший с ума, мог напасть на одну из самых
верных и сильных провинций Конана. Конан сошедшийся с Панто
в бою и страшным ударом раскроивший ему череп, не назвал
бы его ни глупцом, ни сумасшедшим.
Ему вдруг подумалось, что за Панто кто-то стоит, чья-то
незримая рука управляет действиями зингарца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10