– Заскользил? – переспросил судья.
– Заскользил, – твердо произнесла леди Феннелтри. Судья посмотрел на сэра Огастеса.
– Я не совсем уверен, что правильно понимаю слова свидетельницы.
– Он заскользил, милорд, – подтвердил сэр Огастес. – По паркету.
– Заскользил, – задумчиво повторил судья и перевел взгляд на сэра Магнуса. – Слоны могут скользить?
– На хорошо отполированной поверхности, милорд, и при надлежащем усилии, думаю, и слон может скользить, – сказал сэр Магнус.
– Это было так задумано? – обратился судья к леди Феннелтри.
– Задумано или нет, к делу не относится, – сухо ответила она. – Он заскользил прямо на столы с разными яствами и винами. Мой супруг в его смехотворном наряде находился в паланкине и свалился вместе с ним со слона. Я подошла и спросила его, с какой это стати ему вздумалось приводить слона в мой бальный зал.
– Хороший вопрос, – заметил судья, восхищенный рассудительностью леди Феннелтри. – И что же он ответил?
– Он ответил, – сказала леди Феннелтри с полынной горечью в голосе, – что это сюрприз.
– Что ж, – беспристрастно заключил судья, – ответ вполне правдивый. Ведь это в самом деле был сюрприз, верно?
– С того дня, – ответила леди Феннелтри, – я мысленно подыскивала слово, адекватно описывающее этот случай, и в моем не таком уж скудном запасе английской лексики находила все, что угодно, только не «сюрприз».
– Всецело согласен с вами, – решительно молвил судья. – Ваше мнение полностью совпадает с моим.
– Могу я продолжать? – спросила леди Феннелтри. – Желательно без дальнейших помех?
– Конечно, конечно, – сказал судья. – Ради Бога. И что же было дальше?
Он наклонился над столом, не сводя глаз с леди Феннелтри, точно ребенок, слушающий сказку.
– Яства, само собой, были испорчены. Слон совершенно вышел из подчинения, метался в разные стороны, ища, кого бы сожрать. Я мягко журила супруга за то, что он неразумно привел в такое место дикого зверя, когда последний сперва сорвал с потолка канделябр, которому не было цены, а потом подбежал и схватил меня хоботом.
– Боже мой! – воскликнул судья. – И как же вы поступили?
– Будучи всего лишь женщиной, – ответила леди Феннелтри, и голос ее звучал, словно сигнальная труба, – я лишилась чувств.
– Весьма уместно, – заключил судья. – Должно быть, вы испытали сильное потрясение.
Леди Феннелтри слегка наклонила голову, пытаясь, без особого успеха, принять вид скромной, благонравной девы.
– Придя в себя, – продолжала она, – я обнаружила, что лежу на лососе.
– Сдается мне, – озадаченно молвил судья, – в этом деле фигурирует жуткое количество животных. Вы, сэр Огастес, отдавали себе отчет в том, что в рассматриваемом деле так много животных?
Сэр Огастес на секунду закрыл глаза.
– Да, милорд, – отозвался он затем, – но лосось был мертвый.
– Иначе и быть не могло в бальном зале, – сказал судья. – Разве что там есть фонтан или что-нибудь в этом роде.
– В нашем бальном зале нет никаких фонтанов, – сообщила леди Феннелтри.
– Что я сказал, – торжествующе подхватил судья. – Лосось не мог быть живым.
– Это был холодный лосось, – добавила леди Феннелтри.
– Потому что он был мертвый? – спросил судья. Сэр Огастес снова поднялся на ноги со страдальческим
видом.
– Для угощения гостей, милорд, леди Феннелтри распорядилась подать большого вареного лосося. Слон своими движениями сбросил его со стола, и когда закончил носить хоботом леди Феннелтри, поместил ее бессознательное тело на эту рыбу.
– Потрясающе, – сказал судья. – Не помню другого дела, которое доставило бы мне столько удовольствия. Расскажите еще, леди Феннелтри.
– Придя в себя, я обнаружила, что лежу на лососе. И тут же увидела, как слон хватает сэра Губерта Дарси и с размаха бросает на пол с явным намерением убить его.
Адриан никогда не питал нежных чувств к леди Феннелтри, и откровенная ложь вывела его из себя. Поскольку сэр Магнус явно не собирался что-либо предпринять, он решил сам проявить инициативу.
– Это ложь! – крикнул Адриан, вскакивая на ноги. – Рози в жизни никому не причиняла вреда. Вы – старая мстительная корова!
По залу прокатилась волна одобрения и возбуждения. Леди Феннелтри наградила Адриана презрительным взглядом и обратилась к судье.
– Милорд, – вопросила она медоточивым голосом, – вы обычно позволяете оскорблять свидетелей в вашем суде?
– Обычно – нет, – рассеянно ответил судья. – Но объясните мне, при чем тут эта корова? Право же, в этом деле чересчур много животных.
Сэр Огастес, похожий на Горация, проигрывающего битву на реке Тибр, неуверенно поднялся на ноги.
– По-моему, милорд, свидетельница ясно показала, что слон, о котором здесь говорится, большой, злобный, неуправляемый зверь с присущим диким зверям влечением к убийству.
– Вздор! – закричал Адриан.
– Прошу вас, помолчите, – сказал сэр Магнус, ненадолго пробуждаясь. – Вы только все портите своими буйными воплями. Предоставьте мне управляться с этой старой коровой.
– Полагаю, – продолжал сэр Огастес, учтиво делая вид, что не заметил вспышки Адриана, – мне удалось показать вашей светлости и достойнейшим членам суда присяжных, что человек, на чьем попечении находился упомянутый дикий зверь, то есть Адриан Руквисл, дважды позволил ему бесчинствовать. Поразительно только, и мы должны быть благодарны милосердному провидению, что при этом никто не был убит.
Сэр Огастес сел с довольным видом, на смену ему встал сэр Магнус.
– Леди Феннелтри, – начал он, игриво улыбаясь ей и искательно двигая бровями, – мы услышали от вас правдивое и искреннее описание событий, которые произошли вечером двадцать восьмого апреля.
– Естественно, – негодующе отозвалась леди Феннелтри.
– Из того, что вы нам сказали, – осторожно продолжал сэр Магнус, – следует, что на вашу долю выпали ужасные переживания, способные, я сказал бы, помутить рассудок человека, вы же проявили в полной мере ту храбрость и решимость, кои побуждают весь мир восхищаться женщинами Англии.
Легкий взрыв аплодисментов в дальнем конце зала был немедленно укрощен судьей.
– Вы на чьей стороне выступаете? – прошипел Адриан.
Сэр Магнус спокойно улыбнулся, достал из жилетного кармана свою табакерку и сразу, заметив взгляд судьи, вернул ее в карман.
– Есть целый ряд вещей, про которые вы нам не сказали, – изрек он, – что говорит о присущей вам скромности, сочетающейся, если мне будет позволено так выразиться, с выдающимся обаянием и женственностью.
Леди Феннелтри величественно наклонила голову.
– В частности, – продолжал сэр Магнус, взмахнув рукой и глядя на присяжных, – вы ничего не сказали о своей родословной. Если не ошибаюсь, вы принадлежите к роду Пламбдрэгонов?
– Принадлежала, – ответила леди Феннелтри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57