Прежде Маша, честно говоря, и не подозревала, что её любовник такая важная персона.
Господин Зорин сумел прозвониться к Маше между заместителем министра обороны и помощником секретаря Совета Безопасности.
- Прости, что не был на похоронах, Маша, - виновато проговорил он. Всю жизнь до смерти боюсь кладбищ и покойников... Но если тебе что понадобится, - заверил он, - то я весь в твоем распоряжении - хоть днем, хоть ночью. И насчет программы не беспокойся. Время есть. Командировки тоже не к спеху.
За завтраком, как супруги со стажем, Маша и Волк делились друг с другом своими "производственными" проблемами. Тема дискуссии была, естественно, одна: война на Кавказе.
- Оппозиция уже не требует полного вывода российских войск? - спросила Маша, подкладывая Волку второй бифштекс.
- Пока что они даже односторонние прекращения огня используют для передислокаций. К тому же ясно, что сами полевые командиры ещё не пришли к единому мнению по вопросу переговоров. Да и вряд ли придут.
- Значит, реальное перемирие невозможно?
- Мы готовы вести диалог при любых обстоятельствах. Но легких решений не предвидится, - сказал Волк, подливая Маше молока.
- Кажется, их позиция уже не отличается яростной непримиримостью.
Волк кивнул.
- АО чем ты говорила с господином Зориным? - осторожно поинтересовался он.
- Просто он хотел, чтобы я не беспокоилась о программе и насчет командировок. Время терпит.
Волк отодвинул тарелку, поблагодарил и, взяв Машу за руку, обеспокоено сказал:
- Любимая, я хочу, чтобы ты была теперь очень осторожна.
- Ты о чем?
Она сделала вид, что не понимает. Тогда он нежно коснулся её щеки.
- Ты будешь рожать во второй раз. Я уверен, что все будет отлично. Но я хочу, чтобы ты как следует поберегла себя, пока не родишь.
- Я буду себя беречь...
- И воздержишься от командировок?
Как ни странно, подобная постановка вопроса застала Машу врасплох. Даже Рита никогда не пыталась навязывать ей своего мнения в отношении работы. Маша изначально привыкла решать все сама. Ей нелегко это далось, и отступать от этого она не собиралась. Тем более, что у неё самой ещё не было определенного мнения. Однако она понимала, какого ответа ждет от неё Волк.
Маша молчала.
- Я люблю тебя и не хочу, чтобы что-то случилось, - мягко прибавил он и как ни в чем не бывало возобновил прежнюю тему.
- Мы продолжаем настаивать на полном и безоговорочном разоружении бандформирований, - сказал он.
Она не выдержала и улыбнулась: такой бесхитростной и очевидной была его тактика. Она, Маша, была как-никак беременна, и её зависимость от него росла не по дням, а по часам.
Он тоже улыбнулся и поцеловал её в плечо.
- Добровольно они не сдадут оружия. Это ясно, - сказал он.
- Если ты уже позавтракал, то почему бы тебе не заняться со мной любовью? - прошептала она.
- Но мы могли бы начать политические переговоры, - продолжал он, словно не замечая того, что её глаза туманились от желания.
Маша и сама была неплохим экспертом в кавказском вопросе и могла бы, пожалуй, представлять в этих переговорах любую из сторон и добиться большего толка. Ультиматумы - не тот путь, которому она желала бы следовать.
- Ты не ответил на мой вопрос, - проговорила она, покраснев.
Он поцеловал ей одну, потом другую руку. Потом посмотрел прямо в глаза.
- Я обязательно на него отвечу, - сказал он. - Только сначала пообещай, что будешь беречь себя и распрощаешься с командировками.
- Я должна сама это решить, - прошептала она. - Поэтому я не могу тебе обещать.
Волк наклонился к ней, и она почувствовала через материю шелковой сорочки, как он коснулся губами сначала одной её груди, потом другой.
- Постарайся как-то с этим смириться, - попросил он и, помолчав, добавил:
- Даю тебе слово, ты об этом не пожалеешь.
- Послушайте, полковник, - сказала Маша, протянув руку и погладив его по бедру, - даю вам слово, что вы тоже не пожалеете.
- Так в чем же дело? - спросил он.
- Ответь мне сначала на один вопрос. Я могу спросить? - томно прошептала Маша.
- О чем угодно, - щедро кивнул он.
- Если бы я попросила тебя поберечь себя, ты бы что мне ответил?
- Если бы я вынашивал нашего ребенка, - не задумываясь, сказал он, то, безусловно, ответил бы согласием.
- Теперь я понимаю, почему именно тебя послали готовить эти переговоры, - вздохнула Маша.
Он подхватил её на руки и понес в спальню.
- Ты мне, однако, не ответила, - шепнул он.
- Я люблю тебя, - сказала она, позволив опустить себя на постель.
А политические дискуссии в постели - признак дурного тона, не так ли?
Он был нежен, как никогда. Но ещё более он был осторожен. Он двигался так плавно, словно они лежали не на прохладных простынях, а плыли в легкой воде.
- Ты так осторожен, как будто действительно сам вынашиваешь нашего ребенка...
- Просто я тебя люблю и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
- И я тебя люблю, - повторила Маша. - И я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось...
Он продолжал целовать её, пока она не сказала:
- Требуй от меня, чего хочешь. Я на все согласна. Если хочешь, я никогда не буду ездить ни в какие командировки. Если хочешь, я вообще никогда не выйду из дома... Если хочешь, я всю жизнь проведу с тобой в постели...
- Хочу, - ответил он.
- Ты знаешь, что говоришь и что делаешь. Я должна была понять это с самого начала и не вести себя, как дура. Конечно, для меня нет и не может быть ничего важнее, чем ты и наш ребенок.
Маша увидела, как у него заблестели глаза, но он не сказал ни слова.
Потом Волк вслух размышлял о будущем.
- Иногда мне бывает страшно за нас, - признался он. - Иногда мне кажется, что все вокруг окончательно сошли с ума.
- Плохие новости? - шепнула Маша.
- Похоже на то, что война переходит в новое качество.
- Но почему? Ведь появилась надежда на перемирие, а практически вся территория находится под контролем федеральных войск. За исключением, конечно, горных районов... Ты хочешь сказать, что нужно опасаться террористических актов и, даже несмотря на перемирие, война будет продолжаться по сценарию Ближнего Востока, Ирландии? Подавление открытого и широкомасштабного вооруженного сопротивления ничего не дало? Впереди волна терроризма?
- Боюсь, что так. Разница лишь в том, что проблемы намеленного Ближнего Востока с его почти внутрисемейным конфликтом и цивилизованной Ирландии с её мещанскими ультра - просто легкий пассионарный насморк по сравнению с пассионарной чумой на Кавказе... Есть информация, что оппозиция уже приняла решение о переходе к террору.
- И ты снова отправишься туда! - воскликнула Маша. - Представляешь, что я буду чувствовать?
- Конечно, ты будешь волноваться, - вздохнул он. - Но ты, по крайней мере, знаешь, что я отлично разбираюсь в своей работе и у меня абсолютный нюх!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110