Почуяв хозяина, пес радостно завилял широким, как помело, хвостом.
- Лорд, сукин ты сын! - Фугас встал на одно колено и погладил собаку по голове.
Рыдя с любопытством смотрел на эту сцену. Об уме собаки Фугаса и привязанности их друг к другу он слышал много историй, но пса видел первый раз.
- Лордушка, у тебя сейчас будет охота, - при слове "охота" пес взвизгнул, засеменил ногами в нетерпении. А Фугас продолжал: - Необычная охота, такой у тебя еще не было.
Он отвел собаку туда, где заметил на земле кровь, присев, показал на нее и скомандовал:
- След, Лорд, след!
Собака понюхала землю, шерсть ее встала дыбом, и она с явным недоумением на морде оглянулась на хозяина.
- Да не пойдет она на человека, - высказал свое мнение парень, привезший собаку, тоже заядлый охотник. - У меня легавая, я ее раз пробовал натравить на бича, что на мою дачу залез, бесполезно. Это у них в крови сидит. Овчарку надо.
Фугас даже не обернулся на его слова. Он обнял собаку за шею и шепнул ей на ухо:
- Надо, Лорд, возьми его, фас!
И сеттер, резво сорвавшись с места, потащил хозяина за собой. Для Лорда на этой охоте все было необычно. Собака привыкла ходить на птицу без поводка, но Фугас не отпускал ее, зная, что та, найдя подранка, лаять не станет, так и замрет в привычной стойке, а где ее найдешь в кромешной темноте?
Уже скрывшись в темноте кладбища, все трое услышали за спиной вой сирен, скрип тормозов и чей-то взволнованный голос, бубнивший что-то непонятное. Это один из боевиков Фугаса, выполняя его указания, отводил милиционеров от кладбища, отправляя их в лабиринт гаражей.
А Дема, долго пробиравшийся между памятниками и оградками, натыкающийся на буйно разросшиеся кусты и деревья, проваливающийся в осевшие могилы и ямы от сгнивших крестов, к этому времени окончательно выбился из сил. Усевшись на могильный холмик, он отдышался, вытащил из штанов ремень и, перетянув ногу чуть ниже колена, сверху обмотал ее шарфом. После этого он осмотрелся по сторонам. Кладбищенский пейзаж с его воздетыми, словно в отчаянии, крестами мало обрадовал его. Скривившись, Дема поднялся, проковылял еще немного вперед и, зайдя в одну из оградок, забрался в узкую щель сзади памятника между могилой и кустами сирени. Минут через десять он увидел пляшущие огни фонарей облавы. Когда они приблизились, Дема вжался всем телом в землю и невольно затаил дыхание. Лицом он уткнулся в высохшую траву кладбищенского дерна, но краем глаза видел вспышку света, это луч фонаря скользнул по оградке могилы, где он укрылся. Под ногами начаевцев трещали сучья, Дема услышал даже тяжелое дыхание боевика, затем шаги начали удаляться, и он уже поверил, что вывернулся и на этот раз. Дема начал было даже прикидывать, что ему делать дальше, попробовать выбраться с кладбища сейчас или переждать до утра, тем более что весь мир сейчас качался, как штормящий океан, а земля норовила ускользнуть из его объятий и, перевернувшись, сбросить его с себя куда-то в бездну черного неба.
Но все оказалось не так просто. Где-то рядом негромко тявкнула собака, раздался скулеж. Это Лорд наткнулся носом на сучок кустарника. А вскоре снова блеснула вспышка света, послышался тяжелый топот нескольких ног. Дема услышал частое, возбужденное дыхание, что-то холодное ткнулось ему в ухо, и, подняв голову, он увидел в сантиметрах от собственного лица блестевшие в лунном свете глаза собаки.
Это был конец, и осознание безысходности своего положения парализовало силы и волю Демы. Когда сразу три фонаря осветили его лицо, он даже не поднял свой пистолет.
Нечай, сидевший в одной из машин на пустыре за кладбищем, терпеливо ждал окончания облавы. Уже вышли и расселись по своим машинам загонщики, но лишь десять минут спустя появился с собакой на поводке Фугас и, подойдя к машине Нечая, коротко доложил:
- Взяли, спасибо Лорду. Куда его теперь, в Лысовку?
Геннадий, смотревший, как Рыдя и второй боевик выводят из кустов пошатывающегося парня, отрицательно мотнул головой.
- Нет, это долго. Давайте его ко мне домой, а вы заедьте за Сухачевым.
Кортеж из четырех машин быстро проскочил через Волжск и высадился десантом перед большим, красивым двухэтажным зданием из белого кирпича на самой окраине города. Особняк был отделан в псевдорусском стиле, с затейливыми башенками по углам. В лунном свете блестела крутая крыша, даже козырек над крыльцом и грибок над трубой камина были выполнены как луковицы русских храмов. Дом этот Нечай строил давно, но отделка затянулась и внутри царил самый обычный строительный бардак. Дему вытащили из машины и поволокли было на крыльцо, но хозяин коротко скомандовал:
- В подвал его.
Вход в подвальное помещение находился на улице, с торца здания. Нечай открыл плотные двери, и два парня стащили Дему вниз по ступенькам. Бросив добычу на бетонный пол, оба боевика, повинуясь жесту Нечая, удалились на улицу. Дема лежал молча, руки и ноги у него были скованы наручниками. Земля по-прежнему качалась под ним, страх сковывал рот, и единственное, что он мог делать, это, ворочая глазами, следить за расхаживающим по подвалу Нечаем. Иногда они встречались взглядами, и худощавое лицо хозяина города оставалось бесстрастным, только прищур его темных глаз не предвещал хорошего.
Геннадий курил, временами откидывая назад падающую на лоб челку. У него в жизни было немало врагов. И в зоне, где отсидел четыре года, начав с малолеток. Затем здесь, в городе, когда, начав борьбу за власть, убирал одного за другим тех же самых людей, с которыми вчера еще здоровался за руку или даже сидел за одним столом. На его совести были десятки человеческих жизней, его самого не раз и не два пытались убить, порой его спасало чудо, порой точный расчет. Но этот бледный, худосочный парень с явной ненавистью и страхом в глазах представлялся ему опасней многих закоренелых рецидивистов, поклявшихся перед воровским сходняком пришить его, Нечая. Тех он знал, их психологию, их методы, их слабости. Обычно все они исчезали без следа, не успев даже понять, где прокололись. Эти же, "волчата", были из нового поколения. То, как они крошили одного человека за другим, открывая стрельбу при малейшем сопротивлении, пугало Нечая своей непредсказуемостью. Он всегда считал себя превыше всяких законов, государственных и божьих. Но эти пошли дальше его.
И самое главное - возраст этих парней. Слишком много их болтается по городу, вот таких же, как этот, затянутых в кожу, не познавших ни нар, ни честно заработанных денег, но уже презирающих "эту поганую жизнь" и ради своего достатка готовых пойти на любое преступление. Они не ставили чужую жизнь ни в грош, не представляли, что такое годами жрать тюремную баланду и слушать бессонными ночами храпы и стоны душного барака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
- Лорд, сукин ты сын! - Фугас встал на одно колено и погладил собаку по голове.
Рыдя с любопытством смотрел на эту сцену. Об уме собаки Фугаса и привязанности их друг к другу он слышал много историй, но пса видел первый раз.
- Лордушка, у тебя сейчас будет охота, - при слове "охота" пес взвизгнул, засеменил ногами в нетерпении. А Фугас продолжал: - Необычная охота, такой у тебя еще не было.
Он отвел собаку туда, где заметил на земле кровь, присев, показал на нее и скомандовал:
- След, Лорд, след!
Собака понюхала землю, шерсть ее встала дыбом, и она с явным недоумением на морде оглянулась на хозяина.
- Да не пойдет она на человека, - высказал свое мнение парень, привезший собаку, тоже заядлый охотник. - У меня легавая, я ее раз пробовал натравить на бича, что на мою дачу залез, бесполезно. Это у них в крови сидит. Овчарку надо.
Фугас даже не обернулся на его слова. Он обнял собаку за шею и шепнул ей на ухо:
- Надо, Лорд, возьми его, фас!
И сеттер, резво сорвавшись с места, потащил хозяина за собой. Для Лорда на этой охоте все было необычно. Собака привыкла ходить на птицу без поводка, но Фугас не отпускал ее, зная, что та, найдя подранка, лаять не станет, так и замрет в привычной стойке, а где ее найдешь в кромешной темноте?
Уже скрывшись в темноте кладбища, все трое услышали за спиной вой сирен, скрип тормозов и чей-то взволнованный голос, бубнивший что-то непонятное. Это один из боевиков Фугаса, выполняя его указания, отводил милиционеров от кладбища, отправляя их в лабиринт гаражей.
А Дема, долго пробиравшийся между памятниками и оградками, натыкающийся на буйно разросшиеся кусты и деревья, проваливающийся в осевшие могилы и ямы от сгнивших крестов, к этому времени окончательно выбился из сил. Усевшись на могильный холмик, он отдышался, вытащил из штанов ремень и, перетянув ногу чуть ниже колена, сверху обмотал ее шарфом. После этого он осмотрелся по сторонам. Кладбищенский пейзаж с его воздетыми, словно в отчаянии, крестами мало обрадовал его. Скривившись, Дема поднялся, проковылял еще немного вперед и, зайдя в одну из оградок, забрался в узкую щель сзади памятника между могилой и кустами сирени. Минут через десять он увидел пляшущие огни фонарей облавы. Когда они приблизились, Дема вжался всем телом в землю и невольно затаил дыхание. Лицом он уткнулся в высохшую траву кладбищенского дерна, но краем глаза видел вспышку света, это луч фонаря скользнул по оградке могилы, где он укрылся. Под ногами начаевцев трещали сучья, Дема услышал даже тяжелое дыхание боевика, затем шаги начали удаляться, и он уже поверил, что вывернулся и на этот раз. Дема начал было даже прикидывать, что ему делать дальше, попробовать выбраться с кладбища сейчас или переждать до утра, тем более что весь мир сейчас качался, как штормящий океан, а земля норовила ускользнуть из его объятий и, перевернувшись, сбросить его с себя куда-то в бездну черного неба.
Но все оказалось не так просто. Где-то рядом негромко тявкнула собака, раздался скулеж. Это Лорд наткнулся носом на сучок кустарника. А вскоре снова блеснула вспышка света, послышался тяжелый топот нескольких ног. Дема услышал частое, возбужденное дыхание, что-то холодное ткнулось ему в ухо, и, подняв голову, он увидел в сантиметрах от собственного лица блестевшие в лунном свете глаза собаки.
Это был конец, и осознание безысходности своего положения парализовало силы и волю Демы. Когда сразу три фонаря осветили его лицо, он даже не поднял свой пистолет.
Нечай, сидевший в одной из машин на пустыре за кладбищем, терпеливо ждал окончания облавы. Уже вышли и расселись по своим машинам загонщики, но лишь десять минут спустя появился с собакой на поводке Фугас и, подойдя к машине Нечая, коротко доложил:
- Взяли, спасибо Лорду. Куда его теперь, в Лысовку?
Геннадий, смотревший, как Рыдя и второй боевик выводят из кустов пошатывающегося парня, отрицательно мотнул головой.
- Нет, это долго. Давайте его ко мне домой, а вы заедьте за Сухачевым.
Кортеж из четырех машин быстро проскочил через Волжск и высадился десантом перед большим, красивым двухэтажным зданием из белого кирпича на самой окраине города. Особняк был отделан в псевдорусском стиле, с затейливыми башенками по углам. В лунном свете блестела крутая крыша, даже козырек над крыльцом и грибок над трубой камина были выполнены как луковицы русских храмов. Дом этот Нечай строил давно, но отделка затянулась и внутри царил самый обычный строительный бардак. Дему вытащили из машины и поволокли было на крыльцо, но хозяин коротко скомандовал:
- В подвал его.
Вход в подвальное помещение находился на улице, с торца здания. Нечай открыл плотные двери, и два парня стащили Дему вниз по ступенькам. Бросив добычу на бетонный пол, оба боевика, повинуясь жесту Нечая, удалились на улицу. Дема лежал молча, руки и ноги у него были скованы наручниками. Земля по-прежнему качалась под ним, страх сковывал рот, и единственное, что он мог делать, это, ворочая глазами, следить за расхаживающим по подвалу Нечаем. Иногда они встречались взглядами, и худощавое лицо хозяина города оставалось бесстрастным, только прищур его темных глаз не предвещал хорошего.
Геннадий курил, временами откидывая назад падающую на лоб челку. У него в жизни было немало врагов. И в зоне, где отсидел четыре года, начав с малолеток. Затем здесь, в городе, когда, начав борьбу за власть, убирал одного за другим тех же самых людей, с которыми вчера еще здоровался за руку или даже сидел за одним столом. На его совести были десятки человеческих жизней, его самого не раз и не два пытались убить, порой его спасало чудо, порой точный расчет. Но этот бледный, худосочный парень с явной ненавистью и страхом в глазах представлялся ему опасней многих закоренелых рецидивистов, поклявшихся перед воровским сходняком пришить его, Нечая. Тех он знал, их психологию, их методы, их слабости. Обычно все они исчезали без следа, не успев даже понять, где прокололись. Эти же, "волчата", были из нового поколения. То, как они крошили одного человека за другим, открывая стрельбу при малейшем сопротивлении, пугало Нечая своей непредсказуемостью. Он всегда считал себя превыше всяких законов, государственных и божьих. Но эти пошли дальше его.
И самое главное - возраст этих парней. Слишком много их болтается по городу, вот таких же, как этот, затянутых в кожу, не познавших ни нар, ни честно заработанных денег, но уже презирающих "эту поганую жизнь" и ради своего достатка готовых пойти на любое преступление. Они не ставили чужую жизнь ни в грош, не представляли, что такое годами жрать тюремную баланду и слушать бессонными ночами храпы и стоны душного барака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46