Гигантская стена, совершенно плоская (лишь точнейшие лазерные измерения установили бы ее исчезающе-малую кривизну), образовывала внутреннюю поверхность пустотелой сферы трех миллионов миль в поперечнике, сферы, залитой невообразимым светом.
— Добро пожаловать! — объявил Слартибартфаст, когда крошечная точка несущегося с бешеной скоростью летательного аппарата вползла в умопомрачительную сферу. — Добро пожаловать в наш сборочный цех. Здесь мы строим планеты.
— Вы хотите сказать, — с трудом выдавил из себя Артур, — что снова начали этим заниматься?
— Нет, Боже упаси! — воскликнул старец. — Галактика еще недостаточно богата. Мы проснулись, чтобы выполнить всего один необычный заказ для… для особых клиентов из другого измерения. Возможно, это тебя заинтересует.
Смотри.
Артур проследил, куда указует перст старца, и различил вдали некую висящую конструкцию. В этот миг сверкнула яркая вспышка, и высветился шар с до боли знакомыми очертаниями на боках. Лишившись дара речи, Артур завороженно молчал, и самые дикие мысли лихорадочно носились в его голове, пытаясь найти место, где можно отдохнуть и привести себя в порядок.
Какая-то часть его сознания твердила, что он прекрасно знает этот шар и понимает значение очертаний, в то время как другая часть с полными на то основаниями отказывалась воспринимать эту идею и запрещала даже думать о ней.
Еще одна вспышка, и сомнений не осталось.
— Земля… — прошептал Артур.
— Точнее, Земля-2, - бодро сообщил Слартибартфаст. — Мы выполняем по старым чертежам второй экземпляр.
— Вы хотите сказать, — медленно проговорил Артур, — что моя Земля была… сделана?
— Разумеется, — ответил Слартибартфаст. — Не доводилось бывать в таком местечке… кажется, оно называлось Норвегия?
— Нет, — произнес Артур, — не доводилось.
— Жаль, — сказал Слартибартфаст. — Перед тобой автор ее береговых линий. Между прочим, приз получил. Я ужасно расстроился, когда услышал, что Землю уничтожили.
— Вы расстроились?!
— Да. Хотя бы на пять минут позже, и уже не так обидно… Мыши были в ярости.
— Мыши — в ярости?.. Ну да: так же, как и собаки, кошки, утконосы…
— Разве можно сравнивать? Они же не платили!
— Послушайте, — взмолился Артур, — по-моему, мы сэкономим уйму времени, если я сойду с ума прямо сейчас.
На секунду в кабине летящей машины воцарилось неловкое молчание. Потом старец терпеливо принялся объяснять:
— Землянин, вашу планету заказали, оплатили и контролировали мыши. Она была уничтожена за пять минут до достижения цели, ради которой ее построили. И теперь нам приходится начинать все заново.
Артур воспринял лишь одно слово.
— Мыши? — повторил он. — Прошу прощения, мы говорим о маленьких, серых, помешанных на сыре зверьках? О тех, на кого визжат, стоя на столах, женщины из телекомедий начала шестидесятых?
Старец вежливо кашлянул:
— Землянин, мне порой трудно разобраться в твоей манере излагать мысли.
Не забывай: я пять миллионов лет спал в недрах планеты Магратея и мало что знаю о телекомедиях начала шестидесятых. Создания, которых вы зовете мышами, вовсе не таковы, какими кажутся вам. Вы замечаете лишь, так сказать, отпечаток в нашем измерении огромных сверхразумных панпространственных существ. — Старец замолчал и участливо добавил:
— Боюсь, они ставили на вас опыты.
Артур глубоко задумался. Потом его лицо прояснилось.
— Тут явное недоразумение. Понимаете, это мы ставили на них опыты.
Бихевиоризм, Павлов и прочее… Мыши проходили всякие тесты, учились звонить в колокольчик, бегали в лабиринтах. На поведении мышей мы изучали…
Голос Артура затих.
— Такая изощренность… — проговорил Слартибартфаст. Поневоле можно прийти в восхищение. Как еще лучше замаскировать истинные цели? Внезапно пройти лабиринт не в том направлении, съесть не тот кусок сыра, неожиданно умереть от миксоматоза… Неподражаемое хитроумие! Видишь ли, землянин, вы и ваша планета являлись, в сущности, органическим компьютером, десять миллионов лет выполняющим исследовательскую программу. Впрочем, расскажу все по порядку. Это займет немного времени.
— Время, — тихо проронил Артур. — Вот уж с чем, а со временем у меня пока проблем нет.
Глава 25
У жизни, разумеется, много непознанных сторон, но, пожалуй, чаще других перед нами встают вопросы типа "Почему люди рождаются?", "Почему умирают?" и "Почему в этом промежутке они стремятся носить электронные часы?".
Миллионы лет назад неким сверхразумным панпространственным существам (чье физическое проявление в их собственной панпространственной Вселенной не сильно отличалось от нашего) эти вопросы так надоели, что они решили раз и навсегда разобраться в смысле жизни.
С таковой целью они построили колоссальнейший суперкомпьютер, который был настолько разумен, что еще до полного объединения баз данных начал с тезиса: "Я мыслю, следовательно, существую" — и, прежде чем его успели отключить, логически вывел необходимость рисового пудинга и подоходного налога.
Компьютер был величиной с небольшой город.
Пульт управления располагался в специально возведенном здании, в особом кабинете, окна которого выходили на обсаженную с трех сторон деревьями площадь.
В день Великого Включения в кабинет вошли два строго одетых программиста. Они отдавали себе отчет в торжественности момента, но вели себя хладнокровно и с достоинством: степенно сели за стол, открыли свои чемоданчики и достали записные книжки в кожаных переплетах.
Их звали Ланквилл и Фук.
Несколько секунд они благоговейно молчали. Затем Ланквилл, взглянув на Фука, подался вперед и коснулся маленькой черной клавиши.
Едва слышное гудение свидетельствовало о том, что гигантский компьютер наконец-то заработал в полную силу. А через миг он обратился к программистам зычным голосом:
— Я, Пронзительный Интеллектомат, второй по грандиозности компьютер во всей Вселенной пространства-времени, желаю знать: какая труднейшая задача вызвала меня к жизни?
Ланквилл и Фук удивленно переглянулись.
— Твоя задача, о Компьютер… — начал Фук.
— Нет, постой-ка, — обеспокоенно перебил Ланквилл. — Мы определенно конструировали компьютер, не имеющий себе равных, и удовлетворимся только самым лучшим! Ответь, Пронзительный Интеллектомат, разве ты не величайший и мощнейший компьютер всех времен?
— Я назвал себя вторым по грандиозности, — провозгласил Пронзительный Интеллектомат. — И таков я есть.
Программисты вновь обменялись тревожными взглядами. Ланквилл прочистил горло.
— Тут, должно быть, какая-то ошибка, — сказал он. — Разве ты не превосходишь даже Неохватный Гаргантюмозг с Максимегалона, который может за миллисекунду сосчитать все атомы в звезде?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30