«О, черт, – подумал он, – что за день такой подлый?! Сплошные провокации…»
И помолчал немного, а потом – с надсадой – сказал:
– Ладно… Только чтоб – быстро!
– Вот спасибо вам, – зачастила, обрадовалась женщина, – вот спасибо!
И быстро скрылась, таща за руку дочку. И, глядя ей вслед, Интеллигент усмехнулся: тоже, дура, – нашла кому доверять!
Едва дождавшись ее возвращения, Игорь поднялся и поспешил прочь… Прочь отсюда – на улицу, на свежий воздух! Он чувствовал: еще один такой случай – и он, пожалуй, не удержится, не вытерпит, рискнет… Судьба как бы баловалась с ним, искушала его. И он уже с некоторым испугом думал: что еще она приготовила ему, какой новый подвох его ждет впереди?
Глава двадцатая
Выйдя из дверей вокзала, Игорь глянул на часы – и насупился, поджимая губы. Время двигалось медленно; был всего лишь четвертый час пополудни… До встречи оставалось еще два часа – и где-то их надо было перебыть, переждать!
– Господи Боже мой, – пробормотал он, спускаясь по истертым, склизким ступеням, – какой же все-таки подлый нынче день! И как он тянется бесконечно! Хорошо хоть – погода переменилась.
Погода переменилась. Стало теплей. Мутное месиво облаков поредело, расточилось; проглянуло солнце сквозь пелену, и под зыбкими струями света постепенно стаяла, сошла искристая изморозь, с утра осыпавшая город.
Шлепая по лужам, Игорь пересек вокзальную площадь. Постоял в раздумьи. И потом – подняв воротник и сунув руки в карманы – побрел, ссутулясь, вдоль тихой, безлюдной, обсаженной акациями улицы. Он брел бесцельно, наугад – жевал отсыревший окурок, рассеянно поглядывал по сторонам…
На повороте – за углом – взору его предстала вывеска: «Шашлычная». Игорь выплюнул окурок, глотнул набежавшую слюну. У него схватило кишки от голода. Не сводя взгляда с яркой, пышно размалеванной этой вывески, он двинулся к дверям шашлычной – сделал несколько неверных шагов – и замер вдруг, вспомнив, что он пустой, что денег у него нет ни копейки.
«А ведь деньги были, – с тоскою подумал он. И выругался яростно. – Были! Сами шли в руки! Какие шансы я упустил сегодня, от чего отрекся – ах, я дурак! ах, дурак!»
В этот момент – за спиной его – чей-то голос произнес усмешливо:
– Ну, чего задумался – как витязь на распутьи?… Игорь оглянулся. Рядом с ним стоял давешний тип в рыжем кожаном пальто. Сухое лицо его морщилось в улыбке. Раздуваемые ветром льняные, белесые патлы, лезли на лоб, на глаза.
– Хочешь войти, что ли? – спросил незнакомец.
– Да хотел было, – ответил Игорь, поеживаясь.
– Ну, так в чем же дело? Давай! Пошли!
– Нет… Не могу. Оставил, понимаешь ли, деньги дома. Забыл – ну, и вот…
– Оставил дома? – сощурился человек в кожанке. И похлопал его по плечу. – Что ж, бывает. Только ты плюнь на это, не огорчайся. Идем со мной, я угощаю!
– Это – почему?
– Да просто, по-приятельски… Мы же ведь все же – старые знакомые.
– Знакомые? – повторил Игорь. – Старые? – И нахмурясь, – одним внимательным цепким взглядом – осмотрел собеседника с головы до ног. И затем качнул в сомнении головой:
– Не припоминаю что-то… Где же это мы встречались? Вообще-то, вроде бы, – да… Но – где? И когда? Нет, не знаю, не знаю!
– Ты-то меня, может, и не знаешь. Зато я хорошо с тобой знаком. Давно за тобой наблюдаю.
– Это как же так? – начал Игорь. – Постой, значит, ты…
И умолк, осененный внезапной догадкой.
– Да, – сказал незнакомец.
– Значит, ты – оттуда?
– Да, оттуда. Но ты не бойся…
– Чего же ты от меня хочешь?
– Да ничего особенного, чудак, – рассмеялся тот. И снова положил руку на игорево плечо. – Просто, хочу угостить – и только… Посидим, погреемся. Шашлычок поедим; здесь добрые шашлыки готовят.
– Но кто ты? – спросил Игорь, медленным движением освобождаясь от его руки. – Как тебя хоть зовут?
– Что ж, разрешите представиться. – Человек в кожанке наклонил голову, ловко щелкнул каблуками. – Игнатий Савицкий.
– Савицкий, – тихо ахнул Игорь. – Ну, да. Ну, конечно… Наташа ведь рассказывала… Так вот ты какой!
– Ну, наконец-то, – сказал Савицкий. – Наконец – сообразил.
– Вот ты какой, – негромко, запинаясь, проговорил Игорь. И еще раз осмотрел его с вниманием. – Значит, это ты ведешь мое дело.
– Вел, – уточнил Савицкий. – До сегодняшнего дня.
– А сегодня?…
– Сегодня – конец. Дело твое погашено полностью. Вот потому я и приглашаю: зайдем! Я же с утра хожу за тобой – все видел. Знаю, какие деньги ты «оставил», какие мог бы взять…
– Следил, значит, – покривил губы Интеллигент.
– Следил. Ну и что? На то и щука в омуте, чтобы карась не дремал. Зато теперь мне все ясно. И тебе тоже беспокоиться больше не о чем!
– Н-ну, раз так, – смягчаясь, как бы сразу оттаивая, сказал Игорь, – раз такое дело – ладно.
Они разговаривали, стоя метрах в пяти от шашлычной.
– Ладно, – сказал Игорь, – зайдем! – и поворотился лицом к двери, И вздрогнул – увидев старого своего партнера, Копыто. Увидел тщедушную его фигуру, низкий скошенный лоб, мерно двигающиеся, жуюшие челюсти.
Копыто возник из-за угла дома и стоял теперь, чуть пригнувшись, сжимая в руке револьвер.
Взгляды их встретились, перекрестились. Копыто усмехнулся; темная судорога прошла по его лицу. Он поднял револьвер. Вороненая синяя сталь ствола сверкнула, отражая солнце… И сейчас же – с коротким хриплым воплем – Интеллигент отпрянул, сунув руку под пиджак, за пояс.
Он искал там свой кольт! Он совсем забыл про то, что решил начать новую жизнь. Жест его был привычным, безотчетным, стремительным – но оружия на месте не оказалось. Пальцы нащупали пустоту. Это длилось всего лишь миг… А в следующий – раздался выстрел.
Игорь ощутил режущий, жаркий толчок в грудь, сразу ослаб и медленно, тяжко осел на талую землю.
От острой боли сознание его затуманилось, багровая муть заволокла взор. И сквозь эту муть он разглядел Савицкого, вскинувшего руку для ответного выстрела. Левая рука следователя была прижата к боку и пальцы – окрашены в красное…
Затем Савицкий покачнулся и как бы ушел за кадр – растворился в дыму. Откуда-то издалека донеслись до Игоря многие голоса, топот ног. Потом на него пролилась и плотно объяла темнота.
Очнулся он в больнице. Оказалось, что у него прострелена грудь и слегка задета верхушка правого легкого; ранение, в общем, не смертельное, – объяснил ему врач, – но все же достаточно тяжелое, скверное…
Ему, тем не менее, повезло! Как выяснилось из дальнейшего разговора с врачом, в завязавшейся перестрелке уцелел один лишь Игорь; Савицкий умер на следующее утро от внутреннего кровоизлияния, а Копыто – там же, на месте, скошенный пулей следователя, пробившей ему горло.
Размышляя о случившемся (а времени для этого у него теперь было достаточно!), Игорь недоумевал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
И помолчал немного, а потом – с надсадой – сказал:
– Ладно… Только чтоб – быстро!
– Вот спасибо вам, – зачастила, обрадовалась женщина, – вот спасибо!
И быстро скрылась, таща за руку дочку. И, глядя ей вслед, Интеллигент усмехнулся: тоже, дура, – нашла кому доверять!
Едва дождавшись ее возвращения, Игорь поднялся и поспешил прочь… Прочь отсюда – на улицу, на свежий воздух! Он чувствовал: еще один такой случай – и он, пожалуй, не удержится, не вытерпит, рискнет… Судьба как бы баловалась с ним, искушала его. И он уже с некоторым испугом думал: что еще она приготовила ему, какой новый подвох его ждет впереди?
Глава двадцатая
Выйдя из дверей вокзала, Игорь глянул на часы – и насупился, поджимая губы. Время двигалось медленно; был всего лишь четвертый час пополудни… До встречи оставалось еще два часа – и где-то их надо было перебыть, переждать!
– Господи Боже мой, – пробормотал он, спускаясь по истертым, склизким ступеням, – какой же все-таки подлый нынче день! И как он тянется бесконечно! Хорошо хоть – погода переменилась.
Погода переменилась. Стало теплей. Мутное месиво облаков поредело, расточилось; проглянуло солнце сквозь пелену, и под зыбкими струями света постепенно стаяла, сошла искристая изморозь, с утра осыпавшая город.
Шлепая по лужам, Игорь пересек вокзальную площадь. Постоял в раздумьи. И потом – подняв воротник и сунув руки в карманы – побрел, ссутулясь, вдоль тихой, безлюдной, обсаженной акациями улицы. Он брел бесцельно, наугад – жевал отсыревший окурок, рассеянно поглядывал по сторонам…
На повороте – за углом – взору его предстала вывеска: «Шашлычная». Игорь выплюнул окурок, глотнул набежавшую слюну. У него схватило кишки от голода. Не сводя взгляда с яркой, пышно размалеванной этой вывески, он двинулся к дверям шашлычной – сделал несколько неверных шагов – и замер вдруг, вспомнив, что он пустой, что денег у него нет ни копейки.
«А ведь деньги были, – с тоскою подумал он. И выругался яростно. – Были! Сами шли в руки! Какие шансы я упустил сегодня, от чего отрекся – ах, я дурак! ах, дурак!»
В этот момент – за спиной его – чей-то голос произнес усмешливо:
– Ну, чего задумался – как витязь на распутьи?… Игорь оглянулся. Рядом с ним стоял давешний тип в рыжем кожаном пальто. Сухое лицо его морщилось в улыбке. Раздуваемые ветром льняные, белесые патлы, лезли на лоб, на глаза.
– Хочешь войти, что ли? – спросил незнакомец.
– Да хотел было, – ответил Игорь, поеживаясь.
– Ну, так в чем же дело? Давай! Пошли!
– Нет… Не могу. Оставил, понимаешь ли, деньги дома. Забыл – ну, и вот…
– Оставил дома? – сощурился человек в кожанке. И похлопал его по плечу. – Что ж, бывает. Только ты плюнь на это, не огорчайся. Идем со мной, я угощаю!
– Это – почему?
– Да просто, по-приятельски… Мы же ведь все же – старые знакомые.
– Знакомые? – повторил Игорь. – Старые? – И нахмурясь, – одним внимательным цепким взглядом – осмотрел собеседника с головы до ног. И затем качнул в сомнении головой:
– Не припоминаю что-то… Где же это мы встречались? Вообще-то, вроде бы, – да… Но – где? И когда? Нет, не знаю, не знаю!
– Ты-то меня, может, и не знаешь. Зато я хорошо с тобой знаком. Давно за тобой наблюдаю.
– Это как же так? – начал Игорь. – Постой, значит, ты…
И умолк, осененный внезапной догадкой.
– Да, – сказал незнакомец.
– Значит, ты – оттуда?
– Да, оттуда. Но ты не бойся…
– Чего же ты от меня хочешь?
– Да ничего особенного, чудак, – рассмеялся тот. И снова положил руку на игорево плечо. – Просто, хочу угостить – и только… Посидим, погреемся. Шашлычок поедим; здесь добрые шашлыки готовят.
– Но кто ты? – спросил Игорь, медленным движением освобождаясь от его руки. – Как тебя хоть зовут?
– Что ж, разрешите представиться. – Человек в кожанке наклонил голову, ловко щелкнул каблуками. – Игнатий Савицкий.
– Савицкий, – тихо ахнул Игорь. – Ну, да. Ну, конечно… Наташа ведь рассказывала… Так вот ты какой!
– Ну, наконец-то, – сказал Савицкий. – Наконец – сообразил.
– Вот ты какой, – негромко, запинаясь, проговорил Игорь. И еще раз осмотрел его с вниманием. – Значит, это ты ведешь мое дело.
– Вел, – уточнил Савицкий. – До сегодняшнего дня.
– А сегодня?…
– Сегодня – конец. Дело твое погашено полностью. Вот потому я и приглашаю: зайдем! Я же с утра хожу за тобой – все видел. Знаю, какие деньги ты «оставил», какие мог бы взять…
– Следил, значит, – покривил губы Интеллигент.
– Следил. Ну и что? На то и щука в омуте, чтобы карась не дремал. Зато теперь мне все ясно. И тебе тоже беспокоиться больше не о чем!
– Н-ну, раз так, – смягчаясь, как бы сразу оттаивая, сказал Игорь, – раз такое дело – ладно.
Они разговаривали, стоя метрах в пяти от шашлычной.
– Ладно, – сказал Игорь, – зайдем! – и поворотился лицом к двери, И вздрогнул – увидев старого своего партнера, Копыто. Увидел тщедушную его фигуру, низкий скошенный лоб, мерно двигающиеся, жуюшие челюсти.
Копыто возник из-за угла дома и стоял теперь, чуть пригнувшись, сжимая в руке револьвер.
Взгляды их встретились, перекрестились. Копыто усмехнулся; темная судорога прошла по его лицу. Он поднял револьвер. Вороненая синяя сталь ствола сверкнула, отражая солнце… И сейчас же – с коротким хриплым воплем – Интеллигент отпрянул, сунув руку под пиджак, за пояс.
Он искал там свой кольт! Он совсем забыл про то, что решил начать новую жизнь. Жест его был привычным, безотчетным, стремительным – но оружия на месте не оказалось. Пальцы нащупали пустоту. Это длилось всего лишь миг… А в следующий – раздался выстрел.
Игорь ощутил режущий, жаркий толчок в грудь, сразу ослаб и медленно, тяжко осел на талую землю.
От острой боли сознание его затуманилось, багровая муть заволокла взор. И сквозь эту муть он разглядел Савицкого, вскинувшего руку для ответного выстрела. Левая рука следователя была прижата к боку и пальцы – окрашены в красное…
Затем Савицкий покачнулся и как бы ушел за кадр – растворился в дыму. Откуда-то издалека донеслись до Игоря многие голоса, топот ног. Потом на него пролилась и плотно объяла темнота.
Очнулся он в больнице. Оказалось, что у него прострелена грудь и слегка задета верхушка правого легкого; ранение, в общем, не смертельное, – объяснил ему врач, – но все же достаточно тяжелое, скверное…
Ему, тем не менее, повезло! Как выяснилось из дальнейшего разговора с врачом, в завязавшейся перестрелке уцелел один лишь Игорь; Савицкий умер на следующее утро от внутреннего кровоизлияния, а Копыто – там же, на месте, скошенный пулей следователя, пробившей ему горло.
Размышляя о случившемся (а времени для этого у него теперь было достаточно!), Игорь недоумевал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47