Майлз с любопытством поглядывал на жену.
– Повтори-ка, кем ты его считала?
– Сам знаешь. Все эти безумные истории, выдуманные мною, чтобы объяснить его милое расположение. Как я ошибалась!
– Но кого именно ты считала его жертвой? Пола уставилась на него.
– Его жену. Разве ты не помнишь? Я говорила тебе, что он, вероятно, выдрессировал собаку-убийцу. Или же это сделал Робин. Я уже рассказывала.
– Ах да, – нахмурился Майлз. – Настолько глупая мысль, что я совершенно о ней забыл., – Верно, глупая мысль… Подумай-ка, Майлз: мы можем положить деньги под три или четыре процента и, когда Эбби подрастет до колледжа, запросто оплатим его. Разве это не чудесно?
– Не обязательно вкладывать все деньги. Половины суммы хватит для Эбби. Думаю, остальное следует потратить на себя.
– И на что же?
– Ну, во-первых, купим тебе мойку для посуды, – улыбнулся Майлз.
– Не возражаю. Мойку! Наконец-то сбываются мечты!
– А во-вторых, как давно мы были с тобой в отпуске? В настоящем отпуске?
Глаза Полы радостно округлились.
– Майлз, мы в самом деле можем себе это позволить?
– Почему бы и нет? Мы его заслужили. Не очень долго, но, скажем, дней десять на Барбадосе…
– Нет, на Бермудах! Знаю, сейчас это не модно, но мне нравится и это недалеко. Плывем на Бермуды!
– Пусть Бермуды! Сможем ли мы оставить Эбби с Мэгги?
– А почему бы не взять ее с собой?
– И сорвать с занятий?
– Пожалуй, ты прав. Она останется с Мэгги… Бермуды! – снова просияла Пола. – Майлз, когда же мы отправимся?
– Как только придет чек.
– Это похоже на наш второй медовый месяц. Тропическое солнце, коралловые пляжи. Боже, как я этого хочу!
Майлз наполнил ее бокал. Она смотрела на пляшущие в вине веселые пузырьки и в голове у нее вдруг промелькнули кожаные корешки книг из библиотеки Дункана. «Саддуцизмус Триумфатус» Жозефа Глэнвиля – надпись на одной их них; «Де ля Демономаниа дес Сорсьерс» Жана Бодена на другой.
Медленно глотнув шампанское. Пола спросила:
– Майлз, тебе не кажется, что «нетрадиционная» религия Дункана как-то связана с сатанизмом? Казалось, он удивился.
– С чего это ты взяла?
– Знаешь, я увидела в его библиотеке пару книг и, похоже, они касались демонологии и теперь мне, вдруг, показалось, будто он имел какое-то отношение к оккультизму. В общем, если припомнить странный ритуал на похоронах…
– Да, он интересовался этим, но не думаю, что он это практиковал.
– Интересовался? Что ты имеешь в виду?
– Ну, у него это было чем-то вроде хобби. Он говорил, что собирает оккультные книги, но вообще-то, делает это шутки ради. Он никогда не относился к ним серьезно. Да и кто относится?
– Наверно, ты прав, – согласилась она, вновь пробуя шампанское. – Я не разбираюсь в таких вещах, но мне это кажется глупостями. И все же хотелось бы узнать конфессию Дункана..
Слегка улыбнувшись, Майлз поднял бокал.
– Судя по завещанию, он верует в меня.
– Слава Богу! – подтвердила Пола.
Глава 2
Вопреки сомнениям Полы, пролившийся над ними «золотой дождь» оказался реальностью и через три дня Майлз позвонил ей в «Бич Бам», чтобы сообщить о намечающейся днем доставке в дом рояля.
– Но как же они внесут его в дверь? Рояль настолько огромен..
– Они поднимут инструмент лебедкой и втянут внутрь через окно.
– Пожалуй, я приеду. Не попросить ли заодно вывезти наше пианино?
– Можно и попросить.
Пола повесила трубку и Мэгги спросила:
– Какой рояль?
Не доверяя удаче. Пола держала завещание Дункана в тайне от подруги. Теперь она рассказала о нем Мэгги. Компаньонка едва не задохнулась от изумления.
– Пятьдесят тысяч долларов?
– Разве это не чудо? – подтвердила Пола. – Плюс один из его концертных роялей и все его ноты – бесценные, как считает Майлз, с собственноручными пометками и примечаниями Дункана…
Мэгги облокотилась о прилавок.
– Почему же со мной не происходит ничего подобного? Дорогая, я очень за тебя рада… Нет, лгу: я просто позеленела от зависти, но все же…
– И если мы действительно получим деньги, то отправимся в отпуск на Бермуды.
– Будь добра, помолчи, иначе меня вытошнит. Не удивительно, что Майлз был с ним так любезен.
– Майлз не ублажал его, – нахмурилась Пола. – Это Дункан ублажал Майлза. Он всегда хотел сына и, осознав, что умирает, решил как бы усыновить Майлза.
– Я вовсе не хотела тебя обидеть…
– О, знаю. Послушай, тебе нравится наше пианино? Звучит оно ужасно, но твоим малышам может понравиться.
– Ну конечно. Сколько?
– Нисколько.
– Не глупи.
– Перестань. Возьми его, оно не стоит и пятерки. Набросив пальто, Пола направилась к дверям.
– Помни, теперь я наследница – Леди Баунтифул, раздающая подарки. Не заказать ли перевозку пианино к тебе на дом?
– Хорошо. Я позвоню привратнику. И – спасибо, Пола! От души поздравляю!
Пола послала ей воздушный поцелуй и торопливо выскочила на Бликер-стрит.
«Как весело быть богатой, – подумала она. – Богатство обладает явным преимуществом перед бедностью!»
* * *
Собравшаяся около дома порядочная толпа наблюдала за тем, как рабочие ловко поднимали «Стенвэй» на лебедке к окну третьего этажа. Огромный черный ящик медленно вращался на ремнях. Следившей за ним с тротуара Поле казалось, что он вот-вот рухнет, но перевозчики знали свое дело. Через час «Стенвэй» занял место в зале верхнего этажа, а пианино оказалось в фургоне. Грузчики согласились отвезти его на квартиру Мэгги за двадцать пять долларов, выплаченных им Майлзом.
– Да он занял всю комнату! – простонала Пола, глядя на установленный под световым люком рояль.
– Верно, – согласился Майлз, присаживаясь к инструменту. – Но он того стоит. Не правда ли, – красавец?
– Всего лишь одна модификация пианино. Но мне неясно, сможем ли мы теперь устраивать вечеринки?
– Что ж, позволим гостям посидеть а-ля Элен Морган на рояле. – С этими словами Майлз пробежал пальцами на клавиатуре, а затем атаковал Этюд для черных клавиш. Он пару раз ошибся, но сыграл на удивление хорошо.
– Тебе нужно снова заниматься, – заметила Пола, когда окончилась пьеса. – Прозвучало лучше, чем я когда-либо слышала.
Он поднялся, разминая пальцы.
– Давно не занимался. Чертовски закостенели мышцы. Дело в том, что на этом рояле у любого прозвучит прилично.
Опустившись на колени, он принялся вскрывать пять больших коробок, доставленных вместе с инструментом. В них находились все партитуры Дункана Эли и большинство были довольно старыми. Подняв одну из тетрадей, Майлз перелистал ее.
Второй концерт для рояля Брамса. С пометками о темпе и фазировке рукой Дункана. На первой странице надпись: «Исполнено в Альберт-Холле, февраль 1923, с оркестром Бичема». Представляешь? Бичем! Подобные вещи бесценны…
– Удивительно, что он не завещал их Джульярдскому колледжу или кому-нибудь, кто сможет ими воспользоваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Повтори-ка, кем ты его считала?
– Сам знаешь. Все эти безумные истории, выдуманные мною, чтобы объяснить его милое расположение. Как я ошибалась!
– Но кого именно ты считала его жертвой? Пола уставилась на него.
– Его жену. Разве ты не помнишь? Я говорила тебе, что он, вероятно, выдрессировал собаку-убийцу. Или же это сделал Робин. Я уже рассказывала.
– Ах да, – нахмурился Майлз. – Настолько глупая мысль, что я совершенно о ней забыл., – Верно, глупая мысль… Подумай-ка, Майлз: мы можем положить деньги под три или четыре процента и, когда Эбби подрастет до колледжа, запросто оплатим его. Разве это не чудесно?
– Не обязательно вкладывать все деньги. Половины суммы хватит для Эбби. Думаю, остальное следует потратить на себя.
– И на что же?
– Ну, во-первых, купим тебе мойку для посуды, – улыбнулся Майлз.
– Не возражаю. Мойку! Наконец-то сбываются мечты!
– А во-вторых, как давно мы были с тобой в отпуске? В настоящем отпуске?
Глаза Полы радостно округлились.
– Майлз, мы в самом деле можем себе это позволить?
– Почему бы и нет? Мы его заслужили. Не очень долго, но, скажем, дней десять на Барбадосе…
– Нет, на Бермудах! Знаю, сейчас это не модно, но мне нравится и это недалеко. Плывем на Бермуды!
– Пусть Бермуды! Сможем ли мы оставить Эбби с Мэгги?
– А почему бы не взять ее с собой?
– И сорвать с занятий?
– Пожалуй, ты прав. Она останется с Мэгги… Бермуды! – снова просияла Пола. – Майлз, когда же мы отправимся?
– Как только придет чек.
– Это похоже на наш второй медовый месяц. Тропическое солнце, коралловые пляжи. Боже, как я этого хочу!
Майлз наполнил ее бокал. Она смотрела на пляшущие в вине веселые пузырьки и в голове у нее вдруг промелькнули кожаные корешки книг из библиотеки Дункана. «Саддуцизмус Триумфатус» Жозефа Глэнвиля – надпись на одной их них; «Де ля Демономаниа дес Сорсьерс» Жана Бодена на другой.
Медленно глотнув шампанское. Пола спросила:
– Майлз, тебе не кажется, что «нетрадиционная» религия Дункана как-то связана с сатанизмом? Казалось, он удивился.
– С чего это ты взяла?
– Знаешь, я увидела в его библиотеке пару книг и, похоже, они касались демонологии и теперь мне, вдруг, показалось, будто он имел какое-то отношение к оккультизму. В общем, если припомнить странный ритуал на похоронах…
– Да, он интересовался этим, но не думаю, что он это практиковал.
– Интересовался? Что ты имеешь в виду?
– Ну, у него это было чем-то вроде хобби. Он говорил, что собирает оккультные книги, но вообще-то, делает это шутки ради. Он никогда не относился к ним серьезно. Да и кто относится?
– Наверно, ты прав, – согласилась она, вновь пробуя шампанское. – Я не разбираюсь в таких вещах, но мне это кажется глупостями. И все же хотелось бы узнать конфессию Дункана..
Слегка улыбнувшись, Майлз поднял бокал.
– Судя по завещанию, он верует в меня.
– Слава Богу! – подтвердила Пола.
Глава 2
Вопреки сомнениям Полы, пролившийся над ними «золотой дождь» оказался реальностью и через три дня Майлз позвонил ей в «Бич Бам», чтобы сообщить о намечающейся днем доставке в дом рояля.
– Но как же они внесут его в дверь? Рояль настолько огромен..
– Они поднимут инструмент лебедкой и втянут внутрь через окно.
– Пожалуй, я приеду. Не попросить ли заодно вывезти наше пианино?
– Можно и попросить.
Пола повесила трубку и Мэгги спросила:
– Какой рояль?
Не доверяя удаче. Пола держала завещание Дункана в тайне от подруги. Теперь она рассказала о нем Мэгги. Компаньонка едва не задохнулась от изумления.
– Пятьдесят тысяч долларов?
– Разве это не чудо? – подтвердила Пола. – Плюс один из его концертных роялей и все его ноты – бесценные, как считает Майлз, с собственноручными пометками и примечаниями Дункана…
Мэгги облокотилась о прилавок.
– Почему же со мной не происходит ничего подобного? Дорогая, я очень за тебя рада… Нет, лгу: я просто позеленела от зависти, но все же…
– И если мы действительно получим деньги, то отправимся в отпуск на Бермуды.
– Будь добра, помолчи, иначе меня вытошнит. Не удивительно, что Майлз был с ним так любезен.
– Майлз не ублажал его, – нахмурилась Пола. – Это Дункан ублажал Майлза. Он всегда хотел сына и, осознав, что умирает, решил как бы усыновить Майлза.
– Я вовсе не хотела тебя обидеть…
– О, знаю. Послушай, тебе нравится наше пианино? Звучит оно ужасно, но твоим малышам может понравиться.
– Ну конечно. Сколько?
– Нисколько.
– Не глупи.
– Перестань. Возьми его, оно не стоит и пятерки. Набросив пальто, Пола направилась к дверям.
– Помни, теперь я наследница – Леди Баунтифул, раздающая подарки. Не заказать ли перевозку пианино к тебе на дом?
– Хорошо. Я позвоню привратнику. И – спасибо, Пола! От души поздравляю!
Пола послала ей воздушный поцелуй и торопливо выскочила на Бликер-стрит.
«Как весело быть богатой, – подумала она. – Богатство обладает явным преимуществом перед бедностью!»
* * *
Собравшаяся около дома порядочная толпа наблюдала за тем, как рабочие ловко поднимали «Стенвэй» на лебедке к окну третьего этажа. Огромный черный ящик медленно вращался на ремнях. Следившей за ним с тротуара Поле казалось, что он вот-вот рухнет, но перевозчики знали свое дело. Через час «Стенвэй» занял место в зале верхнего этажа, а пианино оказалось в фургоне. Грузчики согласились отвезти его на квартиру Мэгги за двадцать пять долларов, выплаченных им Майлзом.
– Да он занял всю комнату! – простонала Пола, глядя на установленный под световым люком рояль.
– Верно, – согласился Майлз, присаживаясь к инструменту. – Но он того стоит. Не правда ли, – красавец?
– Всего лишь одна модификация пианино. Но мне неясно, сможем ли мы теперь устраивать вечеринки?
– Что ж, позволим гостям посидеть а-ля Элен Морган на рояле. – С этими словами Майлз пробежал пальцами на клавиатуре, а затем атаковал Этюд для черных клавиш. Он пару раз ошибся, но сыграл на удивление хорошо.
– Тебе нужно снова заниматься, – заметила Пола, когда окончилась пьеса. – Прозвучало лучше, чем я когда-либо слышала.
Он поднялся, разминая пальцы.
– Давно не занимался. Чертовски закостенели мышцы. Дело в том, что на этом рояле у любого прозвучит прилично.
Опустившись на колени, он принялся вскрывать пять больших коробок, доставленных вместе с инструментом. В них находились все партитуры Дункана Эли и большинство были довольно старыми. Подняв одну из тетрадей, Майлз перелистал ее.
Второй концерт для рояля Брамса. С пометками о темпе и фазировке рукой Дункана. На первой странице надпись: «Исполнено в Альберт-Холле, февраль 1923, с оркестром Бичема». Представляешь? Бичем! Подобные вещи бесценны…
– Удивительно, что он не завещал их Джульярдскому колледжу или кому-нибудь, кто сможет ими воспользоваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48