Просто потому, что за зеленым барьером травы, отделившим его от действительности, не могло скрываться ничего хорошего. Ничего, кроме боли бессилия и очередных разочарований.
Осторожно ощупав себя, он убедился, по крайней мере, что все его тело осталось при нем.
Шесть лет, проведенных в инвалидной коляске, постепенно приучили его к терпимости, к тому, что внимание окружающих и их редкую, чаще показную, заботу о себе он должен воспринимать почти как милостыню.
Вот и сейчас без посторонней помощи ему вряд ли удастся хотя бы приподняться…
Он даже не очень осуждал тех, кто украл у него молодость и здоровье, в конце концов, они не имели в виду лично его, когда посылали безымянную живую силу в Афган. И это, по сути дела, не имело никакого отношения к его теперешнему положению.
- Эй вы? Есть тут кто-нибудь?!
Крикнул он на всякий случай в пространство, заранее зная, что ответа не будет. Уж очень ему хотелось высказать им все, что он о них думает, обо всех сразу: и о медсестре из госпиталя, где ему делали очередную, шестую по счету, операцию, и об Аркадии Димитриевиче, и об этих двоих «хирургах» со шприцем в руке…
Какая-то гадина в траве тем временем куснула его за колено. Чтобы прекратить это безобразие, он подтянул ногу, почесал ее и замер.
Боли не было, к тому же никогда раньше он не мог дотянуться до своей коленки, раздробленной шариковой пулей… Сейчас под его пальцами прощупывалась абсолютно гладкая кожа - не было даже шрамов…
Напуганный своим открытием, он замер, скорчившись на траве, боясь шевельнуться, - раздробленные шариковой пулей кости не могут срастись, никакая операция тут не поможет…
Он боялся поверить, он боялся даже попробовать, как действуют его ожившие ноги, но, нащупав невидимую ладанку у себя на шее, убедившись, что она здесь, при нем, он почувствовал слезы у себя на глазах впервые за долгие-долгие беспросветные годы жалкого инвалидного существования.
Далеко не сразу Глеб решился подняться, мышцы слушались беспрекословно, а вот нервы… Понадобилось какое-то время, для того чтобы они адаптировались к новому, здоровому телу.
В конце концов, подыскав подходящий сук, он поднялся и осмотрелся. Он действительно находился на небольшом холме, и вокруг, насколько хватал глаз, от горизонта до горизонта простиралась девственная, не тронутая человеком природа…
Рощи переходили в леса, сменялись болотами и лугами, пересекаемыми лишь звериными тропами.
Что же это такое? Куда это они меня забросили? На Подмосковье местность явно не похожа, на чужую планету, о которой шла речь и где должна была располагаться, по словам Аркадия Димитриевича, учебная база космодесантников, пейзаж тоже не тянул.
Обычная среднерусская равнина в пору позднего лета, вот только слишком уж безлюдная.
Может быть, что-то у них не сработало? Кто-то же должен о нем позаботиться, если уж он стал новобранцем…
К вечеру похолодало, и ветер свободно продувал его легкую полотняную курточку, к тому же зверски хотелось есть.
- Эй вы там! Есть тут хоть кто-нибудь?!
- Кто-нибудь? - переспросило далекое эхо из низины, и это был единственный отклик на его вопрос.
Ни растерянности, ни тем более страха Глеб, однако, не ощутил - ему вернули здоровье, а с остальным он как-нибудь уж справится. За свою, хоть и не слишком длинную жизнь он научился самостоятельно выходить из разных переделок.
Итак, прежде всего следовало выяснить, куда он попал и куда подевались все люди.
Ближайшее село нужно искать где-нибудь поблизости от воды, недалеко от реки или озера, подумал Глеб. Ему как-то не приходило в голову, что здесь вообще может не быть никаких сел.
… В тихую южную ночь, когда звезды опускаются ниже к земле и их огромные глаза пристальней смотрят на людей, два человека стояли на смотровой площадке крымской астрофизической лаборатории.
Астрофизик Сухой и его ассистент, молодой ученый Головасин. Они только что закончили обсуждение реферата к диссертации Головасина и теперь надолго замолчали.
Был тот самый предрассветный час быка, когда все живое замирает на Земле, а зло выползает из своих щелей.
В древних рукописях сказано, что в эпоху калиюги такой час может длиться целое тысячелетие…
4
Глеб шел уже больше часа. Вокруг было так тихо, как никогда не бывает на Земле, - не щебетали птицы, не стрекотали кузнечики. Трава и деревья хоть и выглядели похоже, все же отличались от земных растений и оттого казались ненастоящими. На Среднерусскую равнину местность явно не походила…
Глеб проголодался, промок и чувствовал себя глубоко несчастным, даже свобода движения больше не радовала, словно его молодое, вновь ставшее здоровым тело принадлежало теперь кому-то другому.
Вокруг не было ни малейших следов человеческой деятельности. Местность выглядела совершенно дикой. Ближе к реке почва постепенно понижалась, заросли редели. Вскоре ему удалось обнаружить кусты с крупными плодами, и он немного утолил голод, не слишком задумываясь о последствиях подобной трапезы - выбора у него все равно не было. Вкус плодов оказался терпким, кисловатым и несколько напоминал таежную голубику.
Вскоре он почувствовал себя значительно лучше. Во всем теле разлилась непривычная бодрость. Очевидно, в плодах содержалось какое-то наркотическое вещество.
Солнце между тем постепенно клонилось к закату, тени удлинялись. Становилось ясно, что до темноты людей ему не найти.
Следовало подумать о ночлеге и каком-то укрытии. Хотя из леса по-прежнему не доносилось ни звука - ночью из этих зарослей могли появиться хищники.
Он все еще не мог до конца поверить, что это происходит с ним на самом деле, но холод к вечеру напомнил о себе самым натуральным образом.
На Глебе был армейский полевой костюм защитного цвета, с пятнистой маскировочной окраской. Такие в последнее время вошли в моду, и их носили все кому не лень. Но его старенький костюм сохранился еще с Афгана и теперь мог сослужить ему неплохую службу…
И снова он задумался над самым главным вопросом: куда же он все-таки попал? Он не был специалистом, не был ботаником или зоологом, чтобы с достоверностью определить, относится ли местная растительность и мелкие животные, увиденные издали, к земным видам.
В конце концов холод заставил его остановиться. Глеб тщательно исследовал все свои карманы в поисках спичек. Спичек там не было, как не было и пистолета, лежавшего до наркоза в правом кармане, зато он обнаружил зажигалку - подарок Светланы, которую найти совершенно не надеялся, так как потерял ее месяц назад, и вот надо же, такая удача! Зажигалка все это время мирно покоилась в одном из многочисленных внутренних карманов куртки. К сожалению, больше ничего стоящего, кроме маленького перочинного ножа, найти не удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Осторожно ощупав себя, он убедился, по крайней мере, что все его тело осталось при нем.
Шесть лет, проведенных в инвалидной коляске, постепенно приучили его к терпимости, к тому, что внимание окружающих и их редкую, чаще показную, заботу о себе он должен воспринимать почти как милостыню.
Вот и сейчас без посторонней помощи ему вряд ли удастся хотя бы приподняться…
Он даже не очень осуждал тех, кто украл у него молодость и здоровье, в конце концов, они не имели в виду лично его, когда посылали безымянную живую силу в Афган. И это, по сути дела, не имело никакого отношения к его теперешнему положению.
- Эй вы? Есть тут кто-нибудь?!
Крикнул он на всякий случай в пространство, заранее зная, что ответа не будет. Уж очень ему хотелось высказать им все, что он о них думает, обо всех сразу: и о медсестре из госпиталя, где ему делали очередную, шестую по счету, операцию, и об Аркадии Димитриевиче, и об этих двоих «хирургах» со шприцем в руке…
Какая-то гадина в траве тем временем куснула его за колено. Чтобы прекратить это безобразие, он подтянул ногу, почесал ее и замер.
Боли не было, к тому же никогда раньше он не мог дотянуться до своей коленки, раздробленной шариковой пулей… Сейчас под его пальцами прощупывалась абсолютно гладкая кожа - не было даже шрамов…
Напуганный своим открытием, он замер, скорчившись на траве, боясь шевельнуться, - раздробленные шариковой пулей кости не могут срастись, никакая операция тут не поможет…
Он боялся поверить, он боялся даже попробовать, как действуют его ожившие ноги, но, нащупав невидимую ладанку у себя на шее, убедившись, что она здесь, при нем, он почувствовал слезы у себя на глазах впервые за долгие-долгие беспросветные годы жалкого инвалидного существования.
Далеко не сразу Глеб решился подняться, мышцы слушались беспрекословно, а вот нервы… Понадобилось какое-то время, для того чтобы они адаптировались к новому, здоровому телу.
В конце концов, подыскав подходящий сук, он поднялся и осмотрелся. Он действительно находился на небольшом холме, и вокруг, насколько хватал глаз, от горизонта до горизонта простиралась девственная, не тронутая человеком природа…
Рощи переходили в леса, сменялись болотами и лугами, пересекаемыми лишь звериными тропами.
Что же это такое? Куда это они меня забросили? На Подмосковье местность явно не похожа, на чужую планету, о которой шла речь и где должна была располагаться, по словам Аркадия Димитриевича, учебная база космодесантников, пейзаж тоже не тянул.
Обычная среднерусская равнина в пору позднего лета, вот только слишком уж безлюдная.
Может быть, что-то у них не сработало? Кто-то же должен о нем позаботиться, если уж он стал новобранцем…
К вечеру похолодало, и ветер свободно продувал его легкую полотняную курточку, к тому же зверски хотелось есть.
- Эй вы там! Есть тут хоть кто-нибудь?!
- Кто-нибудь? - переспросило далекое эхо из низины, и это был единственный отклик на его вопрос.
Ни растерянности, ни тем более страха Глеб, однако, не ощутил - ему вернули здоровье, а с остальным он как-нибудь уж справится. За свою, хоть и не слишком длинную жизнь он научился самостоятельно выходить из разных переделок.
Итак, прежде всего следовало выяснить, куда он попал и куда подевались все люди.
Ближайшее село нужно искать где-нибудь поблизости от воды, недалеко от реки или озера, подумал Глеб. Ему как-то не приходило в голову, что здесь вообще может не быть никаких сел.
… В тихую южную ночь, когда звезды опускаются ниже к земле и их огромные глаза пристальней смотрят на людей, два человека стояли на смотровой площадке крымской астрофизической лаборатории.
Астрофизик Сухой и его ассистент, молодой ученый Головасин. Они только что закончили обсуждение реферата к диссертации Головасина и теперь надолго замолчали.
Был тот самый предрассветный час быка, когда все живое замирает на Земле, а зло выползает из своих щелей.
В древних рукописях сказано, что в эпоху калиюги такой час может длиться целое тысячелетие…
4
Глеб шел уже больше часа. Вокруг было так тихо, как никогда не бывает на Земле, - не щебетали птицы, не стрекотали кузнечики. Трава и деревья хоть и выглядели похоже, все же отличались от земных растений и оттого казались ненастоящими. На Среднерусскую равнину местность явно не походила…
Глеб проголодался, промок и чувствовал себя глубоко несчастным, даже свобода движения больше не радовала, словно его молодое, вновь ставшее здоровым тело принадлежало теперь кому-то другому.
Вокруг не было ни малейших следов человеческой деятельности. Местность выглядела совершенно дикой. Ближе к реке почва постепенно понижалась, заросли редели. Вскоре ему удалось обнаружить кусты с крупными плодами, и он немного утолил голод, не слишком задумываясь о последствиях подобной трапезы - выбора у него все равно не было. Вкус плодов оказался терпким, кисловатым и несколько напоминал таежную голубику.
Вскоре он почувствовал себя значительно лучше. Во всем теле разлилась непривычная бодрость. Очевидно, в плодах содержалось какое-то наркотическое вещество.
Солнце между тем постепенно клонилось к закату, тени удлинялись. Становилось ясно, что до темноты людей ему не найти.
Следовало подумать о ночлеге и каком-то укрытии. Хотя из леса по-прежнему не доносилось ни звука - ночью из этих зарослей могли появиться хищники.
Он все еще не мог до конца поверить, что это происходит с ним на самом деле, но холод к вечеру напомнил о себе самым натуральным образом.
На Глебе был армейский полевой костюм защитного цвета, с пятнистой маскировочной окраской. Такие в последнее время вошли в моду, и их носили все кому не лень. Но его старенький костюм сохранился еще с Афгана и теперь мог сослужить ему неплохую службу…
И снова он задумался над самым главным вопросом: куда же он все-таки попал? Он не был специалистом, не был ботаником или зоологом, чтобы с достоверностью определить, относится ли местная растительность и мелкие животные, увиденные издали, к земным видам.
В конце концов холод заставил его остановиться. Глеб тщательно исследовал все свои карманы в поисках спичек. Спичек там не было, как не было и пистолета, лежавшего до наркоза в правом кармане, зато он обнаружил зажигалку - подарок Светланы, которую найти совершенно не надеялся, так как потерял ее месяц назад, и вот надо же, такая удача! Зажигалка все это время мирно покоилась в одном из многочисленных внутренних карманов куртки. К сожалению, больше ничего стоящего, кроме маленького перочинного ножа, найти не удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101