Очевидно, телепатия была ему свойственна изначально. По крайней мере, сейчас я уловил что-то вроде того, что: «трава вкусная, а солнце уже зашло, и хочется спать».
- Нам пора двигаться. Ты сама-то собираешься спускаться с дерева? - спросил я Арию.
- И не подумаю, пока твой монстр не уйдет с поляны.
Я попытался передать молдрому команду отойти подальше, но из этого ничего не получилось. Он лишь уставился на меня одним глазом и начал складывать свои суставчатые лапы одну за другой, поудобней устраивая свое огромное тело в лежачее положение. Если он не собирается идти за нами ночью - его дело. В конце концов, это избавит меня от многих проблем.
Ария спустилась с дерева лишь после того, как молдром превратился в неподвижную, едва различимую в полумраке гору. Подобрав свое оружие, она обошла молдрома стороной и остановилась на опушке, поджидая меня.
«Что ж, дружище, прощай. Жаль, что наше знакомство было таким коротким. Ты, пожалуй, немного великоват для меня».
Не знаю, уловил ли он мою мысль. Во всяком случае, он остался неподвижен и после того, как я догнал Арию, и мы оба скрылись в ночном лесу.
Этот переход оказался самым коротким. Мы вышли слишком поздно и потеряли много времени из-за молдрома. Ария то и дело останавливалась и совершала дальние облеты местности, опасаясь засады. Но я считал, что дополнительная потеря времени гораздо опасней несуществующих засад. С каждой минутой вероятность того, что нас нагонят всадники лорда, становилась все более реальной.
К утру лес кончился, и мы вышли на открытую песчаную равнину предгорий. Рассвет своими мрачными кровавыми красками охватил полнеба за лесом, словно предупреждая о том, что настоящая опасность кроется за нашей спиной.
- Почему твой лорд хочет уничтожить меня? Что я ему сделал?
- Лорд всего лишь выполняет приказ своей хозяйки. Монастырь для его армии недоступен. Он расположен в труднопроходимой горной местности, хорошо укреплен, кроме того, орден, его основавший, весьма воинственен и умеет постоять за себя. Несколько раз войско Грегориана пыталось захватить монастырь, они устраивали многомесячные засады на всех горных тропах и неоднократно приступали к штурму, но каждый раз вынуждены были ретироваться.
Уже сам факт существования на его территории независимой вотчины не дает Грегориану покоя, а тут еще ты. Если ты сумеешь попасть в монастырь, силы враждебного лорду ордена значительно окрепнут.
- Что может значить в этой борьбе один человек?
- Достаточно много, если он знает секрет энергана. У монахов есть связи с внешним миром. Грегориану сообщили, что тебе известны координаты Багровой планеты. Деймы опасаются преждевременного раскрытия своих планов. Одного этого достаточно, чтобы стремиться тебя уничтожить. И уж, во всяком случае, они сделают все от них зависящее, чтобы секрет энергана не стал достоянием ордена.
Становится слишком светло. Я слепну, и нам пора останавливаться на дневной привал.
- Остановка на открытой местности - довольно опасна. Может быть, тебе лучше вернуться в лес и там переждать день? Ночью ты меня догонишь.
- Спейс просил меня не оставлять тебя одного. Поверь, он знает, что делает. Если ты случайно встретишь патруль монастыря, тебя примут за врага. Только я могу это предотвратить.
- Но если Грегориан послал за нами погоню, эта потеря времени позволит им догнать нас. Они сразу же нас обнаружат. Здесь негде укрыться.
Неожиданно наш спор потерял всякий смысл. С двух сторон, огибая лес, показались всадники.
В двух отрядах их было не меньше сорока человек, и почти сразу стало ясно, что вернуться в лес мы уже не успеем. Они хорошо рассчитали время своей атаки и, растянувшись в цепочку, отрезали нам отступление.
Оставалось двигаться вперед, к видневшимся впереди горным вершинам, но я понимал, что самое большее через полчаса всадники нас настигнут. Ария двигалась с трудом, спотыкаясь на каждом шагу, я понял, что неравной схватки не избежать и никакой надежды у нас не осталось.
Я остановился, достал меч из заплечных ножен и повернулся лицом к приближавшимся всадникам, решив для себя, что в плен они меня не возьмут. Слишком свежи еще были воспоминания о днях рабства на Багровой планете.
- Еще не поздно, - обратился я к Арии. - Совсем необязательно погибать здесь обоим. Ты еще успеешь превратиться в птицу и улететь. С такого расстояния они ничего не поймут и не станут тебя преследовать. Им нужен только я.
- Я не могу летать днем. И не оставлю тебя. Если я останусь с тобой, им придется дорого заплатить за наши жизни. Не отвлекайся, лучше вспомни, чему учил тебя дядя. Сосредоточься - вызови свою силу, она нам сейчас пригодится…
Я знал, что Ария могла оставить меня одного. Ей достаточно было отлететь на несколько десятков метров в сторону, чтобы затеряться в песчаных холмах, поросших колючими кустами. Но она не сделала этого. Самоотверженность и благородство этой женщины тронули меня настолько, что я дал себе слово, если случится чудо и мы останемся живы, я никогда этого не забуду.
В минуту смертельной опасности, когда выхода нет и гибель кажется неизбежной, человек ищет точку опоры, любую точку. Если ему удается ее найти - его силы увеличиваются многократно. И мне показалось, что я нашел ее в этой женщине-птице.
- А знаешь, - неожиданно сказала она, - мне жаль, что наше знакомство оказалось таким коротким.
К сожалению, у меня в этот момент не было возможности по достоинству оценить ее слова. Воинство лорда Грегориана приблизилось настолько, что уже можно было различить комья земли, летящие из-под лап звероподобных животных, заменявших им лошадей.
Высоко над всадниками кружилось несколько больших птиц. Возможно, это были летунги, выполнявшие роль разведчиков у наших врагов.
Всадники держали в руках короткие пики с длинным обоюдоострым лезвием, заменявшие им мечи. При кавалерийской атаке такое оружие оказывалось более действенным, и я подумал, что очень скоро эти лезвия найдут свою цель… Но сейчас не время было предаваться подобным размышлениям. Если воин проиграет схватку в своем сознании, он проиграет ее и в действительности. Этому учил меня Спейс… Отбросив все посторонние мысли, я попытался сосредоточиться, стараясь вызвать из глубин подсознания знакомый прилив тепла, предшествовавший многократному ускорению моей реакции. Обычно такое состояние длилось недолго, минуту, самое большее две, но за эти две минуты я успею сделать многое… Жаль, что я так и не научился вызывать это ускорение всех реакций в любой момент по собственному желанию. Мое подсознание не хотело подчиняться насилию над собой, и ускоренная реакция не появлялась. Что-то меня все время отвлекало, мешая полностью сосредоточиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100