– Вполне достаточно для того, чтобы ливиец успел на следующий день улететь?
– Точно.
– А вы проверили списки в аэропорту? Действительно там был ливанец с указанным именем?
– Да, он улетел.
– Понятно, значит, вы думаете, что звонивший сказал правду и это действительно был ливийский террорист, а это, в свою очередь, означает, что он может иметь отношение к нашему делу.
– Если все правда, то он явно имеет отношение к нашему делу. Сколько операций ливийцы могут затевать одновременно?
– Вы знаете его имя?
– Настоящее имя? Сулейман Акбар. Глаза Мельника сверкнули.
– Вы его знаете? Мельник кивнул.
– Это один из людей Джафара.
– Кого?
– Аяна Аллах Джафара, главы организации «Кир-балла» – одной из ливийских террористических организаций Каддафи. Он один из доверенных людей Каддафи. Акбар еще в Лондоне?
– Это единственный положительный момент. Он остановился в Лондоне и контактирует с известной группой ливийцев. Возможно, они что-то затевают, Скотленд-ярд следит за ними, но пока в их действиях нет ничего противозаконного. Вряд ли их возня имеет отношение к нам.
Но Скотленд-ярд знает, где Акбар?
– Что? Извините, но я вижу, что ветчина снова сгорела.
Мельник схватил с огня сковородку.
– Яйца готовы?
– Вот они. – Вертер протянул ему чашку. – Лори займется этим, не понимаю, что она там так долго делает.
Мельник вылил разбитые яйца в сковородку, перемешал их с ветчиной и снова поставил на огонь.
– Тут должна существовать какая-то связь, – сказал он.
– Я тоже так думаю. С ливийцем все ясно, это не может быть совпадением. Нет, конечно, всякое может быть, но…
– Такой вещи, как совпадение, не существует. Это говорил Зигмунд Фрейд. Все происходящее имеет свое значение.
– Не уверен, что это говорил Фрейд, но я с вами согласен.
– Если Скотленд-ярд следит за Акбаром, то и мы можем проследить. Вы уверены, что Скотленд-ярд знает где он?
Вертер кивнул.
– Надо попросить их немедленно арестовать его.
– Но это целая проблема, – сказал Вертер. – Скотленд-ярд следит за подобными людьми, но они не будут арестовывать его. Он не нарушил никакой закон, и они не захотят иметь неприятностей.
– А фальшивый паспорт? Вертер покачал головой.
– А как это доказать? Он будет утверждать, что он ливанец и его зовут Сулейман Фалдалла, а именно это и записано в его паспорте. Как доказать обратное? Если арестовать его и засадить за решетку, вмешается посольство Ливана, и глазом не успеете моргнуть, как арабские студенты выйдут на улицы с требованием положить конец дискриминации арабов в Великобритании. А вслед за арабами на улицы высыпят бритоголовые бандиты и начнут избивать их велосипедными цепями и камнями. Представляете себе картину? Нет, они не захотят таких неприятностей, тем более, что мы не можем предоставить точных доказательств, что Акбар замешан в серьезном преступлении. А кроме того, у Скотленд-ярда не такие отношения с ЦРУ, чтобы доверять им на слово. Поэтому они не захотят беспорядков в Лондоне из-за наших подозрений.
– А может ЦРУ выкрасть его? Вертер снова покачал головой.
– Вы рассуждаете, как ребенок. Разве это возможно после скандала с «секретной армией»? Они теперь даже и помышлять не смеют о подобных незаконных операциях. – Вертер замолчал и подумал, что наступил момент, когда он должен снять шляпу и попросить о помощи.
– Я понял, – кивнул Мельник. – Мы позаботимся об этом.
Вертер почувствовал одновременно удивление и облегчение. Неужели все может пройти так легко? Никаких пренебрежительных взглядов? Никаких попыток выказать свое превосходство?
Мельник был так рад, что разговор с Вертером касался только их дел, что готов был пообещать ему выкрасть Горбачева, если бы это понадобилось ФБР.
– Вы расскажете мне все детали? – спросил он. – О людях, с которыми он встречается.
– Конечно, – ответил Вертер, – но мне не хотелось бы знать о том, что вы собираетесь делать. Вы меня понимаете?
– Понимаю.
Вертер не находил нужных слов и наконец выдавил из себя:
– Спасибо.
И теперь настала очередь Мельника выразить свое удивление.
– Но ведь мы же вместе с вами участвуем в этом деле. Так ведь?
Вертер кивнул.
– Сколько на это потребуется времени? – спросил он. Мельник пожал плечами.
– Обычно мы выполняем заказы на доставку в двадцать четыре часа. Они посмотрели друг на друга, улыбнулись, потом загоготали.
Лори вышла из спальни, вернулась на кухню и остановилась в изумлении. Дэвид и Чарли стояли перед плитой, на которой ужасно горела ветчина, смешанная с яйцами, и смеялись. Смеялись!
45
– Как это случилось? – спросил Джулиан Мазор. – И кстати, как там погода?
В Израиле светило яркое солнце. Мазор вспомнил, как ребенком жил в Словакии и читал в школе истории о Земле обетованной, где всегда светит солнце. Он часто думал о ней, как о прекрасной сказке с ярким солнцем, голубыми небесами и прозрачным чистым воздухом, когда уходил из грязного и тесного помещения школы и шел по мрачным улочкам в маленькую квартирку, в которой жили его родители. Он помнил, как радовался, услышав об агрессии Гитлера, потому что родители говорили, что теперь им придется уезжать в Палестину. Родители плакали, а он никак не мог понять почему. Что могло быть лучше Палестины?
Они уехали в дождливый день в августе 1938 года. Мазор вспомнил железнодорожный вокзал, клубы пара, вырывающиеся из-под колec локомотива, струи дождя на окнах поезда, слезы на щеках матери. A он спокойно уснул в поезде, мечтая о Иерусалиме и ярком солнце.
И еще долгое время он не понимал, как им повезло, что они не просто уехали из Европы, а попали в Палестину. Теперь-то он отлично знал о тысячах евреев, которых не пропустили через границу британские войска, послав их тем самым на ужасную смерть. Но сейчас он буквально страдал от палящего солнца. Мазор любил Израиль, но вместе с тем ненавидел солнце.
– У нас идет дождь, – сказал Мельник, – уже два дня не прекращается.
«Какое блаженство» – подумал Мазор и представил, как прохладные струи дождя омывают лицо Мельника. Ему тоже захотелось очутиться там, задрать вверх лицо и руки и открытым ртом ловить капли божественного нектара.
– Здесь холодно, сыро и мрачно, – продолжил Мельник. – А в здании ФБР нельзя открыть окна или отключить кондиционер. Эта страна полностью управляется компьютерами, а не людьми. Если по календарю зима закончилась, компьютеры отключают отопление, несмотря на то, что еще холодно, а когда по календарю наступает лето, компьютеры включают кондиционеры.
Мазор вздохнул. Если бы Господь решился создать рай на земле, то ему пришлось бы учредить министерство жалоб, и, может, поэтому он и не спешит с созданием рая.
– Так что случилось? – снова спросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134