Его отец Альберт Бен-Дэвид Мельник работал инженером-строителем в Тель-Авиве и был капитаном запаса танковых войск Израиля.
В течение нескольких недель израильская разведка получала данные о готовящемся совместном наступлении Сирии и Египта, целью которого было столкнуть израильтян в море, уничтожить всех и стереть с лица земли государство Израиль. Но, когда премьер-министр Голда Меир поинтересовалась мнением американского правительства на этот счет, ей сказали, что ЦРУ располагает информацией о том, что правительства Сирии и Египта просто провоцируют Израиль, вынуждая его первым нанести удар, и тогда они смогут громко заявить о неопровержимых доказательствах экспансионистской политики Израиля. Их военные приготовления не что иное, как политические демарши, призванные обмануть мировое общественное мнение.
В Тель-Авиве Альберт Мельник каждый день ходил на работу, приходил домой завтракать и работал до позднего вечера. Каждую пятницу он писал письмо сыну. Голда Меир хотела объявить чрезвычайное положение, призвать резервистов и мобилизовать израильские вооруженные силы, однако посол США призвал ее к осторожности, и она поджала губы и прикусила язык.
В среду, 3 октября 1973 года, израильская разведка доложила, что сирийские танки выдвинулись на передовые позиции вдоль Голанских высот, а египетские танки на берег Суэцкого канала. Разведка также донесла, что сирийские и египетские ВВС переведены на военное положение и готовы атаковать цели по первому приказу и что вдоль границ наблюдается концентрация сил противника.
В четверг, 4 октября, израильская разведка предупредила, что полномасштабное одновременное вторжение планируется начать на северной и южной границах в 6 часов пополудни 6 октября. В этот раз Голда Меир позвонила президенту США Никсону, который сказал, что усилия Америки по установлению мира на Ближнем Востоке близки к успешному завершению, и ей просто надо немного подождать. В ответ на просьбы Голды Меир и ее рассказ о том, как развиваются события, Никсон послал госсекретаря Генри Киссинджера прямо в Египет. В пятницу, 5 октября, Киссинджер встретился с Мохаммедом Эль-Заятом – личным советником египетского президента Анвара Садата. Киссинджер напрямик заявил ему, что США и Израиль располагают информацией, что нападение Египта на Израиль планируется начать завтра, в 6 часов пополудни. Правда ли это? США посмотрят на это неодобрительно, и он, Киссинджер, лично будет очень огорчен, если его египетские друзья нарушат восстановленный мир на Ближнем Востоке. В дружеской и спокойной манере Эль-Заят уверил доктора Киссинджера, что президент Садат полностью поддерживает широко выдвигаемые Киссинджером мирные инициативы, и, если только Израиль прекратит свои военные приготовления, в этом регионе наступит прочный мир.
Когда Киссинджер покинул его кабинет, Эль-Заят снял телефонную трубку и сказал:
– Да, он только что ушел. Израильтяне ждут нашей атаки в 6 часов. Нет, я не знаю, как им это удалось. Я предлагаю начать наступление за час до полудня.
А Киссинджер позвонил Никсону, тот в свою очередь позвонил послу США в Израиле Кеннету Киттингу, и в субботу утром 6 октября господин Киттинг встретился с госпожой Меир и предупредил ее, чтобы Израиль не предпринимал никакой подготовки к военным действиям и доверился Соединенным Штатам. Госпожа Меир поинтересовалась, говорил ли президент Никсон лично с Анваром Садатом, и посол ответил, что будет говорить. Итак, Голда Меир явилась на заседание своего кабинета в полдень и отказалась отдать приказ о приведении в полную боевую готовность израильской армии. И точно в этот момент наземные войска и авиация Сирии и Египта начали йом-кипурскую войну.
И только к вечеру этого дня Альберт Мельник был мобилизован и отправлен в свой танковый батальон, а на следующее утро он принимал участие в боевых действиях, стремясь сбить сирийские орды с Голанских высот. У них было меньше дюжины танков, укомплектованных экипажами, одетыми в самую разнообразную одежду – от пижам до смокингов. В одиннадцать часов утра в воскресенье, 7 октября, на второй день войны, которая по обещанию Соединенных Штатов никогда не должна была начаться, Альберт Мельник погиб, сгорев заживо в подбитом танке. А сирийцы в это время проходили мимо, ликуя и приветствуя возгласами одобрения его пылающую гробницу, уничтожая израильские поселения на Голанских высотах до последнего мужчины, женщины и ребенка.
Доверяйте мне, – сказал Киссинджер. Верьте нам, – заявил Никсон.
Глупцы, вспомните, что прошептал Господь.
* * *
Дэвид Мельник резко потряс головой. Не стоит слишком часто или слишком подробно вспоминать о подобных вещах. Но и забывать о них не следует. «Это не должно повториться, – подумал Мельник. – Никогда не должно повториться». Следующая его мысль была: «Все. Хватит». Было еще много других вещей, о которых стоило подумать. Он уставился в иллюминатор, рассматривая Атлантический океан, медленно проплывавший внизу на расстоянии семи миль.
В любом случае эта чертова ошибка была именно его. Никто не приказывал ему заходить в номер Эль-Кушира и обыскивать там все. Любопытство до добра не доводит, а уж тем более агента разведки.
На самом деле Дэвид не думал, что имя в паспорте и авиационный билет имеют слишком большое значение, но он сообщил об этом именно по той причине, по которой первым делом открыл чемодан Эль-Кушира. Именно в этом и заключается работа разведки – крохи информации, которые сами по себе значат очень мало, но впоследствии могут помочь воссоздать более полную картину, указать какие-то направления, что-то подсказать, и все это, в конечном итоге, может дать конкретные результаты.
Поэтому Мельник не слишком удивился, когда на следующее утро Мазор прилетел в Париж, привезя с собой целый портфель фотографий. Это были самые различные фотографии – от снимков для полицейского архива, сделанных во время ареста, до кадров, сделанных на большом расстоянии с помощью телеобъектива, на которых были запечатлены люди, входящие или выходящие из дверей. Там были сотни снимков, и ему понадобилось несколько часов, чтобы просмотреть их. На фотографиях были изображены самые различные люди: террористы, предполагаемые террористы и люди, которые просто слишком медленно проходили мимо домов, в которых могли появиться предполагаемые террористы. И все-таки Дэвида не удивило, что среди этих фотографий не было человека, которого он видел в холле отеля вместе с Эль-Куширом.
– Посмотри еще раз, – сказал Мазор.
– Если бы он здесь был, я бы узнал его, – ответил Мельник.
– Посмотри еще раз, – продолжал настаивать Мазор. В подобных случаях не следует возражать шефу, поэтому Дэвид подтянул к себе через стол альбомы с фотографиями, снова открыл верхний альбом, вытащил из кармана рубашки пачку сигарет, достал одну и зажал между губами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
В течение нескольких недель израильская разведка получала данные о готовящемся совместном наступлении Сирии и Египта, целью которого было столкнуть израильтян в море, уничтожить всех и стереть с лица земли государство Израиль. Но, когда премьер-министр Голда Меир поинтересовалась мнением американского правительства на этот счет, ей сказали, что ЦРУ располагает информацией о том, что правительства Сирии и Египта просто провоцируют Израиль, вынуждая его первым нанести удар, и тогда они смогут громко заявить о неопровержимых доказательствах экспансионистской политики Израиля. Их военные приготовления не что иное, как политические демарши, призванные обмануть мировое общественное мнение.
В Тель-Авиве Альберт Мельник каждый день ходил на работу, приходил домой завтракать и работал до позднего вечера. Каждую пятницу он писал письмо сыну. Голда Меир хотела объявить чрезвычайное положение, призвать резервистов и мобилизовать израильские вооруженные силы, однако посол США призвал ее к осторожности, и она поджала губы и прикусила язык.
В среду, 3 октября 1973 года, израильская разведка доложила, что сирийские танки выдвинулись на передовые позиции вдоль Голанских высот, а египетские танки на берег Суэцкого канала. Разведка также донесла, что сирийские и египетские ВВС переведены на военное положение и готовы атаковать цели по первому приказу и что вдоль границ наблюдается концентрация сил противника.
В четверг, 4 октября, израильская разведка предупредила, что полномасштабное одновременное вторжение планируется начать на северной и южной границах в 6 часов пополудни 6 октября. В этот раз Голда Меир позвонила президенту США Никсону, который сказал, что усилия Америки по установлению мира на Ближнем Востоке близки к успешному завершению, и ей просто надо немного подождать. В ответ на просьбы Голды Меир и ее рассказ о том, как развиваются события, Никсон послал госсекретаря Генри Киссинджера прямо в Египет. В пятницу, 5 октября, Киссинджер встретился с Мохаммедом Эль-Заятом – личным советником египетского президента Анвара Садата. Киссинджер напрямик заявил ему, что США и Израиль располагают информацией, что нападение Египта на Израиль планируется начать завтра, в 6 часов пополудни. Правда ли это? США посмотрят на это неодобрительно, и он, Киссинджер, лично будет очень огорчен, если его египетские друзья нарушат восстановленный мир на Ближнем Востоке. В дружеской и спокойной манере Эль-Заят уверил доктора Киссинджера, что президент Садат полностью поддерживает широко выдвигаемые Киссинджером мирные инициативы, и, если только Израиль прекратит свои военные приготовления, в этом регионе наступит прочный мир.
Когда Киссинджер покинул его кабинет, Эль-Заят снял телефонную трубку и сказал:
– Да, он только что ушел. Израильтяне ждут нашей атаки в 6 часов. Нет, я не знаю, как им это удалось. Я предлагаю начать наступление за час до полудня.
А Киссинджер позвонил Никсону, тот в свою очередь позвонил послу США в Израиле Кеннету Киттингу, и в субботу утром 6 октября господин Киттинг встретился с госпожой Меир и предупредил ее, чтобы Израиль не предпринимал никакой подготовки к военным действиям и доверился Соединенным Штатам. Госпожа Меир поинтересовалась, говорил ли президент Никсон лично с Анваром Садатом, и посол ответил, что будет говорить. Итак, Голда Меир явилась на заседание своего кабинета в полдень и отказалась отдать приказ о приведении в полную боевую готовность израильской армии. И точно в этот момент наземные войска и авиация Сирии и Египта начали йом-кипурскую войну.
И только к вечеру этого дня Альберт Мельник был мобилизован и отправлен в свой танковый батальон, а на следующее утро он принимал участие в боевых действиях, стремясь сбить сирийские орды с Голанских высот. У них было меньше дюжины танков, укомплектованных экипажами, одетыми в самую разнообразную одежду – от пижам до смокингов. В одиннадцать часов утра в воскресенье, 7 октября, на второй день войны, которая по обещанию Соединенных Штатов никогда не должна была начаться, Альберт Мельник погиб, сгорев заживо в подбитом танке. А сирийцы в это время проходили мимо, ликуя и приветствуя возгласами одобрения его пылающую гробницу, уничтожая израильские поселения на Голанских высотах до последнего мужчины, женщины и ребенка.
Доверяйте мне, – сказал Киссинджер. Верьте нам, – заявил Никсон.
Глупцы, вспомните, что прошептал Господь.
* * *
Дэвид Мельник резко потряс головой. Не стоит слишком часто или слишком подробно вспоминать о подобных вещах. Но и забывать о них не следует. «Это не должно повториться, – подумал Мельник. – Никогда не должно повториться». Следующая его мысль была: «Все. Хватит». Было еще много других вещей, о которых стоило подумать. Он уставился в иллюминатор, рассматривая Атлантический океан, медленно проплывавший внизу на расстоянии семи миль.
В любом случае эта чертова ошибка была именно его. Никто не приказывал ему заходить в номер Эль-Кушира и обыскивать там все. Любопытство до добра не доводит, а уж тем более агента разведки.
На самом деле Дэвид не думал, что имя в паспорте и авиационный билет имеют слишком большое значение, но он сообщил об этом именно по той причине, по которой первым делом открыл чемодан Эль-Кушира. Именно в этом и заключается работа разведки – крохи информации, которые сами по себе значат очень мало, но впоследствии могут помочь воссоздать более полную картину, указать какие-то направления, что-то подсказать, и все это, в конечном итоге, может дать конкретные результаты.
Поэтому Мельник не слишком удивился, когда на следующее утро Мазор прилетел в Париж, привезя с собой целый портфель фотографий. Это были самые различные фотографии – от снимков для полицейского архива, сделанных во время ареста, до кадров, сделанных на большом расстоянии с помощью телеобъектива, на которых были запечатлены люди, входящие или выходящие из дверей. Там были сотни снимков, и ему понадобилось несколько часов, чтобы просмотреть их. На фотографиях были изображены самые различные люди: террористы, предполагаемые террористы и люди, которые просто слишком медленно проходили мимо домов, в которых могли появиться предполагаемые террористы. И все-таки Дэвида не удивило, что среди этих фотографий не было человека, которого он видел в холле отеля вместе с Эль-Куширом.
– Посмотри еще раз, – сказал Мазор.
– Если бы он здесь был, я бы узнал его, – ответил Мельник.
– Посмотри еще раз, – продолжал настаивать Мазор. В подобных случаях не следует возражать шефу, поэтому Дэвид подтянул к себе через стол альбомы с фотографиями, снова открыл верхний альбом, вытащил из кармана рубашки пачку сигарет, достал одну и зажал между губами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134