– Мистер Коул надеется, что вы сможете пообедать с ним сегодня у него дома.
– Я с удовольствием, но не могли бы вы сказать заранее, о чем пойдет речь?
Раффо добродушно рассмеялся.
– Боюсь, об этом вы можете узнать только от мистера Коула.
– На вас же возложены только встреча и доставка по назначению?
– Похоже, что так, мистер Которн. – Раффо вновь рассмеялся. – Наверное, именно этим я сегодня и занимаюсь.
Через тридцать пять минут после отъезда из аэропорта огромный «кадиллак» вкатился на полукруговую подъездную дорожку перед отелем «Шератон-Карлтон», возвышающимся на углу 16-й и К-стрит. Завидев машину, швейцар поспешил к ней.
– Добрый вечер, мистер Раффо, – поздоровался он, открывая дверцу, и я заметил, что Раффо не дал ему чаевых. Скорее всего, швейцар получал к Рождеству стодолларовый банкнот, чтобы двенадцать или около этого раз в году не забывать сказать при встрече: «Добрый вечер, мистер Раффо».
Шофер передал чемодан швейцару, тот – коридорному, который принял чемодан, как награду. Раффо, чуть обогнав меня, потребовал ключ от моего номера от сразу засуетившегося портье. Тот передал ключ коридорному, наказав обслужить мистера Которна по высшему разряду.
Потом Раффо повернулся ко мне и одарил широкой белозубой улыбкой.
– Думаю, вам хватит часа, чтобы устроиться и отдохнуть. Я позвоню вам, – он взглянул на часы. – Скажем, в половине восьмого. Вы не возражаете?
– Отнюдь.
– Я распорядился послать в ваш номер шотландское виски и содовую. Если вам потребуется что-то еще, позвоните в бюро обслуживания.
– Вы очень предусмотрительны.
– Пустяки. Все это входит в протокол встречи и доставки по назначению, – он улыбнулся вновь, милой белозубой улыбкой, но на мгновение потерял бдительность, и его смуглая кожа, аккуратно уложенные волосы, ямочка на подбородке и шесть футов мускулистой фигуры впервые не смогли скрыть презрения, промелькнувшего в брошенном на меня взгляде темно-карих глаз. Для вежливого мистера Раффо мой социальный статус равнялся нулю. А может, и отрицательному числу.
Коридорный последовал за мной в лифт с чемоданом в руке, лифтер нажал на кнопку, и мы поднялись на шестой этаж.
– Шесть-девятнадцать, – объявил коридорный, по возрасту уже почтенный дедушка. – Сюда, сэр, – он открыл дверь и ввел меня в двухкомнатный номер.
– Номер вам понравится, – коридорный поставил чемодан и раздвинул портьеры. – Очень красивый вид, – я послушно подошел и выглянул из окна. Сбоку виднелся Лафайет-Парк, за ним – Белый Дом.
– Действительно красиво, – согласился я и протянул коридорному доллар.
Поблагодарив, он ушел, а я заглянул в ванную, сантехника показалась мне более новой, чем отель, расстегнул замки чемодана, откинул крышку, достал костюм и повесил его в шкаф. Покончив с этим, я мог выпить или кому-нибудь позвонить. Убежденный, что в Белом Доме никого не волнует, в Вашингтоне я или в Лос-Анджелесе, я решил выпить и отправился на поиски шотландского виски, о котором упоминал мистер Раффо.
Виски я нашел в гостиной, на кофейном столике, рядом с бутылкой содовой, ведерком со льдом и шестью бокалами, на случай, что мне не захочется пить одному. Марка «Чивас Регал» указывала на отменный вкус мистера Раффо, пусть даже он не ценил меня слишком высоко. Помимо кофейного столика в гостиной стояли два дивана, три кресла и письменный стол, за которым виднелась высокая спинка стула.
Я положил в бокал три кубика льда, плеснул виски и прогулялся в ванную, чтобы добавить воды. Возвращаясь в гостиную, я начал потеть, но успел поставить бокал на кофейный столик, прежде чем меня затрясло. Все происходило как обычно. Анджело Сачетти медленно падал вниз, сжимая саблю, с обращенным ко мне лицом, а затем подмигивал, словно хотел мне что-то сказать. Потом я сел на диван, осушил бокал и с облегчением подумал о том, что в ближайшие двадцать четыре часа больше не увижу перекошенную физиономию Анджело. Я принял душ, бриться не стал, но ради мистера Коула почистил зубы и надел свежую рубашку. И выпил уже половину второго бокала, когда зазвонил телефон и вежливый мистер Раффо сообщил, что ожидает меня внизу.
Путь в резиденцию мистера Коула на Фоксхолл-Роуд занял двадцать минут, и мистер Раффо назвал мне несколько вашингтонских достопримечательностей, мимо которых проносился наш лимузин. Меня они ни в коей мере не интересовали, но он, вероятно, полагал, что просто обязан познакомить меня с Вашингтоном.
Фоксхолл-Роуд находилась в северо-западной части Вашингтона, где селились богатые люди. Они жили и в других местах. В Джорджтауне, Виргинии, Мэриленде. А один вице-президент – в кооперативной квартире стоимостью 89 тысяч долларов на юго-западе Вашингтона, потому что ему нравилось иногда ходить на работу пешком. Он переехал в квартиру после того, как президент решил, что стране накладно предоставлять вице-президенту отдельный особняк. Вице-президент не был богачом, и я сомневаюсь, что он мог позволить себе Фоксхолл-Роуд. И уж наверняка он не смог бы купить дом, в котором жил Чарльз Коул.
Наверное, поместье Коула занимало не менее десяти акров, но я всегда жил в городе, и акр для меня – понятие неопределенное. По меркам же Лос-Анджелеса поместье это по площади равнялось доброму городскому кварталу. Ровный травяной газон подступал вплотную к стволам сосен, дубов, кленов, и моих знаний в садоводстве вполне хватало на то, чтобы понять, что за поместьем следила целая команда умелых садовников. Усыпанная ракушечником подъездная дорога вывела нас к дому, словно сошедшему со страниц «Унесенных ветром». Восемь белых колонн гордо вздымались на трехэтажную высоту. Два двухэтажных крыла, достаточно больших, чтобы в каждом свободно разместился персонал португальского посольства. Окна, обрамленные белыми деревянными ставнями, которые, несомненно, при необходимости закрывались. Красный кирпич стен, всем своим видом показывающий, что ему никак не меньше ста лет. Гаража я не заметил, но догадался, что вместе с бассейном и домиками для слуг он расположен в укромном месте, недоступном взгляду гостя.
«Кадиллак» остановился перед парадной дверью, над которой на толстой металлической цепи висел огромный кованый фонарь. Шофер выскользнул из машины и открыл дверцу с моей стороны. Я ступил на землю и только тут обратил внимание, что Раффо не шевельнулся.
– Вас не пригласили? – удивился я.
– Дальше мне хода нет, мистер Которн, – ослепительно улыбнулся он. – Как вы сами сказали, я отвечаю за встречу и доставку по назначению.
Мне не пришлось звонить в звонок у большой двухстворчатой двери. Одна из створок распахнулась, едва я поднялся по тринадцати ступенькам и ступил на выложенную кирпичом веранду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Я с удовольствием, но не могли бы вы сказать заранее, о чем пойдет речь?
Раффо добродушно рассмеялся.
– Боюсь, об этом вы можете узнать только от мистера Коула.
– На вас же возложены только встреча и доставка по назначению?
– Похоже, что так, мистер Которн. – Раффо вновь рассмеялся. – Наверное, именно этим я сегодня и занимаюсь.
Через тридцать пять минут после отъезда из аэропорта огромный «кадиллак» вкатился на полукруговую подъездную дорожку перед отелем «Шератон-Карлтон», возвышающимся на углу 16-й и К-стрит. Завидев машину, швейцар поспешил к ней.
– Добрый вечер, мистер Раффо, – поздоровался он, открывая дверцу, и я заметил, что Раффо не дал ему чаевых. Скорее всего, швейцар получал к Рождеству стодолларовый банкнот, чтобы двенадцать или около этого раз в году не забывать сказать при встрече: «Добрый вечер, мистер Раффо».
Шофер передал чемодан швейцару, тот – коридорному, который принял чемодан, как награду. Раффо, чуть обогнав меня, потребовал ключ от моего номера от сразу засуетившегося портье. Тот передал ключ коридорному, наказав обслужить мистера Которна по высшему разряду.
Потом Раффо повернулся ко мне и одарил широкой белозубой улыбкой.
– Думаю, вам хватит часа, чтобы устроиться и отдохнуть. Я позвоню вам, – он взглянул на часы. – Скажем, в половине восьмого. Вы не возражаете?
– Отнюдь.
– Я распорядился послать в ваш номер шотландское виски и содовую. Если вам потребуется что-то еще, позвоните в бюро обслуживания.
– Вы очень предусмотрительны.
– Пустяки. Все это входит в протокол встречи и доставки по назначению, – он улыбнулся вновь, милой белозубой улыбкой, но на мгновение потерял бдительность, и его смуглая кожа, аккуратно уложенные волосы, ямочка на подбородке и шесть футов мускулистой фигуры впервые не смогли скрыть презрения, промелькнувшего в брошенном на меня взгляде темно-карих глаз. Для вежливого мистера Раффо мой социальный статус равнялся нулю. А может, и отрицательному числу.
Коридорный последовал за мной в лифт с чемоданом в руке, лифтер нажал на кнопку, и мы поднялись на шестой этаж.
– Шесть-девятнадцать, – объявил коридорный, по возрасту уже почтенный дедушка. – Сюда, сэр, – он открыл дверь и ввел меня в двухкомнатный номер.
– Номер вам понравится, – коридорный поставил чемодан и раздвинул портьеры. – Очень красивый вид, – я послушно подошел и выглянул из окна. Сбоку виднелся Лафайет-Парк, за ним – Белый Дом.
– Действительно красиво, – согласился я и протянул коридорному доллар.
Поблагодарив, он ушел, а я заглянул в ванную, сантехника показалась мне более новой, чем отель, расстегнул замки чемодана, откинул крышку, достал костюм и повесил его в шкаф. Покончив с этим, я мог выпить или кому-нибудь позвонить. Убежденный, что в Белом Доме никого не волнует, в Вашингтоне я или в Лос-Анджелесе, я решил выпить и отправился на поиски шотландского виски, о котором упоминал мистер Раффо.
Виски я нашел в гостиной, на кофейном столике, рядом с бутылкой содовой, ведерком со льдом и шестью бокалами, на случай, что мне не захочется пить одному. Марка «Чивас Регал» указывала на отменный вкус мистера Раффо, пусть даже он не ценил меня слишком высоко. Помимо кофейного столика в гостиной стояли два дивана, три кресла и письменный стол, за которым виднелась высокая спинка стула.
Я положил в бокал три кубика льда, плеснул виски и прогулялся в ванную, чтобы добавить воды. Возвращаясь в гостиную, я начал потеть, но успел поставить бокал на кофейный столик, прежде чем меня затрясло. Все происходило как обычно. Анджело Сачетти медленно падал вниз, сжимая саблю, с обращенным ко мне лицом, а затем подмигивал, словно хотел мне что-то сказать. Потом я сел на диван, осушил бокал и с облегчением подумал о том, что в ближайшие двадцать четыре часа больше не увижу перекошенную физиономию Анджело. Я принял душ, бриться не стал, но ради мистера Коула почистил зубы и надел свежую рубашку. И выпил уже половину второго бокала, когда зазвонил телефон и вежливый мистер Раффо сообщил, что ожидает меня внизу.
Путь в резиденцию мистера Коула на Фоксхолл-Роуд занял двадцать минут, и мистер Раффо назвал мне несколько вашингтонских достопримечательностей, мимо которых проносился наш лимузин. Меня они ни в коей мере не интересовали, но он, вероятно, полагал, что просто обязан познакомить меня с Вашингтоном.
Фоксхолл-Роуд находилась в северо-западной части Вашингтона, где селились богатые люди. Они жили и в других местах. В Джорджтауне, Виргинии, Мэриленде. А один вице-президент – в кооперативной квартире стоимостью 89 тысяч долларов на юго-западе Вашингтона, потому что ему нравилось иногда ходить на работу пешком. Он переехал в квартиру после того, как президент решил, что стране накладно предоставлять вице-президенту отдельный особняк. Вице-президент не был богачом, и я сомневаюсь, что он мог позволить себе Фоксхолл-Роуд. И уж наверняка он не смог бы купить дом, в котором жил Чарльз Коул.
Наверное, поместье Коула занимало не менее десяти акров, но я всегда жил в городе, и акр для меня – понятие неопределенное. По меркам же Лос-Анджелеса поместье это по площади равнялось доброму городскому кварталу. Ровный травяной газон подступал вплотную к стволам сосен, дубов, кленов, и моих знаний в садоводстве вполне хватало на то, чтобы понять, что за поместьем следила целая команда умелых садовников. Усыпанная ракушечником подъездная дорога вывела нас к дому, словно сошедшему со страниц «Унесенных ветром». Восемь белых колонн гордо вздымались на трехэтажную высоту. Два двухэтажных крыла, достаточно больших, чтобы в каждом свободно разместился персонал португальского посольства. Окна, обрамленные белыми деревянными ставнями, которые, несомненно, при необходимости закрывались. Красный кирпич стен, всем своим видом показывающий, что ему никак не меньше ста лет. Гаража я не заметил, но догадался, что вместе с бассейном и домиками для слуг он расположен в укромном месте, недоступном взгляду гостя.
«Кадиллак» остановился перед парадной дверью, над которой на толстой металлической цепи висел огромный кованый фонарь. Шофер выскользнул из машины и открыл дверцу с моей стороны. Я ступил на землю и только тут обратил внимание, что Раффо не шевельнулся.
– Вас не пригласили? – удивился я.
– Дальше мне хода нет, мистер Которн, – ослепительно улыбнулся он. – Как вы сами сказали, я отвечаю за встречу и доставку по назначению.
Мне не пришлось звонить в звонок у большой двухстворчатой двери. Одна из створок распахнулась, едва я поднялся по тринадцати ступенькам и ступил на выложенную кирпичом веранду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51