Если бог удачи собирается им помочь, то уже давно пора ему вмешаться.
И в эту самую секунду зазвонил телефон. Он поднял трубку и услышал голос Грандисона:
— Буш! Немедленно приезжайте. Дождались.
Короткие гудки.
***
Было уже почти шесть вечера, когда фургон въехал на узкую дорогу, тянувшуюся вдоль гребня холмистой гряды. Ветер заметно усилился, и с каждым порывом на машину стеной обрушивался ливень. Ярдов за пятьдесят до поворота к дому миссис Шубридж переключила фары с дальнего света на ближний. Когда до дома оставалось совсем немного, Шубридж перегнулся через спинку сиденья и посветил фонариком назад, чтобы проверить, в каком состоянии пассажир. Тот неподвижно лежал на одеялах; дыхание было ровное, глаза закрыты. Фургон, вздрагивая и подпрыгивая, двигался вперед, и дворники работали неистово, едва успевая справляться с потоками воды; наконец, машина свернула в ворота, проехала между газонами и выехала на посыпанную гравием площадку перед домом. Затормозив возле самых ступеней широкого крыльца, в глубине которого находилась входная дверь, миссис Шубридж выключила фары. Дом стоял на высоком, открытом месте, и совсем необязательно, чтобы вокруг все знали, в какое время они сегодня возвратились. Шубриджи вышли из машины. План своих действий они знали назубок и, не теряя ни минуты, приступили к делу.
Распахнув створки задней двери фургона, они с двух сторон взялись за концы одеял, на которых лежал пассажир, и на этих импровизированных носилках вытащили его наружу, пронесли несколько шагов под дождем — вверх по ступенькам — и опустили на пол под навесом крыльца. Шубридж, шедший первым, выпрямился, вынул из кармана ключ и на ощупь вставил его в замок. Тем временем миссис Шубридж протянула руку вправо и нащупала наружный выключатель. Над крыльцом зажглась тусклая лампочка.
В первые несколько секунд ни он, ни она не заметили Бланш. Она стояла молча, прислонившись спиной к стенке крыльца — она укрылась там несколько минут назад. Как только она увидела на дороге приближающийся свет автомобильных огней, Бланш вышла из машины и под дождем перебежала к крыльцу. Перед этим она полчаса промаялась в машине, припаркованой возле гаража, и уже почти решила прекратить это бесплодное ожидание и снова наведаться сюда в другой раз. Когда на крыльце зажегся свет, Бланш успела мельком увидеть профиль миссис Шубридж и спину Шубриджа в плаще. Бланш хотела раскрыть рот и заговорить, но тут взгляд ее упал на человека, лежавшего на одеялах, лицом вверх. Она моментально узнала его, но почему-то ничуть не удивилась, скованная странным оцепенением, как будто ей разом отказали мысли, чувства и способность рассуждать. Она неоднократно видела этого человека — на снимках в газетах, по телевизору, наконец, просто в жизни. За последние несколько лет они с Джорджем трижды слушали его проповеди в Солеберийском соборе. Шубридж отпер дверь, толчком распахнул ее настежь и только тогда, обернувшись, увидел Бланш. В тот же миг ее увидела и его жена. Растерявшись от неожиданности, они отупело смотрели на нее, застыв, как две статуи; казалось, земля начинает медленно уходить у них из-под ног.
Бланш, неверно истолковав их реакцию, поспешно заговорила:
— Ох, простите. Я, наверное, вас напугала. Я тут ждала, когда вы вернетесь. Уже собралась уезжать — думала, не дождусь. — И, переведя взгляд на человека на полу, продолжала с тревогой:
— Что с ним? Несчастный случай? Это ведь архиепископ? Ну да, конечно, он. Что же мы стоим? Давайте я помогу вам.
Полная желания помочь, она сделала шаг вперед, и тут Шубридж вытащил руку из кармана. К нему вернулось самообладание. Но мир, его мир, изменился. Со своей нормальной орбиты он свернул на другую — опасную, но не катастрофическую. Просто понадобится время, напряжение ума и осмотрительность, чтобы все вернулось в прежнее русло. Подняв руку с пистолетом, Шубридж негромко сказал:
— Спокойно. Идите в дом.
Бланш посмотрела на пистолет, потом на его лицо — и лицо сказало ей больше, чем оружие. Это было воплощение насилия. Она почувствовала его зловещее присутствие, хотя внешне Шубридж был сдержан, даже невозмутим. И хотя она не увидела вокруг него ауры зла, но почти физически ощутила исходящие от него страшные, черные волны, от которых кровь стыла в жилах.
— Делайте, что велят, — сказала миссис Шубридж, легонько подтолкнув Бланш к двери.
Бланш молча пошла мимо них в коридор, освещенный только одной лампочкой с крыльца. С каждым движением в ней стремительно нарастал страх. Когда она дошла до середины холла, зажегся свет. Шубридж шагнул к ней, остановил ее прикосновением руки и отворил дверь в какую-то комнату.
— Обождите здесь. — Он обернулся к жене и передал ей пистолет. — Побудь с ней. Я сам управлюсь. Следи, чтобы она не снимала перчатки.
Он пропустил женщин в комнату, запер дверь на ключ, а сам вернулся к архиепископу и плотнее закутал его в одеяло. Да, весит он будь здоров… Шубридж стал на одно колено, взвалил бесчувственное тело себе на плечи и с усилием поднявшись, внес его в дом. Толчком ноги он захлопнул за собой дверь — она защелкнулась — и свободной рукой выключил свет на крыльце. Затем пересек холл и нажал кнопку, открывающую потайной вход в подвал.
***
Грандисон сказал:
— Через пятнадцать минут я должен быть на Даунинг-стрит, 10, пока в курсе дела только сам премьер. Я попросил пригласить еще министра внутренних дел и начальника Столичной полиции. Сэр Чарльз Медхэм уже выехал. Он обещал сделать все, что в его силах. Вот копия письма. — И он протянул Бушу отпечатанный под копирку экземпляр машинописного текста.
Буш не сомневался, что Грандисон перепечатал письмо сам и что первый экземпляр сейчас наверняка лежит у него в кармане. Буш также знал и то, что подлинник письма им ничем не поможет — никакой добавочной информации оттуда почерпнуть не удастся. С деланным спокойствием, пытаясь скрыть досаду и злость на себя, которые вот уже сколько времени отравляли его существование, Буш произнес:
— На сей раз он замахнулся высоко.
— Ну, этого следовало ожидать. — Грандисон пожал плечами и улыбнулся.
— Сработано на совесть — любо-дорого посмотреть. И главное, просто. Если он сам на чем-то не споткнется, нам его не зацепить — разве чудо поможет. А если он от нас уйдет — вы представляете последствия?
Буш кивнул.
— Все, кто имеет на вас зуб, сразу кинутся в бой. Тогда отделу крышка.
Он не стал добавлять — к чему? — что Грандисону бояться нечего. Даже если отдел ликвидируют, его никто не тронет. Зато он, Буш, получит сполна. Ему не простят провала, и вся его карьера полетит кувырком.
Как только Грандисон вышел из комнаты, Буш прочитал письмо от начала до конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
И в эту самую секунду зазвонил телефон. Он поднял трубку и услышал голос Грандисона:
— Буш! Немедленно приезжайте. Дождались.
Короткие гудки.
***
Было уже почти шесть вечера, когда фургон въехал на узкую дорогу, тянувшуюся вдоль гребня холмистой гряды. Ветер заметно усилился, и с каждым порывом на машину стеной обрушивался ливень. Ярдов за пятьдесят до поворота к дому миссис Шубридж переключила фары с дальнего света на ближний. Когда до дома оставалось совсем немного, Шубридж перегнулся через спинку сиденья и посветил фонариком назад, чтобы проверить, в каком состоянии пассажир. Тот неподвижно лежал на одеялах; дыхание было ровное, глаза закрыты. Фургон, вздрагивая и подпрыгивая, двигался вперед, и дворники работали неистово, едва успевая справляться с потоками воды; наконец, машина свернула в ворота, проехала между газонами и выехала на посыпанную гравием площадку перед домом. Затормозив возле самых ступеней широкого крыльца, в глубине которого находилась входная дверь, миссис Шубридж выключила фары. Дом стоял на высоком, открытом месте, и совсем необязательно, чтобы вокруг все знали, в какое время они сегодня возвратились. Шубриджи вышли из машины. План своих действий они знали назубок и, не теряя ни минуты, приступили к делу.
Распахнув створки задней двери фургона, они с двух сторон взялись за концы одеял, на которых лежал пассажир, и на этих импровизированных носилках вытащили его наружу, пронесли несколько шагов под дождем — вверх по ступенькам — и опустили на пол под навесом крыльца. Шубридж, шедший первым, выпрямился, вынул из кармана ключ и на ощупь вставил его в замок. Тем временем миссис Шубридж протянула руку вправо и нащупала наружный выключатель. Над крыльцом зажглась тусклая лампочка.
В первые несколько секунд ни он, ни она не заметили Бланш. Она стояла молча, прислонившись спиной к стенке крыльца — она укрылась там несколько минут назад. Как только она увидела на дороге приближающийся свет автомобильных огней, Бланш вышла из машины и под дождем перебежала к крыльцу. Перед этим она полчаса промаялась в машине, припаркованой возле гаража, и уже почти решила прекратить это бесплодное ожидание и снова наведаться сюда в другой раз. Когда на крыльце зажегся свет, Бланш успела мельком увидеть профиль миссис Шубридж и спину Шубриджа в плаще. Бланш хотела раскрыть рот и заговорить, но тут взгляд ее упал на человека, лежавшего на одеялах, лицом вверх. Она моментально узнала его, но почему-то ничуть не удивилась, скованная странным оцепенением, как будто ей разом отказали мысли, чувства и способность рассуждать. Она неоднократно видела этого человека — на снимках в газетах, по телевизору, наконец, просто в жизни. За последние несколько лет они с Джорджем трижды слушали его проповеди в Солеберийском соборе. Шубридж отпер дверь, толчком распахнул ее настежь и только тогда, обернувшись, увидел Бланш. В тот же миг ее увидела и его жена. Растерявшись от неожиданности, они отупело смотрели на нее, застыв, как две статуи; казалось, земля начинает медленно уходить у них из-под ног.
Бланш, неверно истолковав их реакцию, поспешно заговорила:
— Ох, простите. Я, наверное, вас напугала. Я тут ждала, когда вы вернетесь. Уже собралась уезжать — думала, не дождусь. — И, переведя взгляд на человека на полу, продолжала с тревогой:
— Что с ним? Несчастный случай? Это ведь архиепископ? Ну да, конечно, он. Что же мы стоим? Давайте я помогу вам.
Полная желания помочь, она сделала шаг вперед, и тут Шубридж вытащил руку из кармана. К нему вернулось самообладание. Но мир, его мир, изменился. Со своей нормальной орбиты он свернул на другую — опасную, но не катастрофическую. Просто понадобится время, напряжение ума и осмотрительность, чтобы все вернулось в прежнее русло. Подняв руку с пистолетом, Шубридж негромко сказал:
— Спокойно. Идите в дом.
Бланш посмотрела на пистолет, потом на его лицо — и лицо сказало ей больше, чем оружие. Это было воплощение насилия. Она почувствовала его зловещее присутствие, хотя внешне Шубридж был сдержан, даже невозмутим. И хотя она не увидела вокруг него ауры зла, но почти физически ощутила исходящие от него страшные, черные волны, от которых кровь стыла в жилах.
— Делайте, что велят, — сказала миссис Шубридж, легонько подтолкнув Бланш к двери.
Бланш молча пошла мимо них в коридор, освещенный только одной лампочкой с крыльца. С каждым движением в ней стремительно нарастал страх. Когда она дошла до середины холла, зажегся свет. Шубридж шагнул к ней, остановил ее прикосновением руки и отворил дверь в какую-то комнату.
— Обождите здесь. — Он обернулся к жене и передал ей пистолет. — Побудь с ней. Я сам управлюсь. Следи, чтобы она не снимала перчатки.
Он пропустил женщин в комнату, запер дверь на ключ, а сам вернулся к архиепископу и плотнее закутал его в одеяло. Да, весит он будь здоров… Шубридж стал на одно колено, взвалил бесчувственное тело себе на плечи и с усилием поднявшись, внес его в дом. Толчком ноги он захлопнул за собой дверь — она защелкнулась — и свободной рукой выключил свет на крыльце. Затем пересек холл и нажал кнопку, открывающую потайной вход в подвал.
***
Грандисон сказал:
— Через пятнадцать минут я должен быть на Даунинг-стрит, 10, пока в курсе дела только сам премьер. Я попросил пригласить еще министра внутренних дел и начальника Столичной полиции. Сэр Чарльз Медхэм уже выехал. Он обещал сделать все, что в его силах. Вот копия письма. — И он протянул Бушу отпечатанный под копирку экземпляр машинописного текста.
Буш не сомневался, что Грандисон перепечатал письмо сам и что первый экземпляр сейчас наверняка лежит у него в кармане. Буш также знал и то, что подлинник письма им ничем не поможет — никакой добавочной информации оттуда почерпнуть не удастся. С деланным спокойствием, пытаясь скрыть досаду и злость на себя, которые вот уже сколько времени отравляли его существование, Буш произнес:
— На сей раз он замахнулся высоко.
— Ну, этого следовало ожидать. — Грандисон пожал плечами и улыбнулся.
— Сработано на совесть — любо-дорого посмотреть. И главное, просто. Если он сам на чем-то не споткнется, нам его не зацепить — разве чудо поможет. А если он от нас уйдет — вы представляете последствия?
Буш кивнул.
— Все, кто имеет на вас зуб, сразу кинутся в бой. Тогда отделу крышка.
Он не стал добавлять — к чему? — что Грандисону бояться нечего. Даже если отдел ликвидируют, его никто не тронет. Зато он, Буш, получит сполна. Ему не простят провала, и вся его карьера полетит кувырком.
Как только Грандисон вышел из комнаты, Буш прочитал письмо от начала до конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68