Не так ли?
Почувствовав двойной смысл сказанного, а также то, что у председателя сегодня на удивление радушное настроение, генерал рискнул поддержать шутливый тон шефа. Уже намного спокойнее и веселее он добавил:
— Тем более что действовать сообща — это вовсе не означает действовать заодно.
— Генерал, — укоризненно произнес Андропов. — У нас общие интересы и задачи, и в деле защиты социалистического Отечества не может быть разногласий.
— Так точно! — выпалил Карпов, стараясь мнимым солдафонством завуалировать допущенную им фамильярность: все-таки Андропов оставался Андроповым. — К сожалению, ГРУ не установило в контейнеры самоликвидаторы, а было бы куда меньше проблем, имей мы радиоуправляемое устройство.
— Поэтому необходимо в кратчайшие сроки ответить на четыре вопроса… — Голос председателя снова стал твердым, а взгляд пронзительно-холодным. — Первое: находится ли груз у родезийцев или утерян в ходе нападения? Второе: был ли захват «ЭОР-2» запланирован или тот попал в руки врага в качестве трофея? Третье: если груз все-таки у родезийцев и попал к ним только как обычный трофей, успели ли они понять, что заполучили? Ну и наконец, последнее — найдите этот чертов «ЭОР-2» и, где бы он ни находился, доставьте его по назначению.
— Так точно, Юрий Владимирович. Мы уже начали проверять все возможные каналы, по которым могла произойти утечка информации.
— О ходе расследования докладывать постоянно. К концу дня у меня на столе должен быть план всех оперативных мероприятий.
Когда Карпов вышел из кабинета, Андропов вызвал генерала Торфянова.
Тот появился уже через минуту. Генерал был склонен к полноте, что, впрочем, не сказывалось на его умении работать головой. Узкие, слегка заплывшие жирком глаза Торфянова всегда были умны и хитры.
— Разрешите, Юрий Владимирович? Здравия желаю.
— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич. Прошу вас.
Андропов крепко пожал генералу руку и протянул кожаную папку:
— Ознакомьтесь и изложите свои соображения, кому из вашего управления можно поручить это дело.
В кабинете наступила тишина. Андропов что-то быстро заносил в свой блокнот, давая возможность Торфянову не слишком торопиться с выводами.
Наконец генерал оторвался от папки и твердо произнес:
— Нам придется бок о бок работать с «соседями». Я поручу это дело полковнику Шарову: у него опыт в подобных «совместных» операциях.
— Не возражаю. В восемнадцать часов жду вас обоих с докладом.
— Есть.
Торфянов покинул кабинет. На столе зазвенел телефон «вертушки».
— Юрий Владимирович, здравствуйте…
Этот голос Андропов узнал бы из сотни других, даже не будь это прямая линия с Кремлем.
— …Я звоню вам по поводу последних событий в Африке. Руководство приняло решение, что закончить операцию «Посев», как и планировалось ранее, должно Главное разведуправление. Вам надлежит лишь обеспечить надежное прикрытие внутри страны.
«Иногда и до них доходит очень даже быстро», — удовлетворенно подумал Андропов и вслух произнес:
— Понял.
Собеседники вежливо попрощались, и Андропов положил трубку. Только вчера, на совещании, Политбюро поставило в одну упряжку КГБ и ГРУ. А сегодня уже снова развело в разные стороны. Оно и к лучшему, ибо у Комитета теперь развязаны руки. Впрочем, как и у «соседей».
Но в данном случае дело было вовсе не в натянутых взаимоотношениях двух силовых ведомств и реакции на это Политбюро — это всегда было нормой с самого момента создания ВЧК и армейской разведки. И даже не в исчезновении сверхсекретного материала «ЭОР-2», явившемся лишь следствием, а не причиной. Дело было в другом. Андропов это хорошо понимал и учитывал в раскладываемом им пасьянсе, итог которого знал только он один.
В лаборатории стоял полумрак. Призрачный свет дежурной лампы отражался от многочисленных колб, пробирок и трубочек, а затем, преломившись в сосудах с зеленоватыми, красными и фиолетовыми жидкостями, переливался всеми цветами радуги.
В углу помещения за лабораторным столом сидел человек в белом халате. Его голова безжизненно упала на грудь, руки повисли вдоль тела, на полу лежала выскользнувшая из пальцев авторучка. Человек выглядел совершенно неподвижным, и невозможно было определить, уснул он или умер.
Внезапно тишину нарушил глухой бой настенных часов. Человек вздрогнул и медленно поднял голову. Некоторое время он мрачно созерцал стеклянные сосуды и безразлично следил усталым взглядом за перемещениями в прозрачной жидкости красно-коричневых червеобразных тел. Затем тяжело встал со стула и отрешенно посмотрел по сторонам. Он был выше среднего роста, но сейчас, сгорбившись под невидимой тяжестью, казался намного ниже. Медленно ступая, словно каждый шаг приносил ему мучительную боль, человек подошел к сейфу, достал маленький пузырек и вылил его содержимое в мензурку.
Казалось, все это он делал автоматически, не отдавая отчета в своих действиях и не сознавая их последствий. Взял мензурку в правую руку, посмотрел на часы, поднес их к уху, послушал мирное тиканье, еще раз взглянул на стрелки и опустил руку, медленно, ссутулившись, как дряхлый старик, пересек помещение и вошел в следующий лабораторный отсек. Там стояли большие аквариумы из толстого стекла. Человек двинулся вдоль них, останавливаясь напротив каждого и подолгу рассматривая обитателей аквариумов, словно прощаясь с ними. Те как будто чувствовали это и подползали к самому стеклу.
— Франкенштейн, — почти ласково произнес мужчина, обращаясь к гигантскому черному пауку.
Паук-мутант задвигал челюстями и устремил на человека бездонные черные глаза. А тот уже подходил к следующему обитателю лаборатории.
— Маруся…
Жуткого вида кошка, у которой кошачьего осталась разве что полосатая шкурка, испуганно блеснула желтыми глазами и поджала маленький, скрученный, как у поросенка, хвостик.
Человек пошел дальше, обходя своих необычных подопечных. Все они были его детищами — жертвами генной инженерии, оружия будущего.
Профессор-биохимик Анатолий Сергеевич Никифоров с первых же дней своей научной карьеры, еще будучи аспирантом, стал рабом идеи — создания новой расы сверхлюдей. Работая над генетическим анализом различных хромосом, Никифоров за долгие годы сумел точно локализовать и идентифицировать большинство из них. На основе этого уже можно было программировать будущих мутантов, изменять признаки целых народов или просто уничтожать их, не беспокоясь о собственной жизни, ибо этническое оружие изначально было рассчитано на истребление только одной или нескольких, заранее определенных этносов.
Надо отметить, что и за рубежом, и в СССР Никифоров не был пионером в этой области, он лишь принял эстафетную палочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Почувствовав двойной смысл сказанного, а также то, что у председателя сегодня на удивление радушное настроение, генерал рискнул поддержать шутливый тон шефа. Уже намного спокойнее и веселее он добавил:
— Тем более что действовать сообща — это вовсе не означает действовать заодно.
— Генерал, — укоризненно произнес Андропов. — У нас общие интересы и задачи, и в деле защиты социалистического Отечества не может быть разногласий.
— Так точно! — выпалил Карпов, стараясь мнимым солдафонством завуалировать допущенную им фамильярность: все-таки Андропов оставался Андроповым. — К сожалению, ГРУ не установило в контейнеры самоликвидаторы, а было бы куда меньше проблем, имей мы радиоуправляемое устройство.
— Поэтому необходимо в кратчайшие сроки ответить на четыре вопроса… — Голос председателя снова стал твердым, а взгляд пронзительно-холодным. — Первое: находится ли груз у родезийцев или утерян в ходе нападения? Второе: был ли захват «ЭОР-2» запланирован или тот попал в руки врага в качестве трофея? Третье: если груз все-таки у родезийцев и попал к ним только как обычный трофей, успели ли они понять, что заполучили? Ну и наконец, последнее — найдите этот чертов «ЭОР-2» и, где бы он ни находился, доставьте его по назначению.
— Так точно, Юрий Владимирович. Мы уже начали проверять все возможные каналы, по которым могла произойти утечка информации.
— О ходе расследования докладывать постоянно. К концу дня у меня на столе должен быть план всех оперативных мероприятий.
Когда Карпов вышел из кабинета, Андропов вызвал генерала Торфянова.
Тот появился уже через минуту. Генерал был склонен к полноте, что, впрочем, не сказывалось на его умении работать головой. Узкие, слегка заплывшие жирком глаза Торфянова всегда были умны и хитры.
— Разрешите, Юрий Владимирович? Здравия желаю.
— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич. Прошу вас.
Андропов крепко пожал генералу руку и протянул кожаную папку:
— Ознакомьтесь и изложите свои соображения, кому из вашего управления можно поручить это дело.
В кабинете наступила тишина. Андропов что-то быстро заносил в свой блокнот, давая возможность Торфянову не слишком торопиться с выводами.
Наконец генерал оторвался от папки и твердо произнес:
— Нам придется бок о бок работать с «соседями». Я поручу это дело полковнику Шарову: у него опыт в подобных «совместных» операциях.
— Не возражаю. В восемнадцать часов жду вас обоих с докладом.
— Есть.
Торфянов покинул кабинет. На столе зазвенел телефон «вертушки».
— Юрий Владимирович, здравствуйте…
Этот голос Андропов узнал бы из сотни других, даже не будь это прямая линия с Кремлем.
— …Я звоню вам по поводу последних событий в Африке. Руководство приняло решение, что закончить операцию «Посев», как и планировалось ранее, должно Главное разведуправление. Вам надлежит лишь обеспечить надежное прикрытие внутри страны.
«Иногда и до них доходит очень даже быстро», — удовлетворенно подумал Андропов и вслух произнес:
— Понял.
Собеседники вежливо попрощались, и Андропов положил трубку. Только вчера, на совещании, Политбюро поставило в одну упряжку КГБ и ГРУ. А сегодня уже снова развело в разные стороны. Оно и к лучшему, ибо у Комитета теперь развязаны руки. Впрочем, как и у «соседей».
Но в данном случае дело было вовсе не в натянутых взаимоотношениях двух силовых ведомств и реакции на это Политбюро — это всегда было нормой с самого момента создания ВЧК и армейской разведки. И даже не в исчезновении сверхсекретного материала «ЭОР-2», явившемся лишь следствием, а не причиной. Дело было в другом. Андропов это хорошо понимал и учитывал в раскладываемом им пасьянсе, итог которого знал только он один.
В лаборатории стоял полумрак. Призрачный свет дежурной лампы отражался от многочисленных колб, пробирок и трубочек, а затем, преломившись в сосудах с зеленоватыми, красными и фиолетовыми жидкостями, переливался всеми цветами радуги.
В углу помещения за лабораторным столом сидел человек в белом халате. Его голова безжизненно упала на грудь, руки повисли вдоль тела, на полу лежала выскользнувшая из пальцев авторучка. Человек выглядел совершенно неподвижным, и невозможно было определить, уснул он или умер.
Внезапно тишину нарушил глухой бой настенных часов. Человек вздрогнул и медленно поднял голову. Некоторое время он мрачно созерцал стеклянные сосуды и безразлично следил усталым взглядом за перемещениями в прозрачной жидкости красно-коричневых червеобразных тел. Затем тяжело встал со стула и отрешенно посмотрел по сторонам. Он был выше среднего роста, но сейчас, сгорбившись под невидимой тяжестью, казался намного ниже. Медленно ступая, словно каждый шаг приносил ему мучительную боль, человек подошел к сейфу, достал маленький пузырек и вылил его содержимое в мензурку.
Казалось, все это он делал автоматически, не отдавая отчета в своих действиях и не сознавая их последствий. Взял мензурку в правую руку, посмотрел на часы, поднес их к уху, послушал мирное тиканье, еще раз взглянул на стрелки и опустил руку, медленно, ссутулившись, как дряхлый старик, пересек помещение и вошел в следующий лабораторный отсек. Там стояли большие аквариумы из толстого стекла. Человек двинулся вдоль них, останавливаясь напротив каждого и подолгу рассматривая обитателей аквариумов, словно прощаясь с ними. Те как будто чувствовали это и подползали к самому стеклу.
— Франкенштейн, — почти ласково произнес мужчина, обращаясь к гигантскому черному пауку.
Паук-мутант задвигал челюстями и устремил на человека бездонные черные глаза. А тот уже подходил к следующему обитателю лаборатории.
— Маруся…
Жуткого вида кошка, у которой кошачьего осталась разве что полосатая шкурка, испуганно блеснула желтыми глазами и поджала маленький, скрученный, как у поросенка, хвостик.
Человек пошел дальше, обходя своих необычных подопечных. Все они были его детищами — жертвами генной инженерии, оружия будущего.
Профессор-биохимик Анатолий Сергеевич Никифоров с первых же дней своей научной карьеры, еще будучи аспирантом, стал рабом идеи — создания новой расы сверхлюдей. Работая над генетическим анализом различных хромосом, Никифоров за долгие годы сумел точно локализовать и идентифицировать большинство из них. На основе этого уже можно было программировать будущих мутантов, изменять признаки целых народов или просто уничтожать их, не беспокоясь о собственной жизни, ибо этническое оружие изначально было рассчитано на истребление только одной или нескольких, заранее определенных этносов.
Надо отметить, что и за рубежом, и в СССР Никифоров не был пионером в этой области, он лишь принял эстафетную палочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107