То же самое происходило в Хорватии, Афганистане, Чечне, Таджикистане, Южно-Африканской Республике, Чаде, Эфиопии и еще десятках регионов мира. Инспирированная извне «народно освободительная борьба» обязательно приводила к главенству оружия, а не разума.
И Косово служит тому наглядным примером.
Увиденное Рокотова не удивило. Он был готов к такому повороту событий и не сомневался, что мировое сообщество, которое сейчас рукоплещет воинственным речам американской Администрации, спустя год-два будет втайне жалеть, что не позволило сербам и албанцам решить свои вопросы за столом переговоров. И будет ломать голову над тем, как выдворить из «цивилизованных стран» шайки наркодилеров, проникших туда под видом беженцев.
Но все это впереди…
В километре от маленькой железнодорожной станции Владислав остановился, оглядел окрестности и устроился на дневной отдых в овражке, укрывшись от постороннего глаза листьями гигантского лопуха.
* * *
Под личным наблюдением Ясхара бойцы подняли боеголовку на лифте, откантовали до вертолетной площадки и загрузили в отсек итальянского многоцелевого вертолета А 109К2 «Хирундо», созданного для вооруженных сил Швейцарии, но каким-то непонятным образом попавшего в руки международных торговцев оружием.
Груз принимал невысокий, бритый налысо мужчина явно восточной внешности. Покупателей представляли только он и пилот. Они даже не были вооружены — сложностей в передаче товара из рук в руки не предвиделось. Деньги заплачены, а продавцам нет резона оставлять у себя опасную игрушку. Далее если они убьют курьеров, во второй раз продать боеголовку не удастся. Обманутые покупатели просто-напросто вычислят место следующих переговоров и возьмут нечестных партнеров с поличным. А дальше — по обстоятельствам: либо под циркулярную пилу, либо под нож палача, либо в бассейн с акулами, на потеху толпящимся вокруг гостям хозяина уединенного дома.
Когда стих гул вертолета, Ясхар ушел вниз, в свою каморку. Дело сделано. Товар отправился по назначению, а он получил свою долю. Пять миллионов долларов.
Теперь можно действовать.
Но не сразу, чтобы бойцы ничего не заподозрили. Те не знали о наличии столь огромной суммы на базе, но подозревали, что конусообразный «сейф» был отдан не бесплатно. Необходимо намекнуть им, что денежки прибудут дней через десять и каждому причитается солидный куш. Этак по пять-десять тысяч долларов.
За тугую пачку «зеленых» любой охранник пристрелит соседа по казарме.
Ясхар покурил, успокаивая нервы, и во время обычного ежевечернего обхода замедлил шаг возле одного из боковых тоннелей уровня "С". Там, в темной скальной расщелине, покоился черный десантный рюкзак с его гонораром.
* * *
— Э, брат, я не понял, — вопрос маленького и вертлявого кавказца, обладателя здоровенного носа и тонких, а ля-латинос, черных усиков, застал Ковалевского врасплох. Он уже вставил ключ в дверь своей новоприобретенной квартиры, как на лестнице появился этот нагловатый тип. — Брат, ты зачем в квартиру Славы лезешь, а?
— Это моя квартира, — сквозь зубы процедил Николай, чувствуя неприятный холодок в низу живота. Ковалевский всегда был изрядным трусом, особенно если один на один сталкивался с агрессивно настроенными незнакомыми людьми.
— А когда ты ее купил? — недоверчиво прищурился кавказец. — Я тут рядом живу, мне Слава не говорил, что продавать ее собирается… Э, ты и замки поменял! — присвистнул южанин. — А где Слава?
— Не знаю, — председатель общества «За права очередников» — презрительно выпятил губу. Маленький «черножопый» был ему не страшен. Обычный сосед, которого легко приструнит дядюшка из ГУВД. — И вообще, оставьте меня в покое, я приобрел жилплощадь через агентство недвижимости и с хозяином не виделся. Понятия не имею, кто такой Слава и где его найти…
— Через агентство? — зубы кавказца обнажились в недоброй усмешке. — Какое?
— А вам что за дело? — вспылил Ковалевский. — Вы из налоговой полиции?
— Не надо грубить, да? — угрожающе заявил южанин. — Я тут десять лет живу, соседей всех знаю. Слава мне иногда ключи оставлял, чтоб я за квартирой приглядывал… Ничего он про продажу не говорил. И остальные соседи не в курсе. Через какое агентство купил, спрашиваю?
— Через общество с ограниченной ответственностью «Наш дом», — Николай назвал подконтрольную себе фирму, где были оформлены липовые документы на эту квартиру. — Устраивает?
— Пока нет, — кавказец вытащил сигареты и смерил Ковалевского недобрым взглядом.
Вестибюль-оглы, в миру Азад Ибрагимов, в первую же секунду почувствовал гнильцу в новом хозяине рокотовской квартиры. Выйдя из камеры предварительного заключения, куда он попал две недели назад якобы за мелкое административное нарушение, азербайджанец первым делом решил проверить квартиру соседа. Однако во входной двери стояли новые замки. Что было более чем странно. Ломать дверь Азад не стал, но принялся бдительно следить, кто же попытается занять жилплощадь.
К Владиславу местный наркобарон относился с большим уважением и не хотел, чтобы биолог попал в число бедолаг, лишившихся квартир благодаря оборотистому жулью с комсомольско-чиновной внешностью. У Вестибюля-оглы был свой кодекс чести. Одно дело торговать травкой и маком — тут люди хотят получать удовольствие и получают его, и совсем другое — обманом вытеснять стариков или алкоголиков в сельские развалюхи. Тем более Рокотов ни к тем, ни к другим не относился, провернуть аферу с его квартирой возможно было только в его отсутствие. И при попустительстве домоуправления.
Председателя общества «За права очередников» Азад раскусил сразу. Таких мальчиков с полупедерастической внешностью он навидался в своей жизни предостаточно — стукачки с детства, активные «общественники» и патологические хапуги. В доперестроечное время драли глотки на комсомольских собраниях и тискали по кабинетам студенток-первокурсниц, а нынче ударились в коммерцию с очевидным околобюрократическим уклоном — открывали различные фонды, общественные организации и гуманитарные центры. Обязательно при чем-то: при мэрии, местной администрации, депутате, органе самоуправления, при крупном заводе или при жилконторе. И непременно выступали за обиженных и оскорбленных, наживаясь на естественном стремлении людей помогать близким.
— А ты сам кто такой? — Вестибюль-оглы держался нарочито бесцеремонно, ощущая испуг Ковалевского.
— Я не понимаю, почему должен отвечать на подобные вопросы, — нашелся Николай. — Я председатель общественной организации и не даю отчета посторонним гражданам.
— Ифь-ифь! — Ибрагимов спустился на ступеньку ниже. — Какая такая общественная организация?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
И Косово служит тому наглядным примером.
Увиденное Рокотова не удивило. Он был готов к такому повороту событий и не сомневался, что мировое сообщество, которое сейчас рукоплещет воинственным речам американской Администрации, спустя год-два будет втайне жалеть, что не позволило сербам и албанцам решить свои вопросы за столом переговоров. И будет ломать голову над тем, как выдворить из «цивилизованных стран» шайки наркодилеров, проникших туда под видом беженцев.
Но все это впереди…
В километре от маленькой железнодорожной станции Владислав остановился, оглядел окрестности и устроился на дневной отдых в овражке, укрывшись от постороннего глаза листьями гигантского лопуха.
* * *
Под личным наблюдением Ясхара бойцы подняли боеголовку на лифте, откантовали до вертолетной площадки и загрузили в отсек итальянского многоцелевого вертолета А 109К2 «Хирундо», созданного для вооруженных сил Швейцарии, но каким-то непонятным образом попавшего в руки международных торговцев оружием.
Груз принимал невысокий, бритый налысо мужчина явно восточной внешности. Покупателей представляли только он и пилот. Они даже не были вооружены — сложностей в передаче товара из рук в руки не предвиделось. Деньги заплачены, а продавцам нет резона оставлять у себя опасную игрушку. Далее если они убьют курьеров, во второй раз продать боеголовку не удастся. Обманутые покупатели просто-напросто вычислят место следующих переговоров и возьмут нечестных партнеров с поличным. А дальше — по обстоятельствам: либо под циркулярную пилу, либо под нож палача, либо в бассейн с акулами, на потеху толпящимся вокруг гостям хозяина уединенного дома.
Когда стих гул вертолета, Ясхар ушел вниз, в свою каморку. Дело сделано. Товар отправился по назначению, а он получил свою долю. Пять миллионов долларов.
Теперь можно действовать.
Но не сразу, чтобы бойцы ничего не заподозрили. Те не знали о наличии столь огромной суммы на базе, но подозревали, что конусообразный «сейф» был отдан не бесплатно. Необходимо намекнуть им, что денежки прибудут дней через десять и каждому причитается солидный куш. Этак по пять-десять тысяч долларов.
За тугую пачку «зеленых» любой охранник пристрелит соседа по казарме.
Ясхар покурил, успокаивая нервы, и во время обычного ежевечернего обхода замедлил шаг возле одного из боковых тоннелей уровня "С". Там, в темной скальной расщелине, покоился черный десантный рюкзак с его гонораром.
* * *
— Э, брат, я не понял, — вопрос маленького и вертлявого кавказца, обладателя здоровенного носа и тонких, а ля-латинос, черных усиков, застал Ковалевского врасплох. Он уже вставил ключ в дверь своей новоприобретенной квартиры, как на лестнице появился этот нагловатый тип. — Брат, ты зачем в квартиру Славы лезешь, а?
— Это моя квартира, — сквозь зубы процедил Николай, чувствуя неприятный холодок в низу живота. Ковалевский всегда был изрядным трусом, особенно если один на один сталкивался с агрессивно настроенными незнакомыми людьми.
— А когда ты ее купил? — недоверчиво прищурился кавказец. — Я тут рядом живу, мне Слава не говорил, что продавать ее собирается… Э, ты и замки поменял! — присвистнул южанин. — А где Слава?
— Не знаю, — председатель общества «За права очередников» — презрительно выпятил губу. Маленький «черножопый» был ему не страшен. Обычный сосед, которого легко приструнит дядюшка из ГУВД. — И вообще, оставьте меня в покое, я приобрел жилплощадь через агентство недвижимости и с хозяином не виделся. Понятия не имею, кто такой Слава и где его найти…
— Через агентство? — зубы кавказца обнажились в недоброй усмешке. — Какое?
— А вам что за дело? — вспылил Ковалевский. — Вы из налоговой полиции?
— Не надо грубить, да? — угрожающе заявил южанин. — Я тут десять лет живу, соседей всех знаю. Слава мне иногда ключи оставлял, чтоб я за квартирой приглядывал… Ничего он про продажу не говорил. И остальные соседи не в курсе. Через какое агентство купил, спрашиваю?
— Через общество с ограниченной ответственностью «Наш дом», — Николай назвал подконтрольную себе фирму, где были оформлены липовые документы на эту квартиру. — Устраивает?
— Пока нет, — кавказец вытащил сигареты и смерил Ковалевского недобрым взглядом.
Вестибюль-оглы, в миру Азад Ибрагимов, в первую же секунду почувствовал гнильцу в новом хозяине рокотовской квартиры. Выйдя из камеры предварительного заключения, куда он попал две недели назад якобы за мелкое административное нарушение, азербайджанец первым делом решил проверить квартиру соседа. Однако во входной двери стояли новые замки. Что было более чем странно. Ломать дверь Азад не стал, но принялся бдительно следить, кто же попытается занять жилплощадь.
К Владиславу местный наркобарон относился с большим уважением и не хотел, чтобы биолог попал в число бедолаг, лишившихся квартир благодаря оборотистому жулью с комсомольско-чиновной внешностью. У Вестибюля-оглы был свой кодекс чести. Одно дело торговать травкой и маком — тут люди хотят получать удовольствие и получают его, и совсем другое — обманом вытеснять стариков или алкоголиков в сельские развалюхи. Тем более Рокотов ни к тем, ни к другим не относился, провернуть аферу с его квартирой возможно было только в его отсутствие. И при попустительстве домоуправления.
Председателя общества «За права очередников» Азад раскусил сразу. Таких мальчиков с полупедерастической внешностью он навидался в своей жизни предостаточно — стукачки с детства, активные «общественники» и патологические хапуги. В доперестроечное время драли глотки на комсомольских собраниях и тискали по кабинетам студенток-первокурсниц, а нынче ударились в коммерцию с очевидным околобюрократическим уклоном — открывали различные фонды, общественные организации и гуманитарные центры. Обязательно при чем-то: при мэрии, местной администрации, депутате, органе самоуправления, при крупном заводе или при жилконторе. И непременно выступали за обиженных и оскорбленных, наживаясь на естественном стремлении людей помогать близким.
— А ты сам кто такой? — Вестибюль-оглы держался нарочито бесцеремонно, ощущая испуг Ковалевского.
— Я не понимаю, почему должен отвечать на подобные вопросы, — нашелся Николай. — Я председатель общественной организации и не даю отчета посторонним гражданам.
— Ифь-ифь! — Ибрагимов спустился на ступеньку ниже. — Какая такая общественная организация?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85