— Вы опять копаетесь в моих записях? — Хирург опустился в вертящееся кресло — Если вам так важно знать их содержание, то давайте я буду делать ксерокопии…
— Это не обязательно.
Они беседовали по-английски: Хирург не знал албанского, а Ясхар не говорил на родном языке врача.
— Вы что нибудь выяснили насчет новой партии?
— Да, — бесстрастность и пустые глаза Ясхара могли взбесить кого угодно. — Послезавтра.
— А не забыли, что мне нужно больше объектов?
Что сербских, что всех иных привозимых ему детей Хирург называл только «объектами». Не «пациентами», не «младенцами», не «хомосапиенсами». Вполне нейтрально: «объекты».
— Не забыл. Собрано тридцать единиц. Когда вы избавитесь от предыдущей партии?
— Придется подождать, — врач перелистнул блокнот. — Цикл закончится к третьему мая.
— На базе одновременно будут находится две партии, — напомнил Ясхар. — Вы не можете закончить с первой раньше?
— Не могу! — разозлился Хирург. — Если вы сумеете ускорить выработку вещества, то — милости прошу! Становитесь к столу и действуйте. А лично я не в силах изменить законы биохимии… Еще пять суток. Разместите новые объекты в седьмом блоке.
Албанец нахмурился. Младенцев придется селить вместе с матерями, а это является нарушением сложившейся традиции. Сербок к тому же понадобится кормить, чтобы у них не пропало молоко. На искусственное кормление объекты переводились только в начале самого производства.
— Вы гарантируете, что закончите с этой партией до третьего числа?
Хирург злобно посмотрел на Ясхара.
— Естественно. А вы что, сомневаетесь в моей профессиональной пригодности?
— Нет, — безразлично ответил албанец. Если б он усомнился, то врача давно бы не было в живых. Но оценка действий Хирурга находилась вне его компетенции, все научные вопросы обсуждались только с появляющимся раз в три месяца представителем Пентагона. Ясхар присутствовал на этих встречах, однако не понимал и половины из обсуждаемых вопросов. Собеседники обменивались мудреными терминами, и начальник службы безопасности даже не пытался прислушиваться. Его делом было доставить на базу и вернуть обратно вверенного ему человека. И все.
— Что нибудь еще? — спросил Хирург.
— Да. Когда в последний раз тут были посторонние?
— К примеру, сейчас, — врач ткнул пальцем в техников. — Прихожу, а они уже здесь. Я не знаю, кто из ваших людей заходит сюда в мое отсутствие.
— Мои люди не посторонние. Я имею в виду «носильщиков».
— Недели три назад. Посмотрите свой график доставки объектов, — буркнул врач. — Когда здесь находятся люди с поверхности — я отсутствую. И вам это известно.
— Ваши бумаги всегда в сейфе?
— Не обязательно. Графики и распечатки приборов могут лежать на рабочих столах. Но непосвященному в них не разобраться…
— Вот это, например, что? — Ясхар показал врачу листок с изломанной кривой, обсыпанной по краям мелкими точками.
— Диаграмма насыщения С-раствора.
— Если подобное попадет в руки специалиста, что он сумеет из этого извлечь?
— Ничего, — Хирург зевнул. — Показания самописца, могущие означать что угодно. Особенности протекания химической реакции, фермеитирование образца, скорость коагуляции или рост удоя коровы… Тысяча и одно предположение. На бумаге не указано, какой именно раствор сертифицируется и по каким параметрам.
— А эти цифры наверху листа?
— Время суток и номер прибора. Они понятны только мне. Ежедневно в мире производятся сотни тысяч подобных графиков и схем. Если не миллионы. Вам давно пора уяснить, что безотносительные и неполные научные данные не раскрывают сути эксперимента. Только сертификат качества или описание самого процесса. Чего у нас нет. Мне не нужно составлять паспорта на конечное сырье.
— И все же постарайтесь убирать бумаги в сейф.
— И не подумаю! — нахохлился врач. — Они мне нужны для работы. А ежедневно раскладывать сотни листов по порядку я не собираюсь. Лучше сделайте так, чтобы в мою лабораторию не заходили посторонние.
— Уже сделано, — Ясхар склонил голову. — Объекты будут доставляться только моими людьми.
— Вот и хорошо. У вас все? Тогда, с вашего разрешения, я займусь делом.
Албанец несколько секунд постоял молча и вышел, оставив техников налаживать компрессор. У него было занятие поважнее, чем следить за двумя проверенными бойцами.
Ясхар покурил у лифта вместе с караульными, перекинулся с ними парой слов. Дежурная смена, как обычно, кисла со скуки. Никто из посторонних даже теоретически не мог появиться на базе, единственный вход был замаскирован и охранялся расчетом крупнокалиберного пулемета. На внутренних постах солдаты проводили время за игрой в нарды либо курили короткие трубочки. Больше заняться было нечем.
Он спустился на самый нижний этаж, проследовал по извилистому коридору и толкнул дверь каземата, в котором восемь привязанных к стульям «носильщиков» ожидали своей участи. При них неотлучно дежурил помощник Ясхара.
Албанец неторопливо вытащил узкий нож и приступил к допросу.

* * *
— Неужели ничего нельзя сделать? — удивился Дмитрий — старинный приятель Вознесенского, с которым они встретились в кафе у Московского вокзала.
— Стена, Димон. — Иван с удовольствием отпил кофе. — Меня же самого пытаются выставить дураком. Типа того, что я сам с кем-то подрался. Да еще был подшофе…
— А МИД?
— Что МИД? Ну, послала следователь запрос, а толку? Консульство его переправило в Госдеп. — Вознесенский оперся локтями о столик. — А там год решать будут, давать ответ или нет…
— Блин! Но эти уроды же — наши граждане! Какое отношение они имеют к Госдепу? — возмутился Дмитрий.
— По штатовским меркам — самое прямое. Они работают на американцев. То есть стоят как бы выше остального быдла. В смысле — нас.
Приятель Вознесенского помял пальцами подбородок. Конечно, жизнь в России учит мужественно переносить удары судьбы и не удивляться самым дичайшим экивокам власти, но всему есть предел. А ситуация с кучкой ублюдков, избивших невиновного человека и скрывающихся под защитой звездно-полосатого флага, выходит за пределы даже перманентного российского бардака. Будь на месте охранников американского консульства обычные «бакланы», если возбуждено уголовное дело, им бы в два счета нацепили бы наручники и притащили в участок.
— Нехорошо, — констатировал Дмитрий после недолгого раздумья. — Дядя Сэм еще не Господь Бог. И по рылу этим хлопцам настучать не возбраняется.
— Морду ты им всегда успеешь пощупать. Лично я в настоящее время собираюсь действовать только по закону. Если не поможет обращение в МИД, буду жаловаться в прокуратуру города.
— А смысл? — Собеседнику, имеющему богатый опыт в подобных делах, было хорошо известно и о возможностях правоохранительных органов, и о трудолюбии работающих там сотрудников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85