– "Новейшая" стала уже пережимать как количеством негатива, так и его значимостью, – объяснил Мальков. – Читатель начал уставать.
– Вы думаете?
– Да. Пока шли по одному на номер материалы то о лагерях беженцев, то о гонениях на коренное население внутри Чечни, поддерживался некий информационный баланс. Но когда в один номер стали ставить по две-три статьи на одну тему, получился перебор. Последний пример: в тридцать восьмом номере на первой полосе – материал о «чудовищной ковровой» бомбардировке села, в процессе которой почему-то гибнет всего один человек, на третьей – рассказ Ани Билятковской о ее очередной вылазке в закрытую для журналистов зону и, естественно, опять байки о «ямах для задержанных», пыточных камерах и садистах из числа следователей департамента[5]. Пятая полоса – изложение происходившего на сессии ПАСЕ[6] с упором на визит в Брюссель ичкерийского министра иностранных дел", восьмая – рассказ о пикете в поддержку идеи чеченской независимости в Гатчине. Розничные продажи пошли вниз, я проверил.
– Насколько уменьшилась розница? – прищурился Рыжиков.
– Процентов на пятнадцать. – Егор был готов к вопросу начальника отдела. – Естественно, их главный редактор утверждает обратное. И ставит в выходных данных тот тираж, который ему нравится. К реальному количеству выпущенных и, тем более, проданных экземпляров цифирь на последней странице отношения не имеет.
– Наши «Демократ» и «Семя» мелковаты против «Новейшей», – задумчиво сказал подполковник. – У них совокупный тираж, если я не ошибаюсь, до полусотни тысяч не дотягивает… К тому же «Семя» – чисто региональное издание.
– Логинович, он же – Светлана Гаврилюк, – усмехнулся Мальков, вспомнив дамский псевдоним ведущего журналиста «Невского семени», – сотрудничает с массой мелких газетенок по всей стране и сбрасывает им копии своих статей. Так что тотально охват может быть даже выше, чем у «Новейшей». Надо посчитать…
– Что ж, посчитайте, – согласился Анатолий Викторович. – А теперь по тому вопросу, по которому я вас вызвал. Про «Набат»[7] знаете?
– Конечно. Сегодня последний день учений, если мне не изменяет память.
– Не изменяет. Так вот, – подполковник проводил внимательным взглядом юркнувшего в пещеру сома, – заболел один из «террористов», захватывающих самолет. Его надо кем-то заменить. Сможете принять на себя сию почетную обязанность?
– Конечно. – Егор сел прямо. – Надо, значит, надо. Когда ехать?
– Через полчасика. – Рыжиков посмотрел на часы. – Поедете вместе с переговорщиками. Они объяснят вам ваши функции…
– Слушаюсь. – Мальков поднялся со стула. – Но я могу не успеть с отчетом.
– Накиньте себе лишние пару дней, – позволил подполковник. – Спешка в нашем деле не нужна. Главное – качество.
– Ясно. – Егор посмотрел на разрезвившихся барбусов, устроивших гонку с преследованием вокруг возвышавшегося на дне аквариума керамического макета средневековой крепости. – Разрешите идти?
– Идите. – Анатолий Викторович крепко пожал руку молодому сотруднику. – Желаю удачи.
***
Один из пяти заместителей начальника УФСБ, возглавляющий СЭБ[8], генерал-майор Александр Сергеевич Щербаков на людях обращался к первому заму начальника Управления генералу-лейтенанту Ястребову исключительно на «вы» и по имени-отчеству – Владимир Сергеевич, тот отвечал ему аналогично. В приватной беседе знающие друг друга двадцать пять лет генералы отбрасывали ненужные формальности.
– Гибель Гордеенко могла быть и не случайной. – Щербаков, в отличие от некурящего Ястребова, почти не расставался с сигаретой. – Я не настаиваю, но…
– Саша, эксперты из Управления в Черноморске всё тщательно проверили и перепроверили. Если бы было хоть малейшее подозрение, в заключение бы это попало. Ты сам его читал. – Первый заместитель начальника УФСБ покрутил в пальцах остро отточенный карандаш.
– За два часа до аварии Гордеенко видели возле гостиницы с папкой в руках, – напомнил начальник СЭБ.
– С бумажной папкой…
– С бумажной, – согласился Щербаков. – Но куда она делась?
– Сгорела при пожаре, – пожал плечами Ястребов. – Если от микроавтобуса один остов остался, то что говорить о бумаге…
– Володя, я знал Гордеенко много лет. – Начальник СЭБ прикурил очередную сигарету. Если бы не кондиционер, в кабинете давно было б нечем дышать. – Он не стал бы брать с собой никакие документы, а оставил бы их в сейфе. Особенно, – Щербаков поднял палец, – документы по работе. В его гостиничном номере не обнаружили ни одной папки с бумагами. Ни одной… Кстати, что тоже не очень понятно. Для создания имиджа он должен был притащить в номер какие-то неважные бумаги и бросить их как попало.
– Папка могла быть для бумаг, а не с бумагами, – произнес генерал-лейтенант.
– Папка была не новой. – Генерал-майор упрямо сжал губы. – Неновыми папками в магазинах не торгуют.
– Взял в канцелярии, – предположил Ястребов. – Что-что, а канцтовары не дефицит. Этого добра в любой конторе навалом.
– Хорошо. А зачем ему вдруг потребовалась папка? – Начальник СЭБ зашел с другой стороны. – Должна ж быть причина. Свои записи он держал в сейфе, но оттуда ни единой бумажки не пропало, отчеты передавал связному. Объем проделанной работы совпадает со временем, которое Гордеенко проводил в конторе. Плюс – даты на всех записях, точное время прихода и ухода. У Гордеенко была привычка помечать на полях даже время ознакомления с конкретным документом… Всё совпадает, мои ребята посчитали скорость работы.
– Так, подожди. – Первый заместитель начальника УФСБ отложил карандаш. – Если Гордеенко оставил все записи и в них нет ничего необычного, то откуда вдруг к нему попадают документы, за обладание которыми убивают? И зачем выносить их с территории порта, если можно было позвонить в местное управление и вызвать людей? Гордеенко сидел в конторе и в архивах. Где он мог взять эту неновую папку?
– В архиве, в бухгалтерии или в каком-нибудь из отделов. Например, в отделе кадров, – изрек насупленный Щербаков.
– Ну и что там могло быть экстраординарного? – поинтересовался Владимир Сергеевич. – Да еще такого, что за пару часов организовывается устранение нашего человека, и столь виртуозно, что при этом отсутствуют следы какого-либо чужого вмешательства… Слишком мал промежуток времени между получением некоего материала и ликвидацией. Чтобы только подготовить подобное мероприятие, требуется несколько дней. А здесь два-три часа…
– Ликвидация могла готовиться заранее, – не сдался начальник СЭБ.
– Предположим, – согласился Ястребов. – А смысл ликвидации? На место Гордеенко прибудет другой сотрудник… Погоди, дай мне договорить! – остановил генерал-лейтенант открывшего было рот Щербакова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53