– Никакого уважения к традициям. Даже флягу не прихватил. Придется грелку искать.
– Да ну тебя! – Мальков понял, что майор опять решил приколоться.
– Умный! – Оленев взъерошил себе пятерней волосы. – Второй раз быстрее сообразил. Чувствуется аналитический склад ума…
Посматривающий в иллюминатор Иванидзе сделал предупредительный жест рукой:
– По местам. Идут…
Глава 7
Вальс в спальных мешках
В сторону самолета по полю двигалась целая процессия, состоявшая из психолога с бутылями коньяка в руках, заместителя Панина генерала-майора Сидорова, несшего икру и лаваши, сотрудника Сбербанка с большой холщовой сумкой и двух мрачных охранников с эмблемами федерального казначейства на рукавах черных курток.
Охранники были вооружены итальянскими помповыми ружьями SPAS 12[62].
Хватов и Оленев синхронно выдернули из кресел ближайших к ним заложников, приставили пистолеты к шеям курсантов и протолкнули в тамбур у двери.
– Открывай, – приказал Дед Пихто.
– Кто, я? – не сообразил Мальков.
– Ну не я же! – Заместитель начальника пресс-службы чуть присел, полностью спрятавшись за спиной курсанта.
Егор распахнул дверь и наставил на подошедших к трапу людей свой пистолет.
– Положите всё и проваливайте! – крикнул Хватов, не показываясь из проема.
– Я должен удостовериться, что вы получили деньги и их количество соответствует вашим требованиям, – громко сказал «инкассатор», которого изображал капитан Мартиросов с позывным «Скази».
Рашид Мартиросов, тридцатилетний крепыш с добрым круглым лицом, был специалистом в деле нейтрализации противника голыми руками или с помощью подручных предметов, и, если бы он попал в салон «ИЛа», террористам пришлось бы совсем кисло.
Дед Пихто улыбнулся.
Скази был его приятелем, с которым они прошли немало горячих точек и который однажды протащил на себе раненного в ногу Хватова почти двадцать километров, отбиваясь от наседавших со всех сторон таджикских боевиков.
– Не пойдет! – возопил Мальков, поигрывая пистолетом. – Мы верим вам на слово! Положите деньги у трапа и отойдите на сто метров!
– Далековато ты их посылаешь, – заявил Оленев. – Но правильно.
Бойцы из силового подразделения казначейства переглянулись. В отличие от инкассатора, они были настоящими, как и деньги в мешке.
– Отходим, – пожал плечами Мартиросов. – Ничего не поделаешь.
Сидоров и переговорщик опустили припасы рядом с миллионом долларов и двинулись в обратном направлении.
– Но… – замялся один из охранников.
– Ничего с вашим миллионом не случится, – поморщился Скази. – Или вы думаете, что настоящие террористы пустили бы нас в самолет? Был, конечно, шанс, однако он нам не достался.
– Вам по два раза повторять надо?! – крикнул Егор.
– Всё, уходим.
Мартиросов поднял руки и пошел вслед за Сидоровым и психологом. Недовольные охранники бросили сумрачный взгляд на нахально ухмыляющегося Егора и потопали восвояси.
Хватов толкнул своего курсанта стволом пистолета под ребра:
– Бегом вниз и тащи всё сюда…
***
Цейс чуть-чуть передвинул ствол «SG 550»[63] и поймал в перекрестье прицела голову уже виденного им «террориста».
Незнакомый Роману Исакову молодой парень, видимо из числа недавно принятых на работу в Контору, что-то говорил Хватову, указывая рукой на здание аэровокзала.
Дед Пихто, естественно, под пули не подставлялся, хотя Цейс мог зацепить своего товарища рикошетом от стальной поверхности полуоткрытой двери самолета.
В метре от Исакова зашевелился прикрывавший снайпера Кайзер.
– Ты чего? – не отрываясь от окуляра, спросил Роман.
– Греюсь. – Старший лейтенант Сундуков убрал руку с цевья «Винтореза»[64] и несколько раз сжал в кулак озябшие пальцы.
– Купи нормальные перчатки, – посоветовал Цейс.
– Ага, купи! – передразнил Кайзер. – За хорошие перчатки восемьсот целковых отдать надо. А у меня дети…
– У всех дети, – философски заметил Роман.
Ситуация с финансированием специальных подразделений ФСБ мало отличалась от общероссийских реалий, связанных с материальным обеспечением государственных учреждений и армии. Средств хронически не хватало, так что бойцы были вынуждены покупать многие необходимые вещи, выделяя деньги из своих скудных зарплат. Некоторым, у кого супруги трудились в коммерческих фирмах, дышалось полегче, другие, отягощенные потомством, экономили каждую копейку и в свободное от службы время подрабатывали. Кто-то «бомбил» на собственном автомобиле, кто-то разгружал вагоны, кто-то ремонтировал бытовую технику, кто-то преподавал рукопашный бой в спортивном клубе.
На полученные помимо ведомственной кассы деньги спецназовцы в основном приобретали нормальные комбинезоны, обувь и разгрузочные жилеты, кардинально отличающиеся по качеству от тех образцов, что предлагались им родным государством. До чиновников всё никак не доходило, что бойцы секретных служб не могут ходить на операции в громко шуршащих при любом движении сине-серых курточках, коими снабжаются ОМОН и патрульные милиционеры и в которые упорно пытались обрядить штурмовиков «Града».
– У меня мать заболела, – грустно сказал Кайзер. – Две сотни «бакинских»[65] за лекарства отдали. И через месяц надо еще столько же…
– Найдем. – Цейс, как и большинство снайперов, обладал олимпийским спокойствием.
Для подобных случаев, связанных с болезнью члена группы или кого-нибудь из близких, существовала общая касса, куда каждый сбрасывал, сколько мог. Деньги также расходовались на закупки самого необходимого для жизнедеятельности отряда, на помощь семьям погибших, получавшим мизерные пенсии и брошенным правительством страны фактически на произвол судьбы.
Руководство ведомства старалось изменить ситуацию и хотя бы обеспечить нормальное страхование бойцов, чтобы те были уверены в получении женами достаточно крупной суммы в случае собственной гибели, но дело двигалось медленно. Присосавшимся к сладкому пирогу бюджетных денег чиновникам всех мастей сильные спецслужбы были невыгодны, поэтому любая инициатива, направленная на малейшее улучшение жизни сотрудников ФСБ, тормозилась на всех уровнях. Бюрократы требовали сотни согласований и бумажек, забалтывали вопросы на бесконечных слушаниях и комиссиях, перебрасывали пакеты подготовленных документов от одного чинуши к другому, а в финале ссылались на отсутствие денег и переносили рассмотрение проблемы на следующий год. И так до бесконечности.
– Тарзан – Цейсу, – вдруг ожила рация.
– Цейс на связи.
– Как обстановка? – поинтересовался майор Агеев.
– Без изменений, – бесстрастно сказал Цейс.
– Маэстро и Освальд на матрацах[66], – сообщил Тарзан.
– Принято.
Исаков оторвался от прицела и глянул в мощный бинокль, лежавший рядом с ним на поролоновой подстилке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Да ну тебя! – Мальков понял, что майор опять решил приколоться.
– Умный! – Оленев взъерошил себе пятерней волосы. – Второй раз быстрее сообразил. Чувствуется аналитический склад ума…
Посматривающий в иллюминатор Иванидзе сделал предупредительный жест рукой:
– По местам. Идут…
Глава 7
Вальс в спальных мешках
В сторону самолета по полю двигалась целая процессия, состоявшая из психолога с бутылями коньяка в руках, заместителя Панина генерала-майора Сидорова, несшего икру и лаваши, сотрудника Сбербанка с большой холщовой сумкой и двух мрачных охранников с эмблемами федерального казначейства на рукавах черных курток.
Охранники были вооружены итальянскими помповыми ружьями SPAS 12[62].
Хватов и Оленев синхронно выдернули из кресел ближайших к ним заложников, приставили пистолеты к шеям курсантов и протолкнули в тамбур у двери.
– Открывай, – приказал Дед Пихто.
– Кто, я? – не сообразил Мальков.
– Ну не я же! – Заместитель начальника пресс-службы чуть присел, полностью спрятавшись за спиной курсанта.
Егор распахнул дверь и наставил на подошедших к трапу людей свой пистолет.
– Положите всё и проваливайте! – крикнул Хватов, не показываясь из проема.
– Я должен удостовериться, что вы получили деньги и их количество соответствует вашим требованиям, – громко сказал «инкассатор», которого изображал капитан Мартиросов с позывным «Скази».
Рашид Мартиросов, тридцатилетний крепыш с добрым круглым лицом, был специалистом в деле нейтрализации противника голыми руками или с помощью подручных предметов, и, если бы он попал в салон «ИЛа», террористам пришлось бы совсем кисло.
Дед Пихто улыбнулся.
Скази был его приятелем, с которым они прошли немало горячих точек и который однажды протащил на себе раненного в ногу Хватова почти двадцать километров, отбиваясь от наседавших со всех сторон таджикских боевиков.
– Не пойдет! – возопил Мальков, поигрывая пистолетом. – Мы верим вам на слово! Положите деньги у трапа и отойдите на сто метров!
– Далековато ты их посылаешь, – заявил Оленев. – Но правильно.
Бойцы из силового подразделения казначейства переглянулись. В отличие от инкассатора, они были настоящими, как и деньги в мешке.
– Отходим, – пожал плечами Мартиросов. – Ничего не поделаешь.
Сидоров и переговорщик опустили припасы рядом с миллионом долларов и двинулись в обратном направлении.
– Но… – замялся один из охранников.
– Ничего с вашим миллионом не случится, – поморщился Скази. – Или вы думаете, что настоящие террористы пустили бы нас в самолет? Был, конечно, шанс, однако он нам не достался.
– Вам по два раза повторять надо?! – крикнул Егор.
– Всё, уходим.
Мартиросов поднял руки и пошел вслед за Сидоровым и психологом. Недовольные охранники бросили сумрачный взгляд на нахально ухмыляющегося Егора и потопали восвояси.
Хватов толкнул своего курсанта стволом пистолета под ребра:
– Бегом вниз и тащи всё сюда…
***
Цейс чуть-чуть передвинул ствол «SG 550»[63] и поймал в перекрестье прицела голову уже виденного им «террориста».
Незнакомый Роману Исакову молодой парень, видимо из числа недавно принятых на работу в Контору, что-то говорил Хватову, указывая рукой на здание аэровокзала.
Дед Пихто, естественно, под пули не подставлялся, хотя Цейс мог зацепить своего товарища рикошетом от стальной поверхности полуоткрытой двери самолета.
В метре от Исакова зашевелился прикрывавший снайпера Кайзер.
– Ты чего? – не отрываясь от окуляра, спросил Роман.
– Греюсь. – Старший лейтенант Сундуков убрал руку с цевья «Винтореза»[64] и несколько раз сжал в кулак озябшие пальцы.
– Купи нормальные перчатки, – посоветовал Цейс.
– Ага, купи! – передразнил Кайзер. – За хорошие перчатки восемьсот целковых отдать надо. А у меня дети…
– У всех дети, – философски заметил Роман.
Ситуация с финансированием специальных подразделений ФСБ мало отличалась от общероссийских реалий, связанных с материальным обеспечением государственных учреждений и армии. Средств хронически не хватало, так что бойцы были вынуждены покупать многие необходимые вещи, выделяя деньги из своих скудных зарплат. Некоторым, у кого супруги трудились в коммерческих фирмах, дышалось полегче, другие, отягощенные потомством, экономили каждую копейку и в свободное от службы время подрабатывали. Кто-то «бомбил» на собственном автомобиле, кто-то разгружал вагоны, кто-то ремонтировал бытовую технику, кто-то преподавал рукопашный бой в спортивном клубе.
На полученные помимо ведомственной кассы деньги спецназовцы в основном приобретали нормальные комбинезоны, обувь и разгрузочные жилеты, кардинально отличающиеся по качеству от тех образцов, что предлагались им родным государством. До чиновников всё никак не доходило, что бойцы секретных служб не могут ходить на операции в громко шуршащих при любом движении сине-серых курточках, коими снабжаются ОМОН и патрульные милиционеры и в которые упорно пытались обрядить штурмовиков «Града».
– У меня мать заболела, – грустно сказал Кайзер. – Две сотни «бакинских»[65] за лекарства отдали. И через месяц надо еще столько же…
– Найдем. – Цейс, как и большинство снайперов, обладал олимпийским спокойствием.
Для подобных случаев, связанных с болезнью члена группы или кого-нибудь из близких, существовала общая касса, куда каждый сбрасывал, сколько мог. Деньги также расходовались на закупки самого необходимого для жизнедеятельности отряда, на помощь семьям погибших, получавшим мизерные пенсии и брошенным правительством страны фактически на произвол судьбы.
Руководство ведомства старалось изменить ситуацию и хотя бы обеспечить нормальное страхование бойцов, чтобы те были уверены в получении женами достаточно крупной суммы в случае собственной гибели, но дело двигалось медленно. Присосавшимся к сладкому пирогу бюджетных денег чиновникам всех мастей сильные спецслужбы были невыгодны, поэтому любая инициатива, направленная на малейшее улучшение жизни сотрудников ФСБ, тормозилась на всех уровнях. Бюрократы требовали сотни согласований и бумажек, забалтывали вопросы на бесконечных слушаниях и комиссиях, перебрасывали пакеты подготовленных документов от одного чинуши к другому, а в финале ссылались на отсутствие денег и переносили рассмотрение проблемы на следующий год. И так до бесконечности.
– Тарзан – Цейсу, – вдруг ожила рация.
– Цейс на связи.
– Как обстановка? – поинтересовался майор Агеев.
– Без изменений, – бесстрастно сказал Цейс.
– Маэстро и Освальд на матрацах[66], – сообщил Тарзан.
– Принято.
Исаков оторвался от прицела и глянул в мощный бинокль, лежавший рядом с ним на поролоновой подстилке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53