— Я знаю, кто такой Пауэрс, — перебил меня Слейд.
— В любом случае у Шепарда неприятности. Серьезные, по моему мнению, но он слишком напуган, чтобы позвать на помощь.
— Или у него рыльце в пушку.
Я с немым удивлением посмотрел на Слейда:
— Ты знаешь больше, чем я.
— Нет, просто предполагаю. — Он покачал головой. — Харви всегда не терпелось всех опередить. Он чересчур честолюбив. Зона отдыха, которую он пробивает, вызывает тьму кривотолков, строительство идет не слишком быстро, и люди начинают интересоваться, а все ли там в порядке.
— А там все в порядке?
— Черт, не знаю. Ты когда-нибудь занимался мошенничеством с земельными участками? Требуется сотня следователей, сотня адвокатов и сотня лет, чтобы разобраться, надо ли в чем-нибудь разбираться. — Слейд изобразил гримасу презрения. — Обычно даже не удается узнать, кто же владелец этой поганой собственности.
— Шепард не произвел на меня впечатления мошенника.
— Ну, скажем, он не мошенник, скажем, шагнул слишком широко. Вполне возможно, — буркнул Слейд.
— Да, возможно. Но что мы можем предпринять?
— Откуда мне знать, черт возьми. Я что, крутой парень из большого города? Ты мне посоветуй. Как я понимаю, у нас пока нет ни состава преступления, ни жертвы, ни нарушения уголовного законодательства, как вы, парни из больших городов, любите говорить. Я могу сделать так, что патрульные машины будут почаще проезжать мимо его дома, что все ребята будут незаметно присматривать за ним. Могу узнать, нет ли у прокурора каких-либо материалов относительно операций с землей. Есть другие мысли?
Я покачал головой.
— Нашел его жену? — спросил Слейд.
— Да.
— Она вернется домой?
— Не думаю.
— Что он собирается предпринять по этому поводу?
— Он ничего не может предпринять.
— Может поехать за ней и притащить домой?
— Он не знает, где она. Я ему не сказал.
Слейд, нахмурившись, смотрел на меня секунд тридцать.
— Ты кого угодно из себя выведешь, Спенсер, это несомненно.
— Ага.
— Шепард нормально это воспринял?
— Уволил меня. Сказал, что подаст на меня в суд.
— Значит, ты без работы?
— Вероятно да.
— Еще один турист.
— Ага.
На этот раз Слейд улыбнулся. Широкой улыбкой, которая поползла по его лицу, прорезав морщины на щеках, по одной на каждой щеке.
— Черт возьми, — сказал он и покачал головой. — Черт возьми.
Я тепло улыбнулся ему, встал и вышел. Вернувшись в машину, сел на раскаленное сиденье, опустил верх и подумал о том, о чем уже думал прежде. Я не знал, что делать. Завел машину, включил приемник и немного посидел, гоняя мотор на холостых оборотах. Я даже не знал, куда поехать. Несомненно, миссис Шепард была несчастна, и, несомненно, мистер Шепард был несчастен. Это, конечно, не делало их особенными. Я сам в данный момент чувствовал себя достаточно несчастным. Вероятно, следовало отправиться домой. Дом — это такое место, куда можно пойти, а люди, которые там живут, обязаны будут впустить. Кто это сказал? Не помню. Впрочем, какой же ты циничный ублюдок. Я включил передачу и медленно поехал по Мейн-стрит в направлении мотеля. Хотя в моем доме, кроме меня, не было никаких других людей. Был один только я. Я мог себя впустить в любое время. На перекрестке пришлось остановиться. Мимо прошла рыжеволосая девица в светло-голубых расклешенных джинсах и короткой обтягивающей футболке цвета лайма. Джинсы были настолько тесны, что я заметил на ее ягодицах линию от трусиков. Она довольно дружелюбно взглянула на машину. Я мог предложить ей выпить, поплавать и ошеломить своим австралийским акцентом. Но она больше всего была похожа на студентку колледжа, ей захочется покурить травки и потрепаться о необходимости любви и нового сознания. Загорелся зеленый, и я двинулся дальше. Ворчун средних лет, которому некуда податься. Был уже второй час, когда я наконец влетел на стоянку мотеля. Пора обедать. С новой энергией я ворвался в фойе, повернул налево рядом с конторкой и зашагал по коридору к своему номеру. Быстрый душ, потом, немедленно обед. Кто мог всего несколько мгновений назад заподозрить, что у меня нет цели в жизни? Когда я открыл дверь, то в постели увидел Сьюзен Силверман, она читала книгу Эрика Эриксона и выглядела именно так, как должна была выглядеть.
— Боже праведный! — выдохнул я. — Как я рад тебя видеть.
Заложив книгу пальцем, чтобы не потерять нужное место, она повернулась ко мне и сказала:
— Как и я, уверена в этом.
Она усмехнулась. Частенько она улыбалась, но иногда предпочитала усмехнуться. Сейчас она усмехнулась. Никогда не мог понять, в чем разница, но это имело какое-то отношение к радостной греховности. Ее улыбка была прелестной и доброй, однако в усмешке чувствовалась примесь порочности. Я бросился прямо на нее, удержал себя на руках, а потом схватил и крепко обнял.
— Ой, — пискнула она.
Я немного ослабил объятия, и мы поцеловали друг друга. Затем я сказал:
— Не буду спрашивать, как ты сюда проникла: ты способна на все, а уж подговорить администрацию мотеля помочь тебе было детской забавой.
— Именно детской забавой, — сказала она. — Как у тебя дела, голубоглазый?
Пока я рассказывал, мы лежали рядом. Закончив рассказ, я предложил провести день в чувственных утехах, начав немедленно. Но она предложила начать после обеда, и я, немного посопротивлявшись, согласился.
— Сьюз, — сказал я в обеденном зале, прикладываясь к первой кружке «Харп», пока она потягивала «Маргариту», — тебя почему-то странно заинтересовала та часть повествования, в которой Джейн едва не кастрировала меня.
Она рассмеялась:
— Мне показалось, что у тебя поползли в ширину бедра.
— Никаких повреждений. Если бы так случилось, все официантки носили бы траурные повязки, а на Редклиффе приспустили бы флаг.
— Ладно, убедимся в этом чуть позже, когда больше нечем будет заняться.
— Лучшего занятия еще не придумали, — сказал я.
Она умышленно зевнула.
Подошла официантка и приняла наш заказ. Когда она ушла, Сьюзен спросила:
— Что собираешься делать?
— Просто ума не приложу.
— Хочешь, чтобы я оставалась рядом, пока ты будешь заниматься этим делом?
— Очень хочу. Мне кажется, что Роуз, Джейн и Пам мне было более чем достаточно.
— Хорошо, я на всякий случай прихватила чемодан. Вдруг бы тебе захотелось, чтобы я осталась.
— Да, я заметил, что ты его распаковала и развесила одежду. Уверенность.
— О, ты заметил. Постоянно забываю, что ты сыщик.
— "Меня Спенсером зовут, тайны вдаль меня влекут".
Официантка подала мне полдюжины устриц, а Сьюзен — шесть маринованных креветок. Сьюзен посмотрела на устриц, забыв мои стихи.
— Пытаешься вернуться к старому?
— Нет, планирую новое.
Мы дружно приступили к морской пище.
— Почему ты сказал, что тех женщин тебе было более чем достаточно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48