Члены семьи Райанов никогда не узнают, насколько строго их охраняют, если сами не поинтересуются этим, а члены президентских семей редко задавали такого рода вопросы.
Наступил обычный рабочий день.
***
Теперь в этом не было сомнений. Ей не требовались объяснения доктора Моуди. Приступы головной боли усилились, она быстро уставала. Точно как у маленького Бенедикта Мкузы, подумала она, затем у нее появилась надежда на то, что это приступ малярии. Но тут же ее охватила боль – не в суставах, а прежде всего в желудке. Это походило на приближение холодного фронта, высоких белых облаков, за которыми следует обширный мощный шторм, и ей не оставалось ничего иного, как ждать и бояться того, что последует дальше, потому что она знала, что произойдет. Часть ее сознания по-прежнему отвергала это, а часть пыталась укрыться за молитвами и верой, но, словно глядя фильм ужасов и боясь смотреть на экран, она все равно хотела увидеть, что будет дальше, и ужас казался неотвратимым, потому что спрятаться от него было невозможно.
Тошнота усилилась, скоро при всей своей силе воли она не сможет удерживаться от рвоты.
Она находилась в одной из немногих отдельных палат больницы. Снаружи на безоблачном небе сияло солнце – прекрасный день в бесконечном африканском весенне-летнем времени года. Рядом с ее кроватью находилась стойка для внутривенных вливаний, и ей в вену вводили стерильный соляной раствор с обезболивающим и питательными веществами, укрепляющими ее тело, хотя по сути дела оставалось только ждать. Сестре Жанне-Батисте не оставалось ничего другого. Ее тело изнемогало от усталости, и она испытывала такую боль, что потребовалось немалое усилие, чтобы повернуть голову и посмотреть на цветы за окном. Первый мощный приступ рвоты едва не застал ее врасплох, но сестра все-таки успела схватить сосуд. Она по-прежнему оставалась медицинской сестрой и достаточно хорошо владела собой, чтобы заметить в рвотной массе кровь, несмотря на то что сестра Мария-Магдалена поспешила забрать у нее сосуд, чтобы опорожнить его в специальный бак. Она была такой же сестрой ордена милосердия и медицинской сестрой, облаченной в стерильную одежду, резиновые перчатки и маску. Глаза сестры Марии-Магдалены не могли скрыть печали.
– Привет, сестра. – В палату вошел доктор Моуди, одетый в такой же защитный костюм, его глаза над зеленой маской смотрели на нее с нескрываемым страхом. Он проверил карточку, висящую в ногах кровати. Температуру измерили всего десять минут назад, и она продолжала расти. Только что прибыл телекс из Атланты с данными анализа ее крови, и доктор Моуди немедленно направился в инфекционное отделение. Всего несколько часов назад светлая кожа сестры была бледной, но сейчас она казалась сухой и воспаленной. Моуди подумал, что им придется охлаждать тело спиртом, а позднее, возможно, и льдом, чтобы бороться с лихорадкой. Это будет унизительно для достоинства сестры. Они одевались целомудренно, как и полагается женщинам, и больничный халат тоже унижал ее достоинство. Еще хуже, однако, был взгляд ее глаз. Она знала. Но он все-таки обязан сообщить ей об этом.
– Сестра, – сказал врач, – анализ вашей крови показал наличие в ней антител Эболы.
– Понятно, – кивнула она.
– Тогда вы знаете, наверно, что после этой болезни двадцать процентов пациентов остаются в живых, – мягко заметил Моуди. – У вас есть надежда. Я – хороший врач, а сестра Магдалена – превосходная медсестра. Мы приложим все усилия, чтобы вылечить вас. Кроме того, я связался со своими коллегами. Мы не оставим вас в беде. Я прошу вас не предаваться отчаянию. Обратитесь к своему Богу, сестра. Не сомневаюсь, что он прислушается к мольбе о помощи, исходящей от столь добродетельного человека. – Слова утешения легко срывались с его губ, потому что Моуди был хорошим врачом. Его удивило, что он сам полунадеялся на ее выздоровление.
– Спасибо, доктор.
Перед тем как выйти из палаты, Моуди повернулся ко второй медсестре.
– Постоянно держите меня в курсе, – сказал он.
Моуди вышел из палаты, прикрыл дверь и, сняв с себя защитную одежду, бросил ее в предназначенные для этого контейнеры. Он напомнил себе, что следует сказать администратору больницы о строжайшем соблюдении правил безопасности. Ему хотелось, чтобы эта монахиня была последним пациентом с лихорадкой Эбола в этой больнице. Уже сейчас группа специалистов из Всемирной организации здравоохранения ехала к семье Мкузы. Там они расспросят членов семьи, пораженных горем, а также соседей и друзей, стараясь выяснить, где и как заразился Бенедикт. Скорее всего причиной явился укус обезьяны.
Но это была всего лишь догадка. О заирском штамме лихорадки Эбола знали мало, а большинство неизвестных факторов были важными. Несомненно, она скрывалась в этих краях на протяжении столетий, а то и дольше – еще одна смертельно опасная болезнь в регионе, где таких болезней множество. Всего тридцать лет назад врачи называли ее просто лихорадкой джунглей. Источник распространения вируса по-прежнему оставался неизвестным. Многие считали, что ее распространяют обезьяны, но никто не знал, какие именно – буквально тысячи обезьян были пойманы или отстреляны в попытках определить это, но безуспешно. Врачи не были даже уверены, что это тропическая болезнь, – первое достоверно документированное описание вспышки этой лихорадки появилось в Германии. Очень похожая болезнь существовала на Филиппинах.
Лихорадка Эбола появлялась и исчезала подобно злому духу. Удалось установить, что она появляется периодически. Вспышки заболеваний случались через восемь-десять лет – впрочем, и эти данные ничем не объяснялись и подвергались сомнениям, потому что Африка все еще оставалась примитивным континентом, и были весомые основания предполагать, что жертвы могли заболеть лихорадкой Эбола и умереть от нее через несколько дней, не успев обратиться за медицинской помощью. Структура вируса была более или менее известна, его симптомы знакомы, а вот механизм заболевания оставался тайной. Это беспокоило медицинское сообщество, потому что смертность от заирской лихорадки Эбола составляла около восьмидесяти процентов. Только один пациент из пяти оставался жив, и никто не знал почему. Все это делало лихорадку Эбола в своем роде совершенным заболеванием. Настолько совершенным, что ее вирус был одним из самых страшных организмов, известных человеку. Крошечные колонии этого вируса хранились в Атланте, в Институте Пастера в Париже и в нескольких других исследовательских учреждениях, где велось его изучение в условиях, напоминающих научную фантастику, – врачи и лаборанты работали в комбинезонах, которые походили на космические.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475
Наступил обычный рабочий день.
***
Теперь в этом не было сомнений. Ей не требовались объяснения доктора Моуди. Приступы головной боли усилились, она быстро уставала. Точно как у маленького Бенедикта Мкузы, подумала она, затем у нее появилась надежда на то, что это приступ малярии. Но тут же ее охватила боль – не в суставах, а прежде всего в желудке. Это походило на приближение холодного фронта, высоких белых облаков, за которыми следует обширный мощный шторм, и ей не оставалось ничего иного, как ждать и бояться того, что последует дальше, потому что она знала, что произойдет. Часть ее сознания по-прежнему отвергала это, а часть пыталась укрыться за молитвами и верой, но, словно глядя фильм ужасов и боясь смотреть на экран, она все равно хотела увидеть, что будет дальше, и ужас казался неотвратимым, потому что спрятаться от него было невозможно.
Тошнота усилилась, скоро при всей своей силе воли она не сможет удерживаться от рвоты.
Она находилась в одной из немногих отдельных палат больницы. Снаружи на безоблачном небе сияло солнце – прекрасный день в бесконечном африканском весенне-летнем времени года. Рядом с ее кроватью находилась стойка для внутривенных вливаний, и ей в вену вводили стерильный соляной раствор с обезболивающим и питательными веществами, укрепляющими ее тело, хотя по сути дела оставалось только ждать. Сестре Жанне-Батисте не оставалось ничего другого. Ее тело изнемогало от усталости, и она испытывала такую боль, что потребовалось немалое усилие, чтобы повернуть голову и посмотреть на цветы за окном. Первый мощный приступ рвоты едва не застал ее врасплох, но сестра все-таки успела схватить сосуд. Она по-прежнему оставалась медицинской сестрой и достаточно хорошо владела собой, чтобы заметить в рвотной массе кровь, несмотря на то что сестра Мария-Магдалена поспешила забрать у нее сосуд, чтобы опорожнить его в специальный бак. Она была такой же сестрой ордена милосердия и медицинской сестрой, облаченной в стерильную одежду, резиновые перчатки и маску. Глаза сестры Марии-Магдалены не могли скрыть печали.
– Привет, сестра. – В палату вошел доктор Моуди, одетый в такой же защитный костюм, его глаза над зеленой маской смотрели на нее с нескрываемым страхом. Он проверил карточку, висящую в ногах кровати. Температуру измерили всего десять минут назад, и она продолжала расти. Только что прибыл телекс из Атланты с данными анализа ее крови, и доктор Моуди немедленно направился в инфекционное отделение. Всего несколько часов назад светлая кожа сестры была бледной, но сейчас она казалась сухой и воспаленной. Моуди подумал, что им придется охлаждать тело спиртом, а позднее, возможно, и льдом, чтобы бороться с лихорадкой. Это будет унизительно для достоинства сестры. Они одевались целомудренно, как и полагается женщинам, и больничный халат тоже унижал ее достоинство. Еще хуже, однако, был взгляд ее глаз. Она знала. Но он все-таки обязан сообщить ей об этом.
– Сестра, – сказал врач, – анализ вашей крови показал наличие в ней антител Эболы.
– Понятно, – кивнула она.
– Тогда вы знаете, наверно, что после этой болезни двадцать процентов пациентов остаются в живых, – мягко заметил Моуди. – У вас есть надежда. Я – хороший врач, а сестра Магдалена – превосходная медсестра. Мы приложим все усилия, чтобы вылечить вас. Кроме того, я связался со своими коллегами. Мы не оставим вас в беде. Я прошу вас не предаваться отчаянию. Обратитесь к своему Богу, сестра. Не сомневаюсь, что он прислушается к мольбе о помощи, исходящей от столь добродетельного человека. – Слова утешения легко срывались с его губ, потому что Моуди был хорошим врачом. Его удивило, что он сам полунадеялся на ее выздоровление.
– Спасибо, доктор.
Перед тем как выйти из палаты, Моуди повернулся ко второй медсестре.
– Постоянно держите меня в курсе, – сказал он.
Моуди вышел из палаты, прикрыл дверь и, сняв с себя защитную одежду, бросил ее в предназначенные для этого контейнеры. Он напомнил себе, что следует сказать администратору больницы о строжайшем соблюдении правил безопасности. Ему хотелось, чтобы эта монахиня была последним пациентом с лихорадкой Эбола в этой больнице. Уже сейчас группа специалистов из Всемирной организации здравоохранения ехала к семье Мкузы. Там они расспросят членов семьи, пораженных горем, а также соседей и друзей, стараясь выяснить, где и как заразился Бенедикт. Скорее всего причиной явился укус обезьяны.
Но это была всего лишь догадка. О заирском штамме лихорадки Эбола знали мало, а большинство неизвестных факторов были важными. Несомненно, она скрывалась в этих краях на протяжении столетий, а то и дольше – еще одна смертельно опасная болезнь в регионе, где таких болезней множество. Всего тридцать лет назад врачи называли ее просто лихорадкой джунглей. Источник распространения вируса по-прежнему оставался неизвестным. Многие считали, что ее распространяют обезьяны, но никто не знал, какие именно – буквально тысячи обезьян были пойманы или отстреляны в попытках определить это, но безуспешно. Врачи не были даже уверены, что это тропическая болезнь, – первое достоверно документированное описание вспышки этой лихорадки появилось в Германии. Очень похожая болезнь существовала на Филиппинах.
Лихорадка Эбола появлялась и исчезала подобно злому духу. Удалось установить, что она появляется периодически. Вспышки заболеваний случались через восемь-десять лет – впрочем, и эти данные ничем не объяснялись и подвергались сомнениям, потому что Африка все еще оставалась примитивным континентом, и были весомые основания предполагать, что жертвы могли заболеть лихорадкой Эбола и умереть от нее через несколько дней, не успев обратиться за медицинской помощью. Структура вируса была более или менее известна, его симптомы знакомы, а вот механизм заболевания оставался тайной. Это беспокоило медицинское сообщество, потому что смертность от заирской лихорадки Эбола составляла около восьмидесяти процентов. Только один пациент из пяти оставался жив, и никто не знал почему. Все это делало лихорадку Эбола в своем роде совершенным заболеванием. Настолько совершенным, что ее вирус был одним из самых страшных организмов, известных человеку. Крошечные колонии этого вируса хранились в Атланте, в Институте Пастера в Париже и в нескольких других исследовательских учреждениях, где велось его изучение в условиях, напоминающих научную фантастику, – врачи и лаборанты работали в комбинезонах, которые походили на космические.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475