Если же он пойдет к Сент-Джемсу, может быть, ему удастся попасть на шхуну. Потом он подумал о Прайсе. Несмотря на обман Прайса, он все же верил, что старик поможет ему и даже окажет содействие в похищении Марион. Он пойдет к советнику. Решив это окончательно, Натаниэль пошел к городу, избегая пользоваться тропинками, по которым шел с Прайсом, но держась достаточно близко от них, чтобы не сбиться с пути. Нат был уверен, что Арбор Кроч и его люди сосредоточили все свое внимание на болоте, но вопреки этой уверенности он шел чрезвычайно осмотрительно. Сумерки уже окутали лес, и только на вершинах высоких деревьев еще горели последние солнечные лучи. Натаниэль напряженно вслушивался, ожидая уловить отдаленный гром, который свидетельствовал бы о начатом его помощником обстреле. Но вдруг он услыхал треск хвороста. В мгновение ока Натаниэль спрятался за огромными корнями сожженного молнией дерева и вытащил револьвер. Шум производило какое-то существо, оно приближалось медленно, как бы колеблясь при каждом шаге. Натаниэль взвел курок. Прямо перед ним на половине расстояния брошенного камня стояла плотная стена орешника. Верхушки нежных кустов дрожали. Дважды возобновлялось это колебание, и во второй раз оттуда послышался опять треск хвороста и слабый крик. Потом настала тишина. Был ли это крик животного или человека? Кем бы ни было существо, издавшее этот крик, оно, очевидно, упало и лежало без движения, в течение последующих нескольких минут оттуда не донесся ни один звук. Кусты, насколько мог разобрать Натаниэль в сгущающемся мраке, также были совершенно неподвижны. Натаниэль медленно вышел из своего укрытия и приблизился к кустам. Недалеко от них у него под ногой хрустнула ветка. Этот звук нарушил мертвое молчание леса, и из густых зарослей повторился крик. Это был крик женщины. С ответным возгласом Натаниэль бросился вперед. У кустов он увидел бледное лицо и протянутые руки…
Девушка едва держалась на ногах. Готовая упасть, она сделала шаг вперед и произнесла его имя. Натаниэль заключил ее в свои объятия — и весь мир перестал для него существовать. Он сильнее прижал девушку. Ее голова склонилась к плечу Натаниэля. Она тихо всхлипывала и дышала учащенно. На губах Натаниэля дрожали сумасшедшие счастливые слова, но первой заговорила девушка.
— Нель, где Нель?
— Он уехал. Он покинул остров.
Слабость и это известие лишили девушку последних сил. Он бережно опустил ее на землю. Ее руки беспомощно раскинулись, глаза закрылись. Натаниэль смотрел на почти безжизненное прекрасное лицо девушки и забыл все, кроме радости этого мгновения и восторга неожиданной встречи. Весь мир сосредоточился для него в этом усталом бледном лице. Не владея собой, он поцеловал ее нежно в губы. Марион медленно открыла глаза и посмотрела на него спокойно и полувопросительно. Этот взгляд смутил Ната. Он с волнением, без слов следил, как возвращалась к девушке жизнь, и в эту бесконечно сладкую, безумно новую минуту вдруг ворвался отдаленный пушечный выстрел.
— Это Касси, — шепнул он девушке. Его голос дрожал от счастья. — Это мой помощник. Он бомбардирует Сент-Джемс.
Глава VII. ЧАС МЕСТИ
При звуке неожиданного выстрела Марион инстинктивно прижалась к Натаниэлю так близко, что он мог почувствовать удары ее сердца. Но потом, окончательно придя в себя, она отстранила его легонько. Все это произошло очень быстро. Однако в этих нескольких секундах для Натаниэля заключалось больше счастья, чем было за всю его предыдущую жизнь, счастья, одного воспоминания о котором будет достаточно и для всей будущей его жизни. Но он испытывал какое-то сладкое смущение от сознания, что Марион почувствовала его поцелуй. Он испытывал неловкость и радость одновременно. Но первого было все-таки недостаточно, чтоб заставить его сожалеть о своей несдержанности. Он любил ее и был рад, что выдал себя.
Только сейчас Нат заметил, что лицо ее было исцарапано и рукава легкого платья разорваны в клочья. Когда она, отстраняясь, оперлась на его руку, чтобы встать, Натаниэль с трудом удержался от слов, которые жгли его, но все, что он хотел сказать, горело в его глазах. Все еще слабая, девушка улыбнулась ему, и в этой улыбке был милый укор, прощение и благодарность. Что-то невыразимо сладкое было во взгляде ее блестящих глаз…
— Нель убежал, — прошептала она, — а вы?
— Я пришел за вами, Марион, — сказал он тихо.
Ее прекрасные глаза выпытали от него тайну, прежде чем он успел сообразить.
— Я вернулся, чтобы увезти вас с этого острова.
Почти одновременно с его словами раздался еще один пушечный выстрел. С испуганным криком девушка зашаталась и сильнее сжала его руку. В ее голосе был испуг.
— Почему вы не уехали вместе с Нелем? Ваша шхуна стоит у Сент-Джемса?
— Да, моя шхуна у Сент-Джемса, Марион.
Его голос дрожал от торжества, от счастья, от нежности. Он не мог сдержать себя. Он обнял ее за талию, и, к его радости, она не отстранила его руки. Рука Ната тонула в роскошных волосах девушки. Он наклонился и прикоснулся к ним губами.
— Нель рассказал мне все о вас, — сказала она.
— Моя шхуна обстреливает Сент-Джемс, а я забираю вас отсюда.
Только сейчас освободилась Марион из его объятий. Она сделала это так мило, что Натаниэль не почувствовал в ее движении ни упрека, ни недовольства. Ему больше не было стыдно. Он признался, хотя и без слов, в своей любви и знал, что девушка поняла его. Он только теперь осознал, что полюбил ее с того момента, когда увидел через окно королевского дома. С того самого вечера он чувствовал, что готов пожертвовать своей жизнью ради нее, и был уверен, что девушка догадалась, почему он бросился на помощь к тому человеку у столба. Но слова девушки направили его мысль совершенно в другом направлении.
— Вы ошибаетесь, капитан Плюм. Ваша шхуна взята в плен мормонами, и эти выстрелы — это салют.
Она судорожно сжала его руку.
— Я хочу, чтоб вы ушли. Я хочу, чтоб вы уехали вместе с Нелем!
— Значит, Кесси попал в плен?
Он говорил медленно, как если бы не расслышал ее последних слов. Девушка следила за ним. Она догадалась об отчаянии, которое должно было родиться от ее слов в душе капитана, но когда он заговорил, его голос был спокоен.
— Кесси — дурак, — сказал он, бессознательно повторяя слова Прайса. — Марион, согласны ли вы покинуть остров?
Вспыхнувшая в нем надежда рухнула при первых словах Марион.
— Вы должны уехать один. — Напряжением воли она заставила себя выговорить. — Скажите Нелю, что он был приговорен к смерти, скажите ему, чтоб он ради меня, ради моего спокойствия, никогда больше не возвращался на остров.
— А я?
Она скорее почувствовала, чем увидела протянутые руки капитана Плюма.
— А вы? — Ее голос был глух и нежен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37