Нель мучительно дышал. Он не мог выговорить ни слова, но в его глазах блестела благодарность. Это были светлые, не знающие страха глаза. Когда он протянул Натаниэлю руку, они вдруг потемнели от сильного волнения.
— Благодарю вас, капитан Плюм!
Он произнес имя своего освободителя с уверенностью, как давно знакомое.
— Если они выпустят на нас собак, у нас не будет времени добраться до шхуны. Лучше следуйте за мной.
Он улыбнулся, обнажив ряд белых крепких зубов. Улыбка юноши победила хозяина «Тайфуна», и он почувствовал в нем смелого и честного парня. Открытое лицо капитана Плюма засияло ответной улыбкой.
— Ладно, Нель! Указывайте дорогу.
Они скоро свернули с тропинки в густую заросль терновника и некоторое время пробирались наугад. Перед капитаном Плюмом мелькала голая спина Неля с тремя красными полосами от ударов кнута. Когда они наконец вышли на заброшенную лесную дорогу, капитан снял с себя тужурку и передал ее Нелю. Он надел ее, не останавливаясь ни на минуту. Натаниэля занимала одна мысль. Даже в эти критические минуты она волновала его больше, чем опасность, которая была за ними. Кого он спас? Кто был этот светлоглазый парень, которого девушка с такой готовностью защитила своим собственным телом? Гнетущие сомнения росли в душе капитана. Неопределенные намеки Прайса, сцена в доме короля, ночные посещения девушкой хижины советника и больше всего последнее происшествие у тюрьмы приобрели в глазах капитана Плюма новый смысл. Радость медленно умирала в его душе. Он чувствовал, что близок к разгадке таинственных приключений. Это сознание заставляло его бояться и вместе с тем желать момента, когда он сможет задать бегущему впереди него человеку один очень важный для себя вопрос.
Они бежали больше мили. Скоро они свернули с лесной дороги и опять вошли в густую заросль, в которой не было ни тропинок, ни дорог. Наконец они остановились на краю маленького потока, который бежал к болоту. Указывая на ручей с доверчивой улыбкой, Нель погрузился в него до пояса и медленно двинулся по зыбкому дну к густой, казавшейся непроходимой стене ольховника. Несколькими минутами позже мягкое дно ручья стало тверже. Натаниэль находился еще в воде, когда его товарищ уже вышел на берег и склонился у какого-то поваленного дерева. Когда Натаниэль подошел к Нелю, последний разворачивал ружье, завернутое в плотный брезент. Освободив ружье, Нель выпрямился. В течение нескольких секунд оба прислушивались. Кругом было тихо. Только с той стороны, где лежал Сент-Джемс, доносился отдаленный лай собак.
— Они бегут еще по дороге, но все равно, если даже свернут, не смогут добраться до нас через эту трясину.
Он прислонил ружье к бревну и, наклонившись, достал из того же тайника небольшой ящик.
— Порох и пули. Вы видите у меня есть тайный склад оружия. Сегодня я нечто вроде заговорщика, но завтра буду мучеником.
Он говорил так спокойно, как будто бы речь шла о погоде.
— Мучеником? — рассмеялся Натаниэль.
— Да, завтра утром я убью Стрэнга.
Голос Неля был совершенно спокоен, но упорная сосредоточенная ненависть, блеснувшая в его глазах при упоминании имени короля, свидетельствовала, что эти слова не были пустой угрозой.
— Завтра утром я убью Стрэнга, — повторил он, — Я убью этим самым ружьем из того окна, через которое вы увидели Марион.
— Марион? — воскликнул капитан Плюм. — Марион! — Он взволнованно схватил его за руку. — Скажите мне…
— Моя сестра, капитан Плюм.
Натаниэлю показалось, что каждый нерв его готов был лопнуть. Он покачнулся точно ослепленный и обеими руками схватился за плечо Неля.
— Ваша сестра? Та девушка у тюрьмы — ваша сестра?
— Да, моя сестра.
— И она жена Стрэнга?
— Нет, — крикнул Нель, выпрямляясь как стрела.
Ненависть, которая дремала в его глазах, разгорелась с новой силой. Его лицо стало страшным. В нем была жестокость, какую Натаниэль никогда не видел. Дикая, беспощадная. Она заставила его вздрогнуть. Но через секунду поднятый кулак Неля опустился, и он полусмущенно протянул руку.
— Простите меня, капитан Плюм. Но одна мысль об этом приводит меня в бешенство. Мы должны за многое благодарить вас — Марион и я. Прайс сказал ей, что вы нам поможете, и Марион сообщила мне об этом в тюрьму, после того как увидела вас в окне. Старый советник сдержал свое слово. Вы спасли ее!
— Я спас ее? Каким образом? От чего? Когда? — Сотни вопросов готовы были сорваться с его губ.
— От Стрэнга, конечно. Разве вы не понимаете. Я же сказал вам, что завтра убью его.
Нель казался озадаченным недогадливостью капитана Плюма.
— Я убью его завтра! — крикнул он еще раз.
Но это восклицание мало объясняло дело, и лицо Натаниэля продолжало выражать полнейшее недоумение.
— Нет, я ничего не понимаю, — чистосердечно признался он наконец. — Советник сказал мне, что Марион — жена Стрэнга. Кроме этого, он больше ничего мне не сказал ни о ней, ни о вас. До этого момента я был в совершенном неведении, и то, что я сделал у тюрьмы, объясняется тем, что ее глаза…
— Прайс вам ничего больше не сказал? — прервал его недоверчиво Нель.
— Кроме того, что она седьмая жена короля, — ни слова. Но он намекнул на много вещей и держал меня все время в напряженном ожидании. Я и сейчас понимаю не больше, чем раньше. Что все это значит? Почему вы должны убить Стрэнга?
Нель прервал его дальнейшие вопросы, когда он заговорил, в его голосе чувствовалось глубокое разочарование.
— Я думал, что советник вам рассказал все. Я думал, что вам все уже известно.
Разочарование в его голосе было похоже на отчаяние.
— Я не предполагал, что вы нам помогли просто случайно.
— Я случайно помог только вам. Но для Марион…
Глаза Натаниэля говорили много больше, чем его слова.
— Во всяком случае у меня на шхуне есть оружие и дюжина подходящих молодцов, и если это может помочь Марион, я готов даже взорвать Сент-Джемс.
Некоторое время только их взволнованное дыхание нарушало тишину. Они смотрели друг на друга в упор. Черты Натаниэля выдавали волнение, пробужденное любовью к Марион, а Нель смотрел полунедоверчиво, как бы стараясь найти в глазах этого человека дружбу, в которой он был так уверен всего несколько минут тому назад.
— Обадия Прайс вам ничего не сказал? — переспросил он, как бы все еще не веря.
— Ничего!
— И вы не видели Марион, не разговаривали с ней?
— Нет.
Натаниэль уронил руку своего случайного товарища. Нель устало опустился на бревно. Он посмотрел в ту сторону, откуда могла появиться погоня — не будь трясины, которая окружала их.
Неожиданно капитан Плюм вспомнил о записке Прайса и его намеке на возможный приход посетителя. Он вспомнил также слова Прайса у храма. «Если б вы остались в хижине, вы давно убедились бы, что я ваш друг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37