Тяжкие сомнения омрачали слабые проблески ее подавленного сознания: напрашивался логичный вопрос – уж не расправился ли он со своей женой на самом деле, коль скоро возненавидел ее всей душой? И зачем он в действительности отправился в Лондон?
Из нелегких раздумий Кэтлин вывела Саския: влетев без стука в номер, она с жаром воскликнула:
– Ох и темная же лошадка этот Тристан! Но в одном ты была права – он потрясающий мужчина, лично я бы ему с радостью отдалась. Между прочим, и Белла тоже!
– Ты не проболталась ей, что мы с ним помолвлены? – прикрыв свою наготу покрывалом, встревоженно спросила Кэтлин.
– Плохо же ты обо мне думаешь! – обиженно воскликнула подружка. – С какой стати я стану раскрывать ей чужие секреты? Конечно, она очаровательная женщина и хорошо к тебе относится, но все о тебе ей знать не обязательно. Кстати, когда ты представишь меня своим местным жеребцам? Нельзя ли мне прямо сейчас познакомиться с Раффом? Предлагаю нанести ему визит!
Глазки Саскии масляно блестели, она явно была не прочь с кем-нибудь перепихнуться.
– А где же твой сказочный принц? Принимает душ после соития?
К ее недоумению, Кэтлин расхныкалась.
– В чем дело, подруга? Неужели он переусердствовал и довел тебя своей штуковиной до истерики? Или же это слезы неподдельной радости? Надеюсь, он удовлетворил тебя? – засыпала ее нескромными вопросами Саския, присев на кровать. – Объясни же наконец, что здесь произошло? Куда подевался Тристан?
– Он бросил меня посреди ночи! – сквозь слезы воскликнула Кэтлин. – Умчался в Лондон к своей Порции. Недавно кто-то видел там очень похожую на нее женщину. Как ты думаешь, он расстанется со мной, если окажется, что она жива? О Боже, я не перенесу этого! А вдруг он решит избавиться от меня? Что тогда? Вдруг он меня застрелит?
– Не беспокойся, мы с Беллой тебя похороним с надлежащими почестями, – буднично утешила ее Саския, промокнув ее слезы салфеткой. – Не надо убиваться из-за всякого дерьма, пусть себе плывет, куда ему вздумается, воздух станет чище.
– Но ведь он клялся мне в любви! Водил меня в театр! Мы разговаривали об искусстве, слушали музыку! Все так прекрасно начиналось… Нет, я просто не могу поверить в то, что он мне лгал. Ведь не случайно же он признавался мне перед уходом, что давно уже возненавидел Порцию, хотя и обожал ее поначалу, – пролепетала Кэтлин.
– И ты ему поверила? – Саския усмехнулась. – Бедняжка! Мне тебя искренне жаль. Знаешь что, давай-ка выпьем шампанского для поднятия настроения! У меня в номере есть бутылочка, я мигом обернусь!
– Нет, – ответила Кэтлин, покачав головой. – Мне лучше поспать. Встретимся утром, и я познакомлю тебя с Бэнаном.
– Договорились! – с радостью согласилась Саския, встала с кровати и направилась к выходу. Но в двух шагах от двери она остановилась и, обернувшись, сказала: – Вот что я хочу тебе посоветовать, подруга! Не торопись выходить за Тристана замуж, поживи еще немного в свое удовольствие, ты ведь так молода! Ну, желаю тебе сладких снов, милочка! У тебя роскошное гнездышко, я тебе завидую. Будь у меня такой отель, я бы не скучала. Пока!
С этими словами Саския покинула апартаменты Кэтлин и направилась по коридору в свой номер, предвкушая неспешную, основательную мастурбацию с помощью своих любимых вибраторов и просмотр познавательного порнографического фильма по пятому каналу национального телевидения.
По лазурному небосводу медленно проплывали пушистые облачка. Белую полоску песочного пляжа, обрамлявшую скалистый берег, нежно лизали пенистые морские волны. Свежий теплый ветер насвистывал под их мерный глухой рокот веселую мелодию. Кэтлин прикрыла глаза ладонью, улыбнулась солнышку, потянулась и подумала, что в один из таких же вот погожих летних деньков композитор Дебюсси, вероятно, и написал свою знаменитую фортепьянную сюиту «Море».
В этот послеполуденный час на пляже было полно отдыхающих. Кое-кто даже рискнул окунуться в холодную воду Атлантического океана, большинство же предпочитало просто лежать под тентом или загорать в шезлонгах. Еще раз окинув взглядом открывавшуюся с вершины холма панораму, Кэтлин стала спускаться по узкой крутой тропинке в живописную бухту, расположенную рядом с отелем «Хай тайдс», собираясь пройти оттуда во владения Тристана. Беспокойные чайки то проносились у нее над головой, то ныряли в море, то опускались на пляж, чтобы поживиться объедками, оставленными беззаботными туристами на песке. Каблуки босоножек Кэтлин вязли в нем, порывы ветра поднимали подол ее легкого платья и трепали волосы, солнечные лучи жгли кожу лица и плеч, но это ее нисколько не раздражало. Обогнув дюны, она вошла на частную территорию и, проигнорировав предупредительную надпись, ускорила шаг.
Настроение ее с каждой минутой улучшалось, хотя она и скучала по возлюбленному. Утром она выполнила свое обещание и отвела Саскию в мастерскую Бэнана, где и оставила ее наедине с любвеобильным художником, обожавшим как рисовать, так и ласкать женское тело. Прощаясь с подругой до раннего вечера, Кэтлин сказала ей, что намерена прогуляться вдоль берега до сосновой рощи, обрамляющей крохотную бухточку.
– Хорошо, дорогая, – томно поводя обнаженными плечами, ответила Саския, уже взобравшаяся на помост, чтобы позировать живописцу. – Я тебя разыщу, если, конечно, меня не сожрут ужасные сторожевые псы. Говорят, что их там целая свора!
– Не верь жутким сплетням, – сказала Кэтлин и, послав художнику воздушный поцелуй, помахала подружке ручкой.
Очутившись в бухте, она сняла туфли и пошла босиком по мелководью, стараясь не запутаться в клочьях порванных рыбацких сетей и не поранить ступню об острую палку или краба. Пахло гниющими водорослями и тухлой рыбой, вода у берега подернулась маслянистой пленкой, однако дальше, на глубине, она была чистой и прозрачной.
Кэтлин решила искупаться и, быстренько раздевшись, вошла в холодную воду. Кожа тотчас же покрылась пупырышками, соски отвердели, а киска тревожно заныла. Кэтлин зачерпнула пригоршню воды и обтерла мокрой ладонью свое лицо и плечи.
Внезапно справа от нее возникла чья-то тень, и незнакомый баритон произнес:
– Добрый день, мисс Колберт! Ну, как водичка? Бодрит?
Резко обернувшись, Кэтлин увидела высокого стройного блондина с аккуратной стрижкой, голубыми глазами и обнаженным мускулистым торсом, покрытым ровным бронзовым загаром, который бывает лишь у сибаритов, регулярно отдыхающих на курортах на Бермудских островах и южной Франции. У Кэтлин тревожно заныло сердце и защемило внизу живота: подобных красавцев она видела только на телеэкране и обложках иллюстрированных эротических журналов. Было нечто пугающее во взгляде его холодных васильковых глаз, – они словно бы пронзали ее насквозь и завораживали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Из нелегких раздумий Кэтлин вывела Саския: влетев без стука в номер, она с жаром воскликнула:
– Ох и темная же лошадка этот Тристан! Но в одном ты была права – он потрясающий мужчина, лично я бы ему с радостью отдалась. Между прочим, и Белла тоже!
– Ты не проболталась ей, что мы с ним помолвлены? – прикрыв свою наготу покрывалом, встревоженно спросила Кэтлин.
– Плохо же ты обо мне думаешь! – обиженно воскликнула подружка. – С какой стати я стану раскрывать ей чужие секреты? Конечно, она очаровательная женщина и хорошо к тебе относится, но все о тебе ей знать не обязательно. Кстати, когда ты представишь меня своим местным жеребцам? Нельзя ли мне прямо сейчас познакомиться с Раффом? Предлагаю нанести ему визит!
Глазки Саскии масляно блестели, она явно была не прочь с кем-нибудь перепихнуться.
– А где же твой сказочный принц? Принимает душ после соития?
К ее недоумению, Кэтлин расхныкалась.
– В чем дело, подруга? Неужели он переусердствовал и довел тебя своей штуковиной до истерики? Или же это слезы неподдельной радости? Надеюсь, он удовлетворил тебя? – засыпала ее нескромными вопросами Саския, присев на кровать. – Объясни же наконец, что здесь произошло? Куда подевался Тристан?
– Он бросил меня посреди ночи! – сквозь слезы воскликнула Кэтлин. – Умчался в Лондон к своей Порции. Недавно кто-то видел там очень похожую на нее женщину. Как ты думаешь, он расстанется со мной, если окажется, что она жива? О Боже, я не перенесу этого! А вдруг он решит избавиться от меня? Что тогда? Вдруг он меня застрелит?
– Не беспокойся, мы с Беллой тебя похороним с надлежащими почестями, – буднично утешила ее Саския, промокнув ее слезы салфеткой. – Не надо убиваться из-за всякого дерьма, пусть себе плывет, куда ему вздумается, воздух станет чище.
– Но ведь он клялся мне в любви! Водил меня в театр! Мы разговаривали об искусстве, слушали музыку! Все так прекрасно начиналось… Нет, я просто не могу поверить в то, что он мне лгал. Ведь не случайно же он признавался мне перед уходом, что давно уже возненавидел Порцию, хотя и обожал ее поначалу, – пролепетала Кэтлин.
– И ты ему поверила? – Саския усмехнулась. – Бедняжка! Мне тебя искренне жаль. Знаешь что, давай-ка выпьем шампанского для поднятия настроения! У меня в номере есть бутылочка, я мигом обернусь!
– Нет, – ответила Кэтлин, покачав головой. – Мне лучше поспать. Встретимся утром, и я познакомлю тебя с Бэнаном.
– Договорились! – с радостью согласилась Саския, встала с кровати и направилась к выходу. Но в двух шагах от двери она остановилась и, обернувшись, сказала: – Вот что я хочу тебе посоветовать, подруга! Не торопись выходить за Тристана замуж, поживи еще немного в свое удовольствие, ты ведь так молода! Ну, желаю тебе сладких снов, милочка! У тебя роскошное гнездышко, я тебе завидую. Будь у меня такой отель, я бы не скучала. Пока!
С этими словами Саския покинула апартаменты Кэтлин и направилась по коридору в свой номер, предвкушая неспешную, основательную мастурбацию с помощью своих любимых вибраторов и просмотр познавательного порнографического фильма по пятому каналу национального телевидения.
По лазурному небосводу медленно проплывали пушистые облачка. Белую полоску песочного пляжа, обрамлявшую скалистый берег, нежно лизали пенистые морские волны. Свежий теплый ветер насвистывал под их мерный глухой рокот веселую мелодию. Кэтлин прикрыла глаза ладонью, улыбнулась солнышку, потянулась и подумала, что в один из таких же вот погожих летних деньков композитор Дебюсси, вероятно, и написал свою знаменитую фортепьянную сюиту «Море».
В этот послеполуденный час на пляже было полно отдыхающих. Кое-кто даже рискнул окунуться в холодную воду Атлантического океана, большинство же предпочитало просто лежать под тентом или загорать в шезлонгах. Еще раз окинув взглядом открывавшуюся с вершины холма панораму, Кэтлин стала спускаться по узкой крутой тропинке в живописную бухту, расположенную рядом с отелем «Хай тайдс», собираясь пройти оттуда во владения Тристана. Беспокойные чайки то проносились у нее над головой, то ныряли в море, то опускались на пляж, чтобы поживиться объедками, оставленными беззаботными туристами на песке. Каблуки босоножек Кэтлин вязли в нем, порывы ветра поднимали подол ее легкого платья и трепали волосы, солнечные лучи жгли кожу лица и плеч, но это ее нисколько не раздражало. Обогнув дюны, она вошла на частную территорию и, проигнорировав предупредительную надпись, ускорила шаг.
Настроение ее с каждой минутой улучшалось, хотя она и скучала по возлюбленному. Утром она выполнила свое обещание и отвела Саскию в мастерскую Бэнана, где и оставила ее наедине с любвеобильным художником, обожавшим как рисовать, так и ласкать женское тело. Прощаясь с подругой до раннего вечера, Кэтлин сказала ей, что намерена прогуляться вдоль берега до сосновой рощи, обрамляющей крохотную бухточку.
– Хорошо, дорогая, – томно поводя обнаженными плечами, ответила Саския, уже взобравшаяся на помост, чтобы позировать живописцу. – Я тебя разыщу, если, конечно, меня не сожрут ужасные сторожевые псы. Говорят, что их там целая свора!
– Не верь жутким сплетням, – сказала Кэтлин и, послав художнику воздушный поцелуй, помахала подружке ручкой.
Очутившись в бухте, она сняла туфли и пошла босиком по мелководью, стараясь не запутаться в клочьях порванных рыбацких сетей и не поранить ступню об острую палку или краба. Пахло гниющими водорослями и тухлой рыбой, вода у берега подернулась маслянистой пленкой, однако дальше, на глубине, она была чистой и прозрачной.
Кэтлин решила искупаться и, быстренько раздевшись, вошла в холодную воду. Кожа тотчас же покрылась пупырышками, соски отвердели, а киска тревожно заныла. Кэтлин зачерпнула пригоршню воды и обтерла мокрой ладонью свое лицо и плечи.
Внезапно справа от нее возникла чья-то тень, и незнакомый баритон произнес:
– Добрый день, мисс Колберт! Ну, как водичка? Бодрит?
Резко обернувшись, Кэтлин увидела высокого стройного блондина с аккуратной стрижкой, голубыми глазами и обнаженным мускулистым торсом, покрытым ровным бронзовым загаром, который бывает лишь у сибаритов, регулярно отдыхающих на курортах на Бермудских островах и южной Франции. У Кэтлин тревожно заныло сердце и защемило внизу живота: подобных красавцев она видела только на телеэкране и обложках иллюстрированных эротических журналов. Было нечто пугающее во взгляде его холодных васильковых глаз, – они словно бы пронзали ее насквозь и завораживали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56