– Недурно. Здесь телефон есть?
– Нету.
– Тебе нужен?
– Не-а.
– Вот и хорошо, мне нужен на все двадцать четыре часа в сутки, дабы пропадать в сетях мировой паутины. А вообще, если тебя достали клопы, достаточно выбросить старую мебель, как-то: диваны, кресла, стулья, пуфики и лежанки. Ну-ка, что у тебя может служить отчим домом для врага? Ого, да ты дизайнер – высший класс. Первый раз вижу, чтобы клопы в железе жили. Видать, мутанты.
Здесь он обернулся к Розе и развел руками:
– Да, герла, при таком раскладе аптека тебе не поможет. А «колючка» на окнах для уюта?
– Это от бомжей, они с крыши проникают.
– А я думал – интерьер. У меня есть светочувствительные датчики со звуковой сигнализацией. Установим. Запеленговав неприятеля, мудрая микросхема будет производить грозный и оглушительный рев. Всех распугаем, включая окрестных жителей. Слышь, а проволоку может оставим как есть, в декоративных целях? Тебя кстати как зовут?
– Роза.
– А фамилия, поди, Алая?
– Белая.
– Серьезно? – на утвердительный кивок парень выдал восхищенное «вау!». – Сама имя выбирала или родители постарались? Колоссально! По всему видать гениальных людей! А я банальный Шагалин Константин, или Череп, как меня зовут все нежно-любящие друзья. Из нас с тобой символистский натюрморт получится.
Константин, напевая, прошел на кухню, заглянул в стенной шкафчик и снова присвистнул:
– Насчет тундры был не прав, беру свои слова обратно. Судя по обстановке, наряду с зеленкой в качестве лекарственных средств активно используется водка. По-своему, весьма мудро!
Впервые за минувший год Розе стало стыдно. Но сдаваться без боя она не собиралась.
Вечером следующего дня Константину открыла дверь размалеванная девица недвусмысленной профессии.
– Вы надолго? А то мне через полчаса уйти надо.
– Боже мой, – всплеснул руками Константин. – Белая Роза на панели! Все символисты в гробу перевернутся, – он вошел в коридор, плюхнул на пол рюкзак и начал распутывать шнурок.
– А вот Достоевский был бы посрамлен, – патетически продолжал он. – Описывая ужасы городского «дна» он дальше сырых подвалов и Сонечки Мармеладовой не пошел, переборщить боялся или фантазии не хватило. А тут тебе и гангстеры, которые живут на крыше, и клопы-мутанты, и юная путана-алкоголичка. В любом случае, классику до тебя как до Парижа. Это ты против меня так настроена или вообще?
– Вообще, – созналась Роза.
– И на том спасибо. Ну, бомжи-то хоть настоящие, а то я сигнализацию приволок.
– Нет бомжей, – Роза стала пунцовой настолько, что даже толстый слой пудры не мог этого скрыть, – то есть, есть Савелич, но он не агрессивный.
Константин в очередной раз проявил себя как человек мудрый. Он ушел, заверив Розу, что соседке не выдаст и в ее квартиру не вселится. Оставил свой номер телефона на случай, если «враги перестанут быть виртуальными».
В октябре Розе нанесла очередной визит соседка. За истекшее время старушка немало поломала голову, отчего ей так не везет. На ее большую и светлую комнату в центре города за полгода никто не польстился. Подозревать в провокациях девчонку-недотыку ей и в голову не приходило. Зоя Федоровна позвонила в дверь дождливым воскресным утром, когда Роза совершенно не ждала посетителей. Схема визита повторилась один в один. Зоя Федоровна снова сидела на кухне в шапке и пальто и непрерывно тараторила. А Роза, дремотно погруженная в себя, по-прежнему ее не слушала. Только теперь ее занимали совершенно иные мысли. Прошлой ночью она совершила вылазку на кладбище кораблей. Благодаря продуманной экипировке (фонарик, пассатижи и фомка), ей удалось набрать целый рюкзак полезнейшего хлама, среди которого настоящие корабельные часы и огромный красный вентиль. Роза мысленно примеряла его к трубе в ванной комнате, когда до нее дошел наконец смысл сказанного Зоей Федоровной.
– Не удалось комнату сдать, да и бог-то с ней. Даже к счастью. Мы с дочкой съезжаться решили. У нее однокомнатная, у меня однокомнатная, да эту комнату продадим – хорошую квартиру выменяем. И тебе, милочка, спокойней, все ж не случайные люди с улицы, а постоянные жильцы появятся, законные. И не так страшно будет, как одной-то жить, и расходы пополам. Телефон установите, антенну проведете. Да и веселее с людьми-то. Вот я помню, когда еще девочкой была, жили мы на Петроградке в большой квартире, там нас девять штук детей было, все мал мала…
«Нет, пожалуй, в ванне вентиль не поместится, громоздкий больно, а на кухне будет в самый раз. О, вот сюда и прикручу. Здесь от окна тень будет падать очень удачно. А насчет жильцов – это вы напрасно. Не поедет сюда никто», – но вслух только согласно покивала головой.
«Эх, еще бы синий раздобыть», – вздыхала Роза, закрывая за соседкой дверь.
Поток людей прервался примерно на месяц, а затем возобновился, но был количественно и качественно другим. Враг стал профессионально подготовленным, но и Роза уже не была дилетантом.
Теперь людей приводил энергичный молодой человек по имени Владислав – агент по недвижимости. На «зеленую» Розу он смотрел как на слабую умом дурочку, Роза-проститутка вызвала у него недоумение, а после демонстрации полномасштабной травли насекомых он насторожился.
– Слышь, артистка, кончай мне бизнес портить! Ты что тараканов в выходные потравить не можешь?
На что Роза не без злорадства обещала – тараканов больше не будет. Вечером она разлила на лестничной площадке пачку густого томатного сока. Изобразила капли, лужицы и брызги, и, обмакнув в пакет руку, провела долгий жирный след на своей двери. Очередные посетители были близки к инфаркту, когда перепуганная девушка забилась в истерике у них на руках, цеплялась за них у двери и умоляла не бросать ее одну хотя бы сегодня.
Фокус оказался настолько великолепен, что Роза, обнаглев, провернула его три раза подряд.
– Ты что, принцесса, лестницу помыть не можешь? – шипел агент за спиной еще одного безнадежно потерянного, клиента.
– Я крови до смерти боюсь, – блеяла Роза. – Как увижу кровь, в обморок падаю. Меня из-за этого в мединститут не приняли.
– Медичка, твою мать… Птьфу!
Как-то среди ночи Розу разбудили странные звуки. Через открытое окно в комнату врывался топот, грохот и разудалые возгласы. Там, размахивая как крыльями грязно-желтым пончо с поредевшей бахромой, танцевал Савелич. Бородатое лицо его, в лунном свете неестественно бледное с темными кругами запавших глазниц, решительно ничего не выражало. Он попеременно вздергивал конечности, словно марионетка в руках сумасшедшего кукловода, и неуклюже подскакивал на полусогнутых ногах. На поверхности крыши, повторяя каждое движение, кривлялась и корежилась его тень. Савелич был пьян в дупель. «С ума сойти можно, – вздохнула Роза.
1 2 3 4 5 6