Согласно преданию, пять семей сопротивлялись до конца. Но юнцы из долины и горного поселка, врываясь в дома этих семей, пытавшихся противостоять таинственному звуку, разрушали их и поджигали. Огромная семья одного из стариков созидателей, когда в дом ворвались головорезы, среди которых были даже его внуки, сражалась, пока не погибла в огне. В другом предании сказано, что дом подожгли уже после того, как все члены семьи покончили жизнь самоубийством. Созидатели, основавшие деревню-государство-микрокосм, были легендарными героями, сестренка, которые сто с лишним лет работали не покладая рук и превратились в великанов под стать Разрушителю. Подростки же и дети, руководимые семнадцати-восемнадцатилетними юнцами, закидывали их камнями, избивали палками, поджигали дома и целиком уничтожали семьи. Остальные взрослые жители долины и горного поселка не могли вмешаться и прекратить избиение. Под непрекращающийся таинственный гул вся долина была залита кровью.
Неужели в тот период не оказалось людей, которые, чтобы избавиться и от таинственного звука, и от распоясавшихся подростков, совершавших насильственное переселение, попытались бы через лес бежать во внешний мир? Если бы хоть одному человеку из нашего края удалось бежать и рассказать о происходящем властям княжества, в долину тут же были бы посланы войска, и деревня-государство-микрокосм прекратила бы свое существование. Именно поэтому жители долины и горного поселка и мысли не допускали о том, чтобы укрыться за лесом, куда не доносился таинственный гул. Это была слишком опасная мысль, и если бы она возникла хотя бы у одного, то оказалась бы гибельной для всей общины – ведь она могла захватить всех, а это было равносильно самоубийству. Вот почему даже в той обстановке, когда деревню-государство-микрокосм изнутри раздирали противоречия, жители ее в одном только оставались солидарны – не допускать такой мысли.
Правда, незадолго до того, как прекратился таинственный звук, произошло еще одно событие: огромная семья – старик созидатель, его сыновья, дочери, зятья, невестки и их дети, которых вернули домой, убедив отказаться от участия в движении молодежи, – попыталась бежать через лес. Однако случилось непредвиденное – заболел кто-то из детей, и они вынуждены были повернуть назад. На обратном пути в лесу их схватили подростки, руководимые семнадцати-восемнадцатилетними юнцами, и всех мужчин перебили. Старик, убитый с изощренной жестокостью, – как все созидатели, он дожил до ста лет и был великаном под стать Разрушителю, – его крепкие сыновья и зятья представляли мощную боевую силу. Значит, битва с преследователями, завязавшаяся в лесу недалеко от Дороги мертвецов, была неимоверно тяжелой. Как гласит легенда, вместе с молодежью, подростками и детьми, развернувшими движение за обязательное переселение, в кровавой битве с этой семьей участвовали все мужчины нашего края, защищая интересы деревни-государства-микрокосма. Я думаю, сестренка, что исторический акт истребления мужской половины этого огромного рода послужил тому, что существовавшая в нашем крае с незапамятных времен мощенная камнем дорога получила название Дороги мертвецов.
Преследователи обвинили эту семью во главе со стариком созидателем в том, что она собиралась бежать в княжество, из-под власти которого наши предки когда-то с таким трудом уходили; но дочери старика, оставшиеся в живых, все-таки покинули долину, непригодную теперь для жизни из-за таинственного гула, и расчистили себе новый участок земли в девственном лесу. Их пощадили, я думаю, из рачительности, ради воспроизводства населения – женщины были необходимы для того, чтобы не прекратилось существование деревни-государства-микрокосма. Но и оказавшись в унизительном положении пленниц, они продолжали отстаивать правоту зверски замученного созидателя. Они изо всех сил сопротивлялись настойчивым попыткам учинить им промывание мозгов в период движения за возврат к старине, наступивший после того, как умолк таинственный гул. Мне представляется, что именно такое упорное сопротивление женщин затруднило реабилитацию старика. А одна из дочерей убитого дошла даже до того, что вступила в спор с руководителем движения за возврат к старине, заявив:
– Разрушитель в свое время ушел оттуда, где жить стало невыносимо, и отправился на новое место. Люди во всем брали с него пример. Почему же созидатели не могут поступать так же, как поступил он?
Утверждать такое значило сделать авторитет Разрушителя понятием относительным, поставить созидателей на одну доску с ним. К тому же тот факт, что свое намерение они осуществили сразу же после того, как уверовали в смерть Разрушителя, послужил неопровержимым свидетельством преступного характера их замысла, который можно было расценить как мятеж. Люди, воспылав негодованием, начали тщательное расследование, чтобы выяснить, каким образом созидатели и их семьи в период таинственного гула осуществляли свои грязные махинации, стремясь усыпить бдительность окружающих. Упоминания об этом можно найти в мифах и преданиях нашего края. Не только созидатель и его семья, но и все когда-либо уличенные в предательстве даже после реабилитации в этих мифах и преданиях описываются как сказочные злодеи, а то и просто кретины.
Женщины из рода убитого старика, начиная со старшей дочери, уже старухи, и кончая четырнадцати-пятнадцатилетними дочерьми дочерей их дочерей, без конца позволяли себе крамольные высказывания в адрес новых правителей, пришедших к власти после появления таинственного звука. Горькая и унизительная жизнь в плену после убийства мужчин не сломила их духа. Они продолжали безжалостно критиковать деревню-государство-микрокосм, в которой жили на положении пленниц.
Ты, сестренка, помнишь, наверное, что в нашем крае сказания частенько заканчивают словами: «И всё тут!» Главное при этом – воспроизвести манеру определенного человека, пародируя его голос, жесты, вложить в подражание некую отрицательную оценку. Мол, он сказал то-то и то-то – и всё тут! Это всегда вызывает смех у слушателей… Женщины из той семьи, где убили старика – главу дома – и всех остальных мужчин, часто употребляли это выражение. Да и предания нашего края до сих пор сохранили их манеру приговаривать: «И всё тут!» Оставшись без кормильцев, женщины не утратили мужество, дерзость и всегда давали отпор тем, кто издевался над ними, осуждая за то, что, уцелев, они стали женами убийц.
– Какая разница? – говорили они. – Мы вышли замуж по принуждению, вас же погнал с насиженных мест от прежних мужей этот несносный гул. Значит, никакой! И всё тут!
Вот как бесстрашно, сестренка, эти несломленные пленницы нападали на ту, что была женой Разрушителя в последние годы, а когда после периода таинственного гула началось движение за возврат к старине, осуществляла общее руководство движением, пользуясь неограниченной властью:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Неужели в тот период не оказалось людей, которые, чтобы избавиться и от таинственного звука, и от распоясавшихся подростков, совершавших насильственное переселение, попытались бы через лес бежать во внешний мир? Если бы хоть одному человеку из нашего края удалось бежать и рассказать о происходящем властям княжества, в долину тут же были бы посланы войска, и деревня-государство-микрокосм прекратила бы свое существование. Именно поэтому жители долины и горного поселка и мысли не допускали о том, чтобы укрыться за лесом, куда не доносился таинственный гул. Это была слишком опасная мысль, и если бы она возникла хотя бы у одного, то оказалась бы гибельной для всей общины – ведь она могла захватить всех, а это было равносильно самоубийству. Вот почему даже в той обстановке, когда деревню-государство-микрокосм изнутри раздирали противоречия, жители ее в одном только оставались солидарны – не допускать такой мысли.
Правда, незадолго до того, как прекратился таинственный звук, произошло еще одно событие: огромная семья – старик созидатель, его сыновья, дочери, зятья, невестки и их дети, которых вернули домой, убедив отказаться от участия в движении молодежи, – попыталась бежать через лес. Однако случилось непредвиденное – заболел кто-то из детей, и они вынуждены были повернуть назад. На обратном пути в лесу их схватили подростки, руководимые семнадцати-восемнадцатилетними юнцами, и всех мужчин перебили. Старик, убитый с изощренной жестокостью, – как все созидатели, он дожил до ста лет и был великаном под стать Разрушителю, – его крепкие сыновья и зятья представляли мощную боевую силу. Значит, битва с преследователями, завязавшаяся в лесу недалеко от Дороги мертвецов, была неимоверно тяжелой. Как гласит легенда, вместе с молодежью, подростками и детьми, развернувшими движение за обязательное переселение, в кровавой битве с этой семьей участвовали все мужчины нашего края, защищая интересы деревни-государства-микрокосма. Я думаю, сестренка, что исторический акт истребления мужской половины этого огромного рода послужил тому, что существовавшая в нашем крае с незапамятных времен мощенная камнем дорога получила название Дороги мертвецов.
Преследователи обвинили эту семью во главе со стариком созидателем в том, что она собиралась бежать в княжество, из-под власти которого наши предки когда-то с таким трудом уходили; но дочери старика, оставшиеся в живых, все-таки покинули долину, непригодную теперь для жизни из-за таинственного гула, и расчистили себе новый участок земли в девственном лесу. Их пощадили, я думаю, из рачительности, ради воспроизводства населения – женщины были необходимы для того, чтобы не прекратилось существование деревни-государства-микрокосма. Но и оказавшись в унизительном положении пленниц, они продолжали отстаивать правоту зверски замученного созидателя. Они изо всех сил сопротивлялись настойчивым попыткам учинить им промывание мозгов в период движения за возврат к старине, наступивший после того, как умолк таинственный гул. Мне представляется, что именно такое упорное сопротивление женщин затруднило реабилитацию старика. А одна из дочерей убитого дошла даже до того, что вступила в спор с руководителем движения за возврат к старине, заявив:
– Разрушитель в свое время ушел оттуда, где жить стало невыносимо, и отправился на новое место. Люди во всем брали с него пример. Почему же созидатели не могут поступать так же, как поступил он?
Утверждать такое значило сделать авторитет Разрушителя понятием относительным, поставить созидателей на одну доску с ним. К тому же тот факт, что свое намерение они осуществили сразу же после того, как уверовали в смерть Разрушителя, послужил неопровержимым свидетельством преступного характера их замысла, который можно было расценить как мятеж. Люди, воспылав негодованием, начали тщательное расследование, чтобы выяснить, каким образом созидатели и их семьи в период таинственного гула осуществляли свои грязные махинации, стремясь усыпить бдительность окружающих. Упоминания об этом можно найти в мифах и преданиях нашего края. Не только созидатель и его семья, но и все когда-либо уличенные в предательстве даже после реабилитации в этих мифах и преданиях описываются как сказочные злодеи, а то и просто кретины.
Женщины из рода убитого старика, начиная со старшей дочери, уже старухи, и кончая четырнадцати-пятнадцатилетними дочерьми дочерей их дочерей, без конца позволяли себе крамольные высказывания в адрес новых правителей, пришедших к власти после появления таинственного звука. Горькая и унизительная жизнь в плену после убийства мужчин не сломила их духа. Они продолжали безжалостно критиковать деревню-государство-микрокосм, в которой жили на положении пленниц.
Ты, сестренка, помнишь, наверное, что в нашем крае сказания частенько заканчивают словами: «И всё тут!» Главное при этом – воспроизвести манеру определенного человека, пародируя его голос, жесты, вложить в подражание некую отрицательную оценку. Мол, он сказал то-то и то-то – и всё тут! Это всегда вызывает смех у слушателей… Женщины из той семьи, где убили старика – главу дома – и всех остальных мужчин, часто употребляли это выражение. Да и предания нашего края до сих пор сохранили их манеру приговаривать: «И всё тут!» Оставшись без кормильцев, женщины не утратили мужество, дерзость и всегда давали отпор тем, кто издевался над ними, осуждая за то, что, уцелев, они стали женами убийц.
– Какая разница? – говорили они. – Мы вышли замуж по принуждению, вас же погнал с насиженных мест от прежних мужей этот несносный гул. Значит, никакой! И всё тут!
Вот как бесстрашно, сестренка, эти несломленные пленницы нападали на ту, что была женой Разрушителя в последние годы, а когда после периода таинственного гула началось движение за возврат к старине, осуществляла общее руководство движением, пользуясь неограниченной властью:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142