И теперь этот сын шакала хочет разрушить его мечту?
В том, что Муса договаривался о засаде с земляками – арабами из тулуканского лагеря по подготовке моджахеддинов, Нурулло почти не сомневался. И чем больше думал об этом, тем меньше находил аргументов против этого…
Именно поэтому он и взял с собой в поездку своего телохранителя Мухаммеддина. Тот был из русских солдат, звался некогда Николаем, и был захвачен моджахедами еще в 1984 году. Тогда Нурулло выкупил пленного у воинов соседнего отряда, намеревавшихся расстрелять русского, приблизил к себе. И Николай, приняв ислам, стал Мухаммеддином и преданным телохранителем.
Сейчас он сейчас сидел на заднем сиденье сразу за водителем «уазика». Около правой противоположной дверцы устроился сам Нурулло. Между ними посадили Мусу.
… – В чем дело? – оказавшись зажатым между широкими плечами хозяина и его нукера, недовольно спросил он. – Я мог поехать в первой машине, вместе с охраной.
– Не будь глупцом! – заявил ему ответ Нур, – Или ты не знаешь, что в случае засады первой погибает как раз первая машина. А ты слишком ценный человек, Муса, чтобы просто так погибнуть!
Черкес скрипнул зубами и смирился.
Этот скрип еще больше убедил Нурулло, что его помощник замыслил что-то неладное. Однако он сделал так, чтобы в случае засады продажный сын саудовского верблюда не смог уйти без возмездия.
Для этого у Мухаммеддина приготовлен взведенный «стечкин». А если и здесь произойдет промашка, то приемный сын арабов все равно не избежит возмездия: в «уазике» рядом с водителем сидит младший брат Нурулло, Зухроб. Он известен умением без промаха стрелять в темноте на любой звук.
Не зря Нурулло славится искусством предугадывать случайности…
…Головная машина, на секунду вспыхнув красными «стопарями», вдруг остановилась. Водитель второго «уазика», в которой ехал Нурулло, тоже мгновенно нажал на тормоза.
Полевой командир, качнувшись в такт рессорам, одной рукой сжал лежащий на коленях автомат. Второй он нащупал на поясе под «пакистанкой» рукоять дорогого пистолета «глок» и быстро взглянул на Мухамеддина:
– Почему встали?
Тот в ответ лишь пожал плечами: «Почем я знаю?»
Зухроб, не дожидаясь приказа старшего брата, схватился за «уоки-токи»:
– Эй, Парвани! – вызвал он первую машину, – Что там у вас?
… – На дороге дехканин лежит, – донеслось из черного передатчика, – Рядом арба с ишаком. В арбе вроде духтора. Кажется, неживая… Проверить?
Зухроб вопросительно посмотрел на Нурулло. Тот кивнул:
– Пусть посмотрят, только осторожно…
Зухроб вновь поднес ко рту мембрану радиостанции. Полевой командир взглянул вправо, на своего заместителя:
– Как ты думаешь, Муса, что там может быть?
Наемник помолчал, напряженно вглядываясь во тьму, потом ответил:
– Нужно выбираться из машины: если это засада, успеем уйти в сторону гор…
После чего он кивнул сидящему впереди водителю. Тот, привыкнув повиноваться заместителю командира беспрекословно, открыл дверцу машины и сделал попытку выбраться наружу.
– Сиди на месте! – хрипло приказал ему Нурулло, и прошипел, больно ткнув в бок стволом пистолета, – Не тобой ли она придумана, сын собаки?!
В следующее мгновение он даже не увидел – ощутил всем телом непоправимое: около первой машины взметнулся язык пламени, а из ближайших зарослей саксаула засверкали огоньки автоматных очередей.
Звука взрыва и выстрелов услышать он не успел – дверь напротив него резко распахнулась («Как так – подумал Нурулло, – ведь с внешней стороны ручки нет?»). В ее проеме из черноты ночи возник серо-зеленый бесформенный призрак.
Лица у него не было, но что он принадлежал не миру духов, а людей, свидетельствовал черный ствол автомата, недвусмысленно направленный на Нурулло. Пистолет, что держал призрак другой рукой, целил в голову Зухроба.
Тот взвизгнул, крутанулся на своем сиденье, доставая «стечкин». И в тот же момент его голова мотнулась в сторону от удара пули. Куски ткани, черепа и мозгов залепили правую стенку «уазика», попали в лицо хозяина. Нурулло успел заметить появившееся лучеобразное отверстие на ветровом стекле машины – пуля пробила голову насквозь.
Мухамеддин дернул на себя ручку двери и вывалился в мерцающую вспышками выстрелов ночь. Муса продолжал сидеть рядом как каменный.
– Продал, сын змеи… – прошептал Нурулло, нажав на курок «глока», по-прежнему упертого в бок заместителя.
Глухо стукнул выстрел, и начальник контрразведки, хрипло выдохнув воздух из груди, упал вперед – в промежуток перед передними сиденьями.
На водительском кресле тоже никого уже не было. Когда выскочил из «уазика» шофер, Нурулло не заметил. И тем более он не видел, как тот, не успев сделать от машины шага, упал на землю от автоматной очереди.
Дальше полевой командир лишился возможности что либо замечать, потеряв сознание от удара в голову.
… – В первой машине уничтожены все, – докладывал Руслану Давлятову Гуршков, – В третьей машине – тоже.
– Можешь не говорить, сам видел… – оборвал Бориса Руслан. – Что Мусой?
– Пулевое ранение серьезное, командир, печень прострелена. Мы ему промедол вкололи, но до утра вряд ли доживет.
– Тогда тащить не имеет смысла…
Давлятов и Гуршко сидели на корточках в саксаульных зарослях – тех самых, откуда десять минут назад три подгруппы спецназа атаковали маленькую колонну «духов».
Рядом расположились диверсанты, окружив тела двух пленных, распростертых на земле. Кто-то, а это был заместитель командира Муса с простреленным боком, тихо постанывал. Второй лежал без сознания, вырубленный ударом – это был Нурулло.
Если бы хозяин золотого участка на Пяндже был в полном здравии и обладал совиной зоркостью, он бы с удивлением обнаружил среди тихо переговаривающихся спецназовцев своего верного телохранителя Мухамеддина. Тот, как равный среди равных, сидел на корточках, сжимая между колен автомат. И тогда бы Нурулло застонал в бессильной ярости и досаде: не в того он стрелял в «уазике», не в того…
После короткого совещания командиров спецназовцы поднялись и несколькими точными движениями в определенные точки тела привели пленника в чувство. Второй остался бездыханным чернеть среди зарослей саксаула.
Группа быстро растворилась в ночи.
Следовало спешить: до Пянджа нужно было пройти пятьдесят километров, пересечь границу в самом труднодоступном месте и выйти к своим.
Место перехода на карте Руслана было обозначено рядом с высотой «16-04»…
Глава 6
«Файзабад-4»
– Ну, еще чуть-чуть, еще…
Сколько волоку на себе Валентина, не помню: час, два? Ну, все, вот и верх…
Усаживаюсь на кромке, откидываюсь назад. Распаренный затылок (кепи я потерял еще внизу) приятно холодит снег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
В том, что Муса договаривался о засаде с земляками – арабами из тулуканского лагеря по подготовке моджахеддинов, Нурулло почти не сомневался. И чем больше думал об этом, тем меньше находил аргументов против этого…
Именно поэтому он и взял с собой в поездку своего телохранителя Мухаммеддина. Тот был из русских солдат, звался некогда Николаем, и был захвачен моджахедами еще в 1984 году. Тогда Нурулло выкупил пленного у воинов соседнего отряда, намеревавшихся расстрелять русского, приблизил к себе. И Николай, приняв ислам, стал Мухаммеддином и преданным телохранителем.
Сейчас он сейчас сидел на заднем сиденье сразу за водителем «уазика». Около правой противоположной дверцы устроился сам Нурулло. Между ними посадили Мусу.
… – В чем дело? – оказавшись зажатым между широкими плечами хозяина и его нукера, недовольно спросил он. – Я мог поехать в первой машине, вместе с охраной.
– Не будь глупцом! – заявил ему ответ Нур, – Или ты не знаешь, что в случае засады первой погибает как раз первая машина. А ты слишком ценный человек, Муса, чтобы просто так погибнуть!
Черкес скрипнул зубами и смирился.
Этот скрип еще больше убедил Нурулло, что его помощник замыслил что-то неладное. Однако он сделал так, чтобы в случае засады продажный сын саудовского верблюда не смог уйти без возмездия.
Для этого у Мухаммеддина приготовлен взведенный «стечкин». А если и здесь произойдет промашка, то приемный сын арабов все равно не избежит возмездия: в «уазике» рядом с водителем сидит младший брат Нурулло, Зухроб. Он известен умением без промаха стрелять в темноте на любой звук.
Не зря Нурулло славится искусством предугадывать случайности…
…Головная машина, на секунду вспыхнув красными «стопарями», вдруг остановилась. Водитель второго «уазика», в которой ехал Нурулло, тоже мгновенно нажал на тормоза.
Полевой командир, качнувшись в такт рессорам, одной рукой сжал лежащий на коленях автомат. Второй он нащупал на поясе под «пакистанкой» рукоять дорогого пистолета «глок» и быстро взглянул на Мухамеддина:
– Почему встали?
Тот в ответ лишь пожал плечами: «Почем я знаю?»
Зухроб, не дожидаясь приказа старшего брата, схватился за «уоки-токи»:
– Эй, Парвани! – вызвал он первую машину, – Что там у вас?
… – На дороге дехканин лежит, – донеслось из черного передатчика, – Рядом арба с ишаком. В арбе вроде духтора. Кажется, неживая… Проверить?
Зухроб вопросительно посмотрел на Нурулло. Тот кивнул:
– Пусть посмотрят, только осторожно…
Зухроб вновь поднес ко рту мембрану радиостанции. Полевой командир взглянул вправо, на своего заместителя:
– Как ты думаешь, Муса, что там может быть?
Наемник помолчал, напряженно вглядываясь во тьму, потом ответил:
– Нужно выбираться из машины: если это засада, успеем уйти в сторону гор…
После чего он кивнул сидящему впереди водителю. Тот, привыкнув повиноваться заместителю командира беспрекословно, открыл дверцу машины и сделал попытку выбраться наружу.
– Сиди на месте! – хрипло приказал ему Нурулло, и прошипел, больно ткнув в бок стволом пистолета, – Не тобой ли она придумана, сын собаки?!
В следующее мгновение он даже не увидел – ощутил всем телом непоправимое: около первой машины взметнулся язык пламени, а из ближайших зарослей саксаула засверкали огоньки автоматных очередей.
Звука взрыва и выстрелов услышать он не успел – дверь напротив него резко распахнулась («Как так – подумал Нурулло, – ведь с внешней стороны ручки нет?»). В ее проеме из черноты ночи возник серо-зеленый бесформенный призрак.
Лица у него не было, но что он принадлежал не миру духов, а людей, свидетельствовал черный ствол автомата, недвусмысленно направленный на Нурулло. Пистолет, что держал призрак другой рукой, целил в голову Зухроба.
Тот взвизгнул, крутанулся на своем сиденье, доставая «стечкин». И в тот же момент его голова мотнулась в сторону от удара пули. Куски ткани, черепа и мозгов залепили правую стенку «уазика», попали в лицо хозяина. Нурулло успел заметить появившееся лучеобразное отверстие на ветровом стекле машины – пуля пробила голову насквозь.
Мухамеддин дернул на себя ручку двери и вывалился в мерцающую вспышками выстрелов ночь. Муса продолжал сидеть рядом как каменный.
– Продал, сын змеи… – прошептал Нурулло, нажав на курок «глока», по-прежнему упертого в бок заместителя.
Глухо стукнул выстрел, и начальник контрразведки, хрипло выдохнув воздух из груди, упал вперед – в промежуток перед передними сиденьями.
На водительском кресле тоже никого уже не было. Когда выскочил из «уазика» шофер, Нурулло не заметил. И тем более он не видел, как тот, не успев сделать от машины шага, упал на землю от автоматной очереди.
Дальше полевой командир лишился возможности что либо замечать, потеряв сознание от удара в голову.
… – В первой машине уничтожены все, – докладывал Руслану Давлятову Гуршков, – В третьей машине – тоже.
– Можешь не говорить, сам видел… – оборвал Бориса Руслан. – Что Мусой?
– Пулевое ранение серьезное, командир, печень прострелена. Мы ему промедол вкололи, но до утра вряд ли доживет.
– Тогда тащить не имеет смысла…
Давлятов и Гуршко сидели на корточках в саксаульных зарослях – тех самых, откуда десять минут назад три подгруппы спецназа атаковали маленькую колонну «духов».
Рядом расположились диверсанты, окружив тела двух пленных, распростертых на земле. Кто-то, а это был заместитель командира Муса с простреленным боком, тихо постанывал. Второй лежал без сознания, вырубленный ударом – это был Нурулло.
Если бы хозяин золотого участка на Пяндже был в полном здравии и обладал совиной зоркостью, он бы с удивлением обнаружил среди тихо переговаривающихся спецназовцев своего верного телохранителя Мухамеддина. Тот, как равный среди равных, сидел на корточках, сжимая между колен автомат. И тогда бы Нурулло застонал в бессильной ярости и досаде: не в того он стрелял в «уазике», не в того…
После короткого совещания командиров спецназовцы поднялись и несколькими точными движениями в определенные точки тела привели пленника в чувство. Второй остался бездыханным чернеть среди зарослей саксаула.
Группа быстро растворилась в ночи.
Следовало спешить: до Пянджа нужно было пройти пятьдесят километров, пересечь границу в самом труднодоступном месте и выйти к своим.
Место перехода на карте Руслана было обозначено рядом с высотой «16-04»…
Глава 6
«Файзабад-4»
– Ну, еще чуть-чуть, еще…
Сколько волоку на себе Валентина, не помню: час, два? Ну, все, вот и верх…
Усаживаюсь на кромке, откидываюсь назад. Распаренный затылок (кепи я потерял еще внизу) приятно холодит снег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39